— Ты ведь только что был там, а теперь здесь… — продолжил голос.
Я с трудом открыл глаза и увидел над собой лицо моего учителя, старейшины племени пираха Ообукоо. Всматриваясь в мое лицо, он шевелил губами.
— Какой… какой сейчас год? — прошептал я ссохшимися губами.
Старик покачал головой.
— Это неправильный вопрос, — ответил он.
— Где я?
Он мотнул головой и его черные патлы взвились и упали на плечи. Точь-в-точь как…
— Кто я… — из последних сил я попытался приподняться на локте, но он удержал меня.
— Тебе придется это выяснить, Аатоноа. Придется это выяснить…
— Эй, мужчина! Вам плохо?!
Кто-то тряс меня за локоть. Я открыл глаза. Передо мной стояла та самая женщина с черными волосами, в наше время ее бы назвали бомжихой, но в те времена бомжей не было, и я не знал, как ее называть. Она поддерживала меня за локоть, пытаясь, видимо, усадить на поваленный ствол дерева. Двое мужиков куда-то пропали и теперь на поляне мы были одни.
— Что здесь происходит? — с трудом проговорил я.
— Вы были там?
— Где? На заводе?
— Да.
Я на удивление быстро пришел в себя, переварил информацию — если я ей скажу правду, не сделаю ли себе хуже, но понял, что вряд ли она представляет какую-то опасность.
— Был.
— Ну вот. Это оно. Чего только не померещится под это дело. Мне показалось, что я видела вас… вчера здесь или неделю назад. Вы были… еще маленьким мальчиком. — Она кивнула на почти пустую бутылку вина и пьяно засмеялась. Мои кавалеры ушли в магазин. Если хотите, оставайтесь. Они не против.
Я внимательно посмотрел на нее. Блестящие взгляд карих глаз хоть и был подернут поволокой дурмана, но пронизывал костей.
— Вам не показалось, — сказал я.
— Что?
— Это на самом деле был я.
Она взглянула на меня с недоумением, потом мотнула головой и снова пьяно засмеялась.
— А посмотри, что я нашла тут недалеко!
И вытянула передо мной темную от загара руку.
На ее полном запястье блестели золотые часы «Чайка».
Секунд пятнадцать я разглядывал ее находку, потом выдавил:
— Очень красивые.
— Спасибо! Я здесь как царица с таким украшением! А главное, что эти часики не просто часики! Они…
Я прервал ее:
— Вы кого-то еще кроме меня и мальчика видели здесь?
— А кто здесь еще может ходить, в этой глуши? Это наше место! — она повысила голос. Ее развозило на глазах. — Только еще старуха приходила, я кричала ей, чтобы она шла прочь, она хотела украсть мои вещи. Я кричала, чтобы она убиралась! Но она ни черта не слышала. Как глухая!
— Как глухая… — повторил я. — Понятно. Ладно. Мне нужно идти…
— Оставайся, красавчик, — она притянула меня за локоть, но я высвободился.
— Ну и иди себе! Иди, куда шел! Только дай рубль! Рубль и все… и иди. А придешь назад, только крикни.
Я опустил руки и с каким-то облегчением обнаружил, что у меня вновь появились карманы. В правом обнаружилась бумажка, я вынул ее. Это была трешка.
— О, трешка тоже сойдет.
— А не жирно тебе будет?
Она потянулась за купюрой и снова пьяно засмеялась.
— А хочешь часы? Хочешь? За трешку отдам! На кой они мне, а ты своей невесте подаришь. А мне зачем тут время, мне некуда спешить, я всегда тут. Придешь, кричи Галя, я всегда отвечу. Галя… запомнил? Запомнил?!
Она расстегнула браслет и протянула мне часы.
— Вот!
Я отрицательно покачал головой.
— Не надо мне…
— Бери, бери я сказала. Тебе понадобятся.
И она буквально впихнула мне часы в боковой карман пиджака, а другой рукой выхватила трешку.
— Квиты! А теперь проваливай! Иди же, пошел отсюда! А то сейчас мои мужики придут и хана тебе! Слышал! Хана! Спросят, где часы дела, а скажу — вон он забрал!
Она засмеялась развязно, нервным кашляющим смехом и я подумал, что лучше не ждать ее друзей.
Не оглядываясь, я припустил по тропинке в сторону деревянного мостика, перебежал его, свернул на тропку, ведущую вправо — я точно помнил, что ближайший винный магазин левее и побежал легкой упругой рысью.
И только у рынка я притормозил. Дыхание даже не сбилось.
