Здесь все было, как прежде. Ничего не изменилось. И, наверное, не должно было. Как же он мечтал попасть сюда, пройти по тротуару, на котором знакома каждая трещинка, вглядеться в витрины магазинов, выпить настоящего кваса…
Все это он еще успеет… у него еще будет время, чтобы неспеша, подобно взыскательному гурману насладиться трепетным ощущением этого бесценного чувства возвращения чего-то близкого и родного, что казалось уже потерянным навсегда.
Те, кто помог ему сюда попасть — были далеко. Так далеко, что он сомневался, что снова сможет увидеть их. Однако, были и те, кто хотел разорвать даже призрачную надежду, разрушить связь между прошлым и будущим, схлопнуть миры, посеяв в них хаос, болезни, раздор, войны, немыслимые бедствия, слезы и безнадегу. И им это почти удалось.
Двойник шел по пятам. Сколько у него времени? Сутки? Двое? Или форы вообще нет и тот, кто его преследует уже здесь? Он не знал этого, потому что тот, кто преследовал его, был от него неотличим и Макс, смотрясь в зеркало во время утреннего бритья задавал себе вопрос — не этот ли человек в зеркале желает его уничтожить, а заодно с ним — и весь мир? Не этот ли маньяк хладнокровно, один за одним, ставит на колени миры, через которые проходит?
И возможно ли от него вообще убежать, скрыться, оставить его — если он всегда рядом?
Нет, он не доктор Джекил и мистер Хайд. Он не сходит с ума. Нет.
Макс поднял взгляд на пивную, где по вечерам собирались мужики, чтобы поиграть в домино, а заодно сделать ставки на предстоящий футбольный матч.
Нужно было раздобыть денег. Без денег даже в этом мире делать было абсолютно нечего.
Он не было поклонником футбола, но результат того матча 5 мая 1981 года он помнил всегда. Ничья. Лучше бы кто-то выиграл. Неважно кто, — думал он. Тогда отец, возможно, не так сильно бы расстроился и не ушел бы из дома.
Компания возле пивной поначалу приняла его подозрительно. Но он умел нравиться людям, умел становиться своим и несмотря на то, что у него не было ни копейки, ему удалось сделать ставку.
Какой-то дурачок из местных одолжил пять рублей. Самое интересное, что тот парень и сам подумывал поставить — да только вот все предыдущие его ставки не выигрывали. Парень интуитивно понимал — судьба по какой-то причине не дает ему выигрыш и не даст и все, что он поставит — проиграет, сколько бы ни ставил, он просто продолжал приходить сюда, в разношерстную компанию, чтобы проверить себя и свои подозрения.
И когда он увидел того инженера в нелепом, плохо пошитом мешковатом костюме, который хлопал по карманам в поисках денег, сразу понял — вот он, шанс! Или теория верна… или нет. Одно из двух.
Вытащив последнюю оставшуюся до зарплаты пятерку, под смех компании, он положил ее на ящик:
— Я за него поставлю.
Карлик, который выполнял роль букмекера тут же накрыл пятеру стаканом
— Ага!!! Смотри сам, Турок, смотри сам, тебе виднее, сам потом с него стрясешь, я помогать не буду!»
Слово в слово. Будто бы она сама стояла там, среди этих брутальных мужиков, тянула деньги карлику, кричала невпопад ругательство и проливала пиво на железный ящик. Но женщины там точно не было, а Леший, даже будь он семи пядей во лбу — не смог бы успеть все это написать. Или смог?
Однако я не представлял своего нового товарища в роли писателя. Он и говорил-то с ошибками, а текст был написал грамотно, практически без ошибок.
Я заметил, что лист в моих руках мелко дрожит.
Когда она это написала? Вчера? Сегодня? Месяц назад? Я снова испытывал дежавю, причем куда более мощное, чем когда-либо. У меня было ощущение, что кто-то смотрел на меня и мою жизнь сверху через огромный микроскоп. Все это уже было? Или только будет?
Из комнаты Лешего не доносилось ни звука. Где-то на кухне из крана капала вода. Я окинул взглядом пространство, заполненное скомканными черновиками — неудавшимися, забракованными отрывками и вновь окунулся в чтение.
«Кто-то крикнул:
— Шухер!
Компания бросилась врассыпную. С импровизированного столика полетели стеклянные стаканы, послышался звон разбитого стекла.
— Это директор рынка навел! — крикнул кто-то в толчее. — Гаденыш почуял, что проигрывает. Тот парень в костюме угадал результат и сорвал банк.
— А Турок угадал кому дать!
Турок же, выпучив глаза, не мог прийти в себя. Ему повезло — может быть, единственный раз в жизни. Пусть это не он выиграл, но удача скользнула по его длинным волосам своим легким крылом, и он почувствовал ее пьянящее присутствие. Метнулся влево, потом вправо — уклоняясь от огромного милиционера, расставившего руки точно силки. Он искал глазами мужика, которому одолжил пятерку и которому был обязан этой удачей. Ведь теперь… с этого самого дня Турок перестал быть никчемным забитым просторабочим. Он понял, что кто-то или что-то буквально толкнуло его в другую жизнь словно в другой мир, с виду тот же самый, но тот, где Турок был счастлив, где везение и удача сопутствовала ему, где он влюбился и она ответила взаимностью, где все получалось — не без облачков, но эта жизнь была той, о которой Турок мечтал.
