у растворимого индийского кофе.
— А вот это я возвращать, пожалуй, не буду… — пробормотал я, с трудом выпив кислый напиток. — Как они это пили?!
Мне никто не ответил.
Перекусив, я почувствовал себя совсем хорошо. Еще раз огляделся, собрался с духом, и, закрыв квартиру на ключ, вышел во двор. Ключ, как и просила хозяйка, опустил в почтовый ящик. Подъезд был чистым, ни одной надписи, собственно, как и стены дома снаружи.
На скамейке сидел седой старичок с палкой и читал большую газету, название которой я увидел сразу: «Красная Звезда».
Я слегка напрягался, когда газета пошла вниз и я увидел его глаза за толстыми линзами роговых очков.
— Добрый день, — сказал он дружелюбно.
Наверняка, он сразу понял, что я не местный, но даже виду не показал.
— Здравствуйте, — ответил я.
— С днем печати! — энергично поздравил он меня, и я ответил тем же.
Затем старик сощурился и как бы невзначай спросил:
— Отдыхаете, приехали к кому?
«А вот и оно», — подумал я. «Не спи…»
Врать было бесполезно, наверняка он все узнает и, если я выдумаю какую-то небылицу, могут возникнуть подозрения, которые ни к чему хорошему не приведут.
— К Антонине Михайловне заходил, она моя дальняя родственница… Я в командировке здесь, вот навестил, но она уже в садике, а я вот… пойду пройдусь…
— О… а я уж подумал, Тоня молодого человека себе нашла… — он хитро подмигнул мне, и я выдавил подобие улыбки. Старик бодро приподнялся и протянул мне сухую жилистую руку: — Позвольте представиться, Грибанов Дмитрий Александрович. Я напротив Тони живу, тоже на первом этаже.
Меня словно током ударило.
Перед глазами появился список работников отдела НИОКР ОКБ «Звезда».
Именно к этому человеку только в другом мире я шел, чтобы предупредить его об опасности.
— Антон… Михайлов…
— Антон? Очень приятно! Вижу, вы из наших будете.
— Их наших? — я с трудом извлекал из себя слова. В связи со всеми новыми впечатлениями из головы совсем вылетело куда и зачем я шел и что цель моего визита сюда была вовсе не Антонина Михайловна.
— Ну, вы же инженер?
Я открыл рот, вспомнил, что забыл наклеить усы и напялить очки, мигом от ужаса покрылся холодным липким потом, но тут же снова вспомнил что здесь все эти манипуляции ни к чему — никто меня тут не знает. Пока не знает.
— Да… как вы узнали?
— Тоня как-то говорила, что у нее есть дальний родственник — инженер и что он может приехать по обмену опытом. Что-то такое. Кажется, даже говорила, что звать Антоном.
Теперь я и вовсе был сбит с толку.
— Удивлены? — как ни в чем ни бывало сказал старик.
— Э… да… немного.
— А я ведь тоже инженер, всю жизнь в «Чайке» проработал. В самом интересном отделе, — старик загадочно улыбнулся и поднял палец к небу. Я проследил за его движением и увидел большую птицу, нарезающую круги где-то на огромной высоте. — В опытно-конструкторском! Слыхали про «Звезду»?
Я слыхал про «Звезду». Однако теперь, стоя перед этим седым инженером, я был вовсе не уверен в том, что попал сюда случайно. Я вдруг подумал, что те люди, которые стояли за мной или те, которые стояли за теми людьми — могли быть настолько могущественными, чтобы предсказать место и время удара молнии в спрятанный в моей сумке кристалл рубина. Возможно даже, что моя няня… Антонина Михайловна, Тоня, как называл ее старик — выполняла свою часть задания, встретив и обогрев меня после перемещения. Возможно, что она с самого начала была в курсе всего.
Ох уж это воображение. Я покачал головой.
— Да… конечно, я слышал что-то про «Звезду».
— О-о… думаю, вы даже близко не представляете, чем мы там занимаемся. Американцы и близко не подошли к тому, в чем мы уже добились ошеломляющих успехов.
Я чуть было не выпалил, что успехи оказались настолько выдающимися, что едва не погубили тысячи миров и я тут, собственно, именно по этой причине.
Видимо, старик заметил тень на моем лице. Он отложил газету и внимательно посмотрел на меня.
— Знаете, это секретные разработки, но… — он вдруг обернулся и посмотрел позади себя — прямо в лес, откуда я вышел. — Некоторые вещи, если честно, тревожат меня. Три месяца назад я вышел на пенсию. И с тех пор места себе не нахожу.
— Вот как… — я медленно опустился на скамью рядом со стариком.
— Я даже не знаю, с чего начать и вообще, стоит ли начинать, — он с сомнением покосился на меня, потом опустил руку в карман светлого льняного пиджака и достал что-то завернутое в носовой платок. — Я все время ношу их с собой. Боюсь потерять. Боюсь, что украдут. Или еще что-нибудь случится. Не поймите меня неправильно, я не сумасшедший старик, но… мне сняться ужасные сны.
Только теперь я заметил жуткие синие круги под глазами — ранее они были скрыты за роговыми очками, и я принимал их за тени.
— Это все из-за них, — он развернул сверток и на его ладони заискрились женские золотые часы «Чайка».
