— Кажется, я вспомнил ее, — вдруг сказал я. — Она была странной женщиной, без мужа, одевалась тоже странно, вычурно, как в кино, сын ее никогда не играл с нами ни в футбол, ни квадрат, ни в прятки — все время стоял в сторонке и смотрел. Мне даже жалко его было. Я звал его, но он почему-то убегал. Про таких всегда говорили — не от мира сего.
Отец кивнул на прямоугольник.
— Там была фотография Павлика с матерью, единственная вещь, которую она забрала с собой. И ты, скорее всего, прав… я в те времена не очень смотрел по сторонам, был увлечен наукой, кто там и как живет во дворе — меня не интересовало. А зря…
— Он был очень странный. Мальчик с луны. Замкнутый, худой, весь какой-то прозрачный что ли… его, понятное дело, дразнили дворовые хулиганы, но он как-то пропускал все это мимо ушей. Дразнили обидно, что-то типа «тифозный», «твоя мать в психушке лежала» и нам тогда казалось это смешным. Представляешь?
Отец кивнул.
— Черт. Как вспомню, в дрожь бросает. А потом они как-то тихо исчезли. Я так и не узнал, что с ними произошло. Тебя уже не было… тоже.
— Прости… — тихо сказал отец. — Вся эта история… уже давно вышла не только из-под контроля, но и за грань… понимания.
Мы посидели в тишине. Мне нужно было так много сказать ему. Снова. Пока он тут. Живой. Но слова не лезли в голову и, хотя молчание было не лучшим вариантом, сейчас оно казалось единственно возможным.
— У нас не так много времени, — сказал он пару минут спустя. — Тебе не нужно здесь находиться. Он может прийти в любой момент.
Я вкратце рассказал о том, как сходил в архив, нашел документы ОКБ «Звезда», о встрече с двойником, погоне и ее неожиданном завершении возле сгоревшего здания полиции, не забыв рассказать и о приличной денежной сумме.
— Парень, которому я отдал свое вознаграждение, поделился со мной значком «Ангел Порядка». Правда я с ним расстался. Гордое звание доносчика мне не приглянулось.
— Так его задержали? — спросил отец, прищурившись.
— Сбежалось все отделение, но в итоге, думаю, он ушел.
— Здесь нет видеокамер. Странные порядки, после нашего мира, где на каждый квадратный метр по пять видеокамер как-то непривычно.
Отец подошел ко мне и протянул маленький сверток.
— Он ищет это. Держи.
Я взял сверток — темный непрозрачный сверток, открыл его и увидел внутри золотые часы «Чайка».
— Чтобы попасть туда, куда тебе надо попасть, нужно как минимум пять кристаллов. Три у тебя есть. Значит… еще два.
— Три?
— Ну да. Эти, потом часы твоей подруги и… вот, от меня. — Он протянул второй сверток.
— А у тебя откуда? — удивился я.
Он подмигнул.
— А как ты думаешь, я сюда попал?
— Спасибо.
Я взял сверток, посмотрел на отца и вдруг понял…
— Значит ты… — наверное в этот миг мое выражение лица было не слишком оптимистичным, потому что отец встал со стула, подошел ко мне и похлопал по плечу.
— Эй, давай бодрее! В конце концов, здесь не самое плохое место. Никакого ЦИБа, никаких камер. Вокруг полно добрых людей.
В его смеющихся глазах читался явный сарказм.
— Но… ты же можешь здесь застрять!
Внезапно он стал серьезным.
— Надеюсь, у тебя получится. Иначе…
Я почувствовал холодок, крадущийся по спине.
— Некоторое время я смогу его тут удержать. Но скорее всего, это ненадолго. У тебя будет фора в пару дней.
Холодок на спине внезапно сковал всю грудную клетку и мне стало трудно дышать.
— Фора? Значит… что? — не понял я. — Ты его не удержишь? Его не поймают?
— Нет.
Я позеленел и почувствовал, как вся эта десятиэтажная махина дома медленно проседает под моими ногами.
— Что это значит? Почему? — язык заплетался, я хотел, но у меня не получалось уловить обрывки смысла, связать настоящее, прошлое и будущее со всеми этими мирами и как-то понять свое в этом место и предназначение.
Отец нагнулся, поднял с пола скомканный лист бумаги, развернул его и протянул мне.
Я покачал головой, взял лист и уставился в него. Буквы скакали перед глазами, и я никак не мог связать их в слова. Когда же у меня получилось, я с трудом прочитал выбитый на пишущей машинке текст:
«… прошлое, настоящее и будущее были связаны одной нитью, крепкой и неразрывной, и существовали как одно целое во всех неисчислимых мирах пока кто-то не потревожил эту связь, и она не стала рушиться, потянув за собой и обрушив вечную гармонию. Оставалось надеяться, что найдется человек, который сможет восстановить разрушенное даже после того, как он узнает, что никакого выбора у него нет».
Я принялся поднимать другие листки, хаотично разбросанные по комнате, разворачивать их и везде, буквально на каждом видел одни и те же слова:
ВЫБОРА НЕТ
ВЫБОРА НЕТ
ВЫБОРА НЕТ
— Неужели это правда? — прошептал я.
Отец подошел и обнял меня.
— У тебя осталось пять минут. Ты должен идти. Найди еще двое часов. Света тебе поможет.
— Ты… ты будешь ждать меня здесь?
Я не хотел уходить и слезы душили меня.
