— Женщина, вы что? — услышал я голос девушки. — Я вызову милицию!
— Не надо… не надо милиции! — сквозь боль прорычала моя преследовательница. — Мне… показалось!
— У вас… кровь, вы голову разбили… нужно в скорую… что у вас с ногой?
— Уйди… иди куда шла! Все нормально, не лезь не в свое…
Дальше я уже не слышал. Я нырнул в арку, едва не угодил под грузовик с надписью «Хлеб» на борту, водитель резко нажал на тормоз и покрутил пальцем у виска.
Я выскочил на площадку перед пивной, где вчера меня чуть на сцапала милиция и заметил остановившуюся у тротуара «Волгу» с шашечками. Какой-то грузный мужичок с цветами пытался вылезти из такси — я подбежал, поддержал его за локоть.
— Спасибо, спасибо, друг, — сказал он мне, и я учуял запах хорошего коньяка. Рановато он начал, подумал я. Впрочем, кто бы говорил.
Не мешкая, я нырнул на его место. Таксист посмотрел на меня круглыми глазами.
— Два счетчика, — заявил я без обиняков.
Мужик в кожанке кивнул.
— Тогда другое дело. Куда ехать-то?
— На завод. ОКБ «Звезда».
Таксист хмыкнул.
— Наши люди на завод на такси не ездят. Командировочный что ли?
Я оглянулся на арку. Там показалась хромающая фигура женщины, которая озиралась по сторонам. Вид у нее был не ахти.
Я слегка спустился на сидении. Вряд ли бы она меня заметила, но осторожность в данном случае была не лишней.
— Ага, — кивнул я. — Приехал опытом делиться.
— Издалека, значит… опыт — это хорошо, — он включил первую передачу и газанул.
— Издалека, — подтвердил я, опустил руку в карман и нащупал детали часового механизма.
Мы ушли на круг, а когда машина развернулась и помчалась в обратном направлении, я увидел, как из арки вышел мужчина и подошел к женщине. Они стояли друг рядом с другом и смотрели прямо на удаляющийся автомобиль. Вряд ли они меня видели — яркое утреннее солнце светило прямо им в глаза, но я чувствовал, что они догадываются, кто едет в этом такси.
Зато я теперь видел их очень хорошо — как на ладони.
И чувствовал, как по спине ползут мурашки, а сердце будто бы застыло. Рядом с Антоном стояла красивая женщина, теперь уже без шляпы — она сняла ее и держала в руках. Этой женщиной была Света.
Глава 16
«Волга», урча мотором, катилась по широкой и пустынной улице, залитой солнечным светом, радио пиликало какую-то песню Валерия Леонтьева.
«Так каждый раз спешу сюда, словно меня здесь ждут…» — я разобрал строки, которые слышал впервые и мне вдруг стало по-настоящему дурно.
Я уже совсем не понимал, кто есть кто, кто прав, кто виноват, почему все так произошло и за каким чертом я должен все изменить. Пусть все эти люди сами отправляются в свое прошлое и меняют его сколько душе угодно. Почему я должен за всех расхлебывать эту кашу?!
— Что вы сказали? — таксист в кожанке повернул голову в мою сторону. Его лицо с широкими густыми бровями как у Брежнева было дружелюбно и говорил он на чистом русском языке. Некоторое время я смотрел на него, не понимая, где оказался, куда еду и почему на обочинах дороги нет билбордов с рекламой очередного жилого комплекса.
— А…
— Вы сказали, что пропади оно все пропадом… — улыбнулся он. — Извините, если лезу не в свое дело, но… как я вас понимаю!
— Неужели?! — вырвалось у меня.
— Ага, — таксист даже ухом не повел на мой выпад. — Полгода хочу купить телевизор, а нету. Встал в очередь в профкоме на мебельную стенку из Югославии, но передо мной вдруг оказался секретарь парткома и сроки сдвинулись еще на полгода. Про личный автомобиль вообще молчу. Ну не брать же «Москвич» после этой «Волжанки»… — он сокрушенно махнул рукой и вцепился обеими руками в руль автомобиля,
И я вдруг рассмеялся. Не смог удержаться и затрясся всем телом в неистовом приступе безудержного смеха. Я смеялся так громко и искренне, словно прорвало какую-то плотину, и я все никак не мог остановиться, слезы текли из глаз, я хватался за ручку двери, отпускал ее, сгибался и вновь, а водила со смесью страха и удивления опасливо поглядывал на странного пассажира.
Я даже подумал, что он сейчас свернет к психбольнице и даже в глубине души, наверное, был бы рад, если бы он так и сделал — я бы честно рассказал обалдевшему главврачу о своих приключениях и получил бы отдельную палату, трехразовое питание и, главное, — полное спокойствие на ближайшие несколько лет, а, возможно, и до конца жизни. Сколько таких путешественников во времени застряли там навсегда и стали бы моими соседями?
Я поднял лицо, мокрое от слез, вытер глаза — тело подрагивало, но я все же смог взять себя в руки и успокоиться. С трудом, но смог.
— Стенку из Югослав… — я не договорил и очередной приступ смеха накрыл меня с головой. — П…п…полгода… телевизззз… — я трясся всем телом и теперь опасность быть отвезенным в мягкую палату возросла многократно.
— А… чего здесь смешного? — наконец нашелся таксист. — У… у вас что… по-другому как-то?