Глава 11
Я покосился на его удивительно тонкие, изящные, даже какие-то женские руки и что-то внутри приказало мне помалкивать и сидеть по стойке смирно. Держать ухо востро. Этот дед был не так прост, каким хотел казаться.
— Да?
— Да. Вы знаете, что это? — он держал на ладони золотые часы, которые ослепительно блестели на солнце.
Я покачал головой.
— Похоже на часы.
Старик кивнул.
— Верно. Но вы знаете, для чего их использовали?
Я глупо улыбнулся.
— Видимо, для украшения. Потому что измерять время можно куда более дешевым и доступным способом.
— Угу, — ответил он. — Дорогая вещица, вы правы.
Некоторое время он молчал, покачиваясь всем телом как жердь, потом вдруг резко встал и направился в подъезд. Через минуту хлопнула дверь, а я остался сидеть на лавочке в совершенном недоумении. Этот мужик работал на заводе, но был далеко не так прост, как мне показалось изначально.
Держать ухо востро — хорошая тактика, особенно с незнакомыми людьми. Моя эйфория от того, что случилось не прошла, но она вдруг претерпела существенное изменение — я понял, что в том славном мире, когда я был ребенком, не все было так радужно. Не все люди были братьями. И если мне кто-то дал ключи от своего дома, это совсем ничего не значило. Может быть, просто в этом доме нечего было взять.
Все эти мысли стрелой пронеслись в моей голове. Еще некоторое время я продолжал сидеть на лавке, прислушиваясь, не выйдет ли старик. Но из-за двери не доносилось ни звука.
«Тебе повезло, он не настучит в КГБ о странном молодом инженере, который появился совершенно неожиданно и сразу начал интересоваться секретными разработками секретного завода», — сказал внутренний голос.
И я понял, что только что был если не волосок от гибели, то от десяти лет лагерей как минимум. Что меня остановило? А ведь я чуть не начал расспрашивать старика о его работе. Ох, как опасно…
Меня даже передернуло от собственной беспечности. Разведчиком мне явно не быть. Отсутствие камер и людей с круглыми значками «АП» не должно было меня так расслабить.
Я поднялся со скамьи. Занавеска на кухне первого этажа едва заметно шевельнулась. Старик следил за мной. В этом не было сомнений.
Не оборачиваясь, я зашагал к дороге, пересек ее, нырнул в лес и все это время на спине я ощущал тяжелый взгляд. Только когда я скрылся в чаще, стало немного легче. Тропинка вывела меня на лужайку, посреди которой чернел здоровенный мокрый пень. Я внимательно осмотрел каждый клочок земли, нашел пару окурков «Примы», колпачок от авторучки, половину сгнившего футбольного мяча и женскую туфлю. Все это вряд ли могло принадлежать мне или какому-то другому путешественнику во времени. Я оставил находки на своих местах, затер следы возле пня, а потом подумал, что если бы выполнял все эти действия в свое время, то любой патруль принял бы меня за закладчика. Раньше и понятия не имели, что это такое.
Через десять минут я вышел на трамвайную остановку. Здесь, казалось, ничего не изменилось — только краска на бетонных стенах из блекло-синей стала тускло-зеленой да пропали многочисленные надписи.
На скамеечке под навесом сидела девочка в школьной форме с портфелем на коленях. Она без страха взглянула на меня, как будто небритый мужик, выходящий с сумкой из леса, был для нее в порядке вещей.
— Здравствуйте, — сказала она.
Я кивнул.
— Добрый день.
— Вы не подскажете, который час?
Я полез было за телефоном, но осекся. Покачал головой.
— Забыл часы… дома.
— Вы здесь живете? — спросила она.
Я почувствовал себя на допросе и даже слегка опешил.
— Да… то есть… нет… наведывал старую знакомую… — Я понял, что даже простые вопросы выбивают меня из колеи.
Ее красный пионерский галстук красиво лежал на белой блузе — я уже и забыл, как это выглядит.
— Скорее бы каникулы, — мечтательно протянула она. — Поеду к бабушке на море с братом.
Вдали заверещала трамвайная трель.
— Наконец-то! — девочка вскочила и подошла к трамвайному полотну. Что она здесь делала, я так и не осмелился спросить. Может быть, приезжала к однокласснице на улице Зеленой.
Я доехал до проспекта Мира — там возле фонтанов девочка вышла, махнув мне рукой. Я помахал в ответ. Потом спохватился — нужно было купить билет. Люди подходили к ящику в центре вагона, кидали в прорезь монетки, откручивали рукояткой полоску бумаги и отрывали. На самом ящике было написано:
КАССА
ПРОЕЗД 3 КОП — 1 БИЛЕТ
БАГАЖ 10 КОП — 3 БИЛЕТА
Над раздвижными дверьми полустертыми красными буквами темнела трафаретная надпись «СОВЕСТЬ ПАССАЖИРА — ЛУЧШИЙ КОНТРОЛЕР».
И разумеется, никаких контролеров. Никаких ангелов порядка. У меня с собой не было ни копейки денег и подспудно казалось, что каждый, кто открутил билет, вопросительно и с немым осуждением смотрит в мою сторону.
На самом же деле, никому до меня не было дела.
Или все же было?
Человек в светлом болоньевом плаще, возникший ниоткуда, стоял в задней части трамвая и будто бы смотрел в окно. Но мне казалось, что он наблюдает за мной.