Он взглянул мне в глаза.
— Да. Я буду ждать.
— Обещаешь?
Отец подвел меня к двери, распахнул ее и подтолкнул вперед.
— Иди. Теперь все зависит только от тебя.
Дрожащими руками я остановился возле маленького зеркала в темной прихожей, поправил грим, оглянулся на отца. Он махнул рукой.
— Обо мне не беспокойся.
Я оказался на улице. Мне с трудом удалось прийти в себя. В голове звучали слова с листка бумаги одной странной писательницы. Что она имела ввиду? Почему она так написала? Если все предопределено, то какой смысл идти вперед, рисковать, надеяться, верить?
Я быстро свернул за угол, быстрым шагом дошел до ларька и вдруг словно что-то ударило меня. Я заметил боковым зрением — с противоположной стороны приближался человек. Он особо не скрывался, разве что на глазах были солнцезащитные очки, а в руках то ли трость, то ли зонт. Это был Антон. Спортивной походкой он шел к дому — наверняка, в ту самую квартиру, где сейчас был мой отец.
Я отвернулся, пытаясь сообразить, что можно сделать, когда кто-то из старых знакомых заметил меня.
— Эй, друг, иди к нам, у нас тут есть еще немного.
Почему-то я ухватился за это приглашение и не колеблясь, шагнул за спасительный угол ларька.
Мне сразу же налили половину пластикового стакана.
— Быстро ты, — сказал коренастый.
— Почту смотрел, — ответил я.
— Почта — это хорошо. Только кто сейчас письма шлет? Давно прошли те времена.
— Это точно.
Краем глаза я заметил, как Антон зашел за угол дома. Опрокинул стакан в рот и ничего не почувствовал. Нервы были на пределе.
Вдвоем мы могли бы справиться с ним, — подумал я. Это было бы гораздо проще.
Или нет?
У меня не было ответа на этот вопрос. Что-то могло пойти не так. Отец знал об этом. Он дал мне шанс. Потому что у него НЕ БЫЛО ДРУГОГО ВЫБОРА.
— Что-то не так, друг? — прошепелявил какой-то новый собутыльник. — Не пошла, что ли?
— Нет, все нормально.
Я вынул из сумки список, нашел в нем фамилию Грибанов Д.А. и адрес рядом: «Зеленая, д. 36 кв. 1».
— Кто знает, как быстрее до Зеленой добраться?
— А что там, подруга что ли? — спросил молоденький паренек с фингалом под глазом.
— Ага.
— Это за аккумуляторным заводом. Там старые бараки довоенные. Проще на такси конечно, но если нет денег, то на тройке трамвае и там пройти от моста вниз.
— Спасибо, — буркнул я и не прощаясь быстрым шагом направился к трамвайной остановке.
— Эй, погоди! — раздались позади призывные крики, но я лишь ускорил шаг, взлетел на подножку трамвая, огляделся, чтобы убедиться, что за мной нет погони и в этот момент пискнул телефон. Честно говоря, в чужом мире, в чужом городе ничего хорошего на телефон прийти не может. Я вздрогнул, с неохотой достал трубку.
«Встречаемся в 18:00 у школы. Отправление в 19:11, другого времени не будет. Постарайся не опаздывать».
— Черт… — вырвалось у меня. — Значит, уже сегодня.
Странно, но про часы она ничего не написала.
Я глянул на время. До шести оставалось три часа.
Я прошел по салону вперед и купил у вагоновожатого билет. На лацкане ее униформы я заметил значок «АП» и понял, что отсутствие камер внушает совершенно ложное чувство, что ты находишься в безопасности. И можешь делать все, что угодно. Не можешь. Вместо камер здесь были тысячи, миллионы глаз. И они проникали всюду.
Девушка приветливо улыбнулась, но я был уверен, что она немедленно бы вызывала полицию и сдала меня на следующей остановке, если бы я не купил билет.
Я улыбнулся в ответ.
Не спи, вокруг змеи.
Вокруг сгустились заросли и трамвай понесся по длинной прямой. Это был обширный лесной массив на юго-востоке города, не то парк, не то просто бесхозная заросшая земля, до которой пока не дошли руки застройщиков.
Кроме меня в трамвае находилось еще человек пять и судя по трем вставшим со своих мест, они тоже направлялись туда, куда и я.
Ну и ладно, так даже веселее. Под надежным присмотром трех пар глаз я вышел на побитую временем остановку. Отслаивающаяся на бетоне штукатурка, сквозь которую приглядывалась некогда красивая мозаика, изображавшая фигуру устремленного вдаль рабочего, фабричную трубу и буквы «XI пятилетку выполним достойно и в срок!»
Я поморщился. Все здесь поросло травой, покрылось пылью и забвением.
От остановки через лесок виляла тощая тропинка. Я остановился, открыл карту, нашел нужную мне улицу. Получалось, что единственный к ней пусть пролегал через этот лесок и как раз по тропинке.
Люди, которые вышли со мной из трамвая уже все куда-то подевались, хотя идти здесь особо было некуда. Трамвай прозвенел трелью и скрылся в чаще — я бы даже сказал — сбежал.
Место и правда выглядело тревожно. Высокие деревья шумели на верхушках, птицы примолкли, из чащи раздавались странные шорохи и звуки.
Нужно было ехать на такси, — подумал я, но было уже поздно. Возможно, к этой улице был подъезд с другой стороны.