И все благодаря мужику, за которым захлопнулась дверь милицейского Уазика.
Странного инженера поймали быстро — кто-то из ментов поставил подножку, инженер, который едва стоял на ногах, рухнул в траву, его подняли под руки и запихнули в «Бобик». Попытки старшины что-то выяснить у мужчину ни привели к успеху — тот двух слов связать не смог.
Бобик укатил так же быстро, как и появился. Турок некоторое время стоял чуть поодаль — его не стали трогать из-за робы — приняли за рабочего на смене.
Он заметил, как из-за дерева вышел мужчина в черном плаще, наподобие тех, в которых поутру убирались дворники. На его голову был натянут капюшон.
Мужчина прошел в пункт сдачи стеклотары, потом вышел оттуда и некоторое время находился в пивной. Ничего необычного — да и наряд его, дешевый прорезиненный черный плащ не вызывал никаких подозрений. Здесь не привыкли к красоте и роскоши.
Турок успел мельком увидеть лицо мужчины и обомлел — как две капли воды он был похож на того, что только что отъехал в милицейском уазике.
Мужчина взял пиво, неспеша выпил его возле круглого, в темных пятнах и рыбной чешуе столика. Потом он спросил у продавщицы, что здесь произошло и внимательно выслушал ее ответ. Мол, ничего особенного, милиция разогнала игроков. А играли «ЦСКА» и «ДИНАМО-КИЕВ», сыграли вничью, что вызвало шквал эмоций, никто не ожидал такого результата, вот и разгорячились. Кого-то даже забрали. А кого, она не видела.
Приятный мужчина дал ей рубль чаевых, и она расплылась — давно с ней так не обращались. Потом он спросил, где находится вытрезвитель, ему показалось, что его приятеля забрали и он хочет ему помочь.
Такой отзывчивый человек — она ему, конечно, же все рассказала.
А напоследок он пригласил ее на свидание вечером в кафе «Мечта» и она, окрыленная и взбудораженная, до конца рабочего дня больше ни о чем не могла и думать.
Турка начало колотить. Он несмело подошел к прилавку пивной — там стояла его одноклассница.
— А чегой-то он от тебя хотел? — спросил она Оксану, которая прихорашивалась, глядя в крохотное зеркальце.
— А все тебе скажи!
— Нет, правда!
— Не скажу.
— Хрен тогда тебе ремонт жигулей твоего бати.
— Ой. Погоди. Прости. Он… ну это… спрашивал, чего милиция приезжала.
— И все?
— Да. То есть… еще спрашивал, где вытрезвитель. У него вроде друга туда забрали.
— Друга? А ты сама видела этого друга?
— Нет, но слышала… вроде он выиграл деньги. Николай Федорович звонил и узнавал, я слышала, как Дима ему ответил.
— Это твой директор?
— Ага. А еще он пригласил меня на свидание, — не выдержала Оксана и расплылась в улыбке.
Турок кивнул.
— Поздравляю.
— Спасибо! — Оксана жеманно повела плечом. — Мужчина, судя по всему, очень ничего…
— Да… возможно. Только ты это… не говори ему ничего, что я… спрашивал. Жигули, помнишь?
— А, я не… я ничего. Папе надо масло поменять.
— Ну вот.
Турок понятия не имел, что это за человек и почему он так похож на того, в костюме, однако чувствовал, что его удача висит на волоске.
Сначала Турок отыскал карлика — сделать это было не трудно. Он нашел его в гараже за домом, пересчитывающим добычу.
— Деньги давай, — прямо заявил Турок.
Тот испуганно вскинул маленькие руки, но ерепениться не стал.
— С Шелестом сам будешь разбираться, — промямлил карлик. — Мое дело маленькое.
— А мне чего разбираться. Я выиграл и дело с концом. Свидетели подтвердят. А деньги этому я сам отдам.
— Ну ты сам смотри. Как хочешь.
Карлик неохотно отсчитал купюры, сунул Турку в руки и показал на дверь.
— Иди. Нечего тут ошиваться.
Турок пришел домой. Мать уехала на дачу, оставив его одного наедине с огромной печатной машинкой, которую Турок боялся, как огня. Ему казалось, что по ночам из этой машинки вылазят чудовища и крадутся к его постели.
Отрывистый и мощный стук клавиш стоял у него в ушах и когда мать садилась за работу, он каждый раз вздрагивал и затыкал уши.
Постепенно, к ночи, глядя на увесистую пачку денег, Турок придумал план. Он не верил, что получится, но попытаться стоило. Он должен был опередить человека в черном плаще во что бы то ни стало. Впрочем, Турок не сомневался в способностях Оксаны. Вырваться из ее плена было невозможно.
Дверь вытрезвителя была закрыта. Турок два раза позвонил и отступил на шаг.
Через пару минут на пороге появился заспанный сержант.
— Чего тебе? — Он оглядел посетителя с явным неудовольствием.
— У вас тут человек находится… мне нужно его забрать.
— Ишь ты какой. А чего тебе еще нужно? — зевнул сержант и посмотрел в сторону отделения милиции.
Турок вынул заранее заготовленные пятьдесят рублей.
— Вот. Мне очень нужно.