Я выпрямился на жестком сидении.
— По-другому, — ответил я. — У нас теперь все совсем по-другому.
— Это где это такое?!
— Не спеши, друг. Скоро такое будет везде. Оглянуться не успеешь.
Таксист покачал головой.
— Чудной вы какой-то. Наверное, какой-то закрытый городок. Так поди попади туда.
— Еще какой закрытый, — подтвердил я.
— Ну вот! — даже обрадовался таксист. — Видишь… у вас там все есть. А нам… объедки… — он быстро посмотрел на меня. — Только ты не бери на свой счет… я это… так…
— Все нормально. Говорю же, не спеши, скоро будет у тебя и машина и стенка… денег только не будет на все это.
Вдали я заметил огромный серый корпус ОКБ «Звезда». Издали он был похож на саркофаг и даже один взгляд на него вызывал тревогу.
— Ну… деньги мы заработаем, это мы умеем. Тебе как, на остановке или подъехать к проходной?
— Пойдет на остановке.
Через пару минут такси притормозило на троллейбусной остановке. Я залез в карман и вынул пятидесятирублевую купюру. Других у меня не было, а разменять не успел.
— О, черт… — вытаращил глаза мужик. — Я только на смену заступил… это сорок пять сдачи… — он похлопал себя по карманам. — Нет… не наберу. И наших никого в этой заднице, чтобы разменять. Может, в магазин заедем? Хотя какой тут магазин… — огорченно ответил он сам себе.
— Слушай, давай ты меня через полтора часа здесь подберешь. Я оставлю деньги тебе, ты разменяй, а сдачу привезешь.
Отдавать просто так полтинник тоже было рискованно. Таксисты хоть и были наиболее продвинутой частью населения в смысле мелкого незаконного предпринимательства, но такая щедрость с моей стороны могли вызвать у него совсем не нужные мысли. Да и таксист мог попасться правильный.
— Если вы не против…
Я протянул ему купюру, он быстро пощупал ее и посмотрел на просвет.
— Вроде, настоящая.
— Ага.
— Значит, буду здесь в двенадцать.
— Давай в половину первого. Думаю, успею с делами к обеду разобраться.
— Договорились.
Я хлопнул его по плечу и вышел из машины. Перешел по зебре дорогу и направился к кирпичной пристройке к саркофагу. Туда тонкой струйкой стекался народ, одетый преимущественно безвкусно и серо. Над козырьком размашистым шрифтом, видимо, символизируя торжество науки и прогресса, располагались серебристые буквы «ОКБ «Звезда», а рядом логотип в виде атома, вокруг которого вращаются электроны.
Подходя к проходной, то есть, к двери под козырьком, я несколько замедлил шаг — там за стеклом я увидел будку и неизменного вахтера в темно-синей униформе. Что я ей скажу? Впрочем…
Я влился в поток, он подхватил меня и увлек вовнутрь — довольно темное невзрачное помещение с вращающимся турникетом. Каждый работник подходил к будке, открывал удостоверение, показывал его, расписывался в журнале и проходил вперед. Часть поднималась по лестнице, кто-то сворачивал налево и направо, но большинство следовало дальше — через еще одни двери на внутризаводскую территорию. Сквозь мутные стекла мне было плохо видно, что там происходит.
Я выждал, когда очередь станет поменьше, толчея стихнет, заодно рассмотрел стены завода. Ничего особенного — ленинские призывы, плакаты «Выполним пятилетку за четыре года», «Слава советскому народу — покорителю космоса» — сверху портрет Ленина, ниже взмывающая ввысь ракета, а в правом нижнем углу портрет Гагарина.
В самом углу я заметил плакат, который несколько меня удивил и даже заинтересовал. По уходящей ввысь к горизонту и космосу дороге навстречу скоплению звезд бежал человек с красным знаменем в руках. Надпись сверху гласила:
«ЧЕРЕЗ МИРЫ И ВЕКА».
Наверное, я простоял возле этого плаката слишком долго, потому что не заметил, как ко мне подошла вахтерша и окликнула строгим голосом:
— Молодой человек, вы что-то хотели?
Я дернулся, возможно, излишне резко и тут же упрекнул себя, что снова «уснул» и дал застать себя врасплох.
На меня выжидающе уставилась пара холодных колючих женских глаз.
— Простите, засмотрелся. Не подскажете, где у вас отдел кадров?
— Вы хотели устроиться на работу?
— Да, верно.
— Через турникет по коридору налево третий кабинет. Но сначала запишитесь в журнале.
— Хорошо.
Я подошел к будке, вписал в журнал, заполненный фамилиями и подписями свою настоящую фамилию «Михайлов», поставил дату «6 мая 1981 г. 10:35» и расписался рядом.
— Ну вот, все правильно… теперь проходите, — раздался голос из-за стекла. — Кого-то вы мне очень напоминаете… Точно, Михайлов из НИОКР… однофамильцы… или родственники?
— Это мой двоюродный дядя, — соврал я, слегка покраснев. — Я вообще-то живу в другом городе, он мне советовал ваше предприятие…
— Я его сегодня что-то не видела, — кивнула вахтерша, успокоившись. Свою миссию она выполнила, бдительность проявила, теперь ее совесть была чиста.
— Может быть, еще подойдет, — сказал я и направился по коридору.
— Третий кабинет направо, — услышал я хрипловатый голос.