Все случившееся казалось сном. Я запустил руку в карман пиджака, абсолютно уверенный в том, что ничего там не найду. Однако пальцы нащупали браслет и небольшой гладкий корпус часов. Они были здесь. И я был здесь. Все было по-настоящему.
Неспеша я дошел до мясного павильона и взглянул в серое от пыли окошко.
Немногочисленные покупатели медленно ходили среди куцых прилавков с костями. У кафельных стен скучали хмурые мускулистые парни в белых фартуках. Одного из них я сразу узнал — жлоба с квадратной челюстью, который тащил Свету. Между рядов, согнувшись в три погибели елозила женщина с тряпкой и ведром. На нее никто не обращал никакого внимания.
Когда я увидел ее, она вздрогнула, выпрямилась и обернулась. Я был уверен, что меня невозможно увидеть сквозь это мутное, почти черное от грязи стекло.
Но она увидела. И я понятия не имел — хорошо это или плохо.
Глава 23
Я посмотрел на дверь мясного павильона — из нее как раз вышел пенсионер с палочкой. Он удрученно чертыхался и отгонял от лица назойливых мух.
— Одни кости… — услышал я его негодование. — Куда они все мясо девают?
Я бы ему рассказал, куда, но мое внимание отвлекла все та же черная «Волга» — авто стремительно подъехало к павильону, из него выскочил знакомый мне мужик и кинулся внутрь. Это был директор рынка Шелест.
Я едва успел отвернуться и сделать вид, что пересчитываю деньги. Оставалось надеяться, что у водителя «Волги» плохая зрительная память и со спины он меня не узнает.
Хлопнула дверь. Старичок повернулся и с отвращением плюнул директору вслед.
— Козел! — добавил он и поспев шил прочь.
Я быстро прикинул, насколько я его помнил с детских лет, план рынка. Холодильные камеры и склады находились где-то позади павильона, оттуда же меня вывозили на автомобиле. Там же, на заднем дворе шумела барахолка, люди торговали разной мелочевкой. Сюда же примыкал импровизированный птичий рынок — мое любимое место, куда я готов был идти в любое время дня и ночи — чтобы посмотреть на котят, щенков, попугаев, морских свинок и прочую живность. Сейчас там по идее было много народа, и я не покажусь белой вороной.
Искоса оглянувшись на припаркованную «Волгу», я увидел плотного водителя, курящего возле открытой дверцы. На меня он не обращал никакого внимания — интеллигентишка в помятом костюме его явно не интересовал.
Я обогнул рынок слева, чувствуя себя куда более раскованно — словно гора с плеч свалилась. Теперь не нужно было беспокоиться (по крайней мере, сейчас), что из-за угла появится мой двойник и мы столкнемся лицом к лицу. И хотя мы уже встречались по крайней мере один раз, я не представлял, что могу сказать ему теперь после всего того, что он наворотил.
«Эй, ты похож на меня, и мы с тобой типа как братья, а может быть даже ближе, поэтому как брат брату — объясни, зачем ты угрохал столько народу, зачем тебе это все, зачем тебе вся эта затея, это мировое могущество? Давай возьмем по кружке пива или что покрепче, и ты мне расскажешь, как в старые добрые времена, идет? Может я пойму, я же твой брат как никак…»
Монологи типа этого постоянно крутились в моей голове — я не мог избавиться от них ни днем ни ночью, отчего в некоторые моменты мне начинало казаться, что он это я и я это он.
Кто-то схватил меня за рукав. Увидев перед собой смуглое лицо, я даже на секунду растерялся.
— Молодой, красивый, дай погадаю, вижу издалека ты приехал, ждет тебя снова дорога… и на сердце печаль, тоскуешь, смотрю по красавице одной, только сложная у вас судьба…
Я невольно прислушался к словам. Это была молодая цыганка в пестрой юбке и кофте. Ее черные глаза буравили меня насквозь.
— Позолоти ручку и я расскажу тебе как покорить ее сердечко… ой, смотрю добивается ее руки еще один лихой удалой! Трудная дорога твоя, извилистая, смутная и… странная…
Она отвела от меня взгляд будто обжегшись, а я, словно под каким-то гипнозом слушал ее слова и мозг, включившись в эту игру потребовал продолжения.
Непонятно как цыганка уже держала мою руку в своей, но, натолкнувшись на какую-то преграду, она отпустила ее, даже скорее — отбросила, издав то ли короткий вскрик, то ли вой, будто бы собаке или кошке наступили на хвост.
Тут же рядом возникли две ее товарки, а чуть поодаль за киоском ремонта обуви я увидел плотного загоревшего парня.
— Что такое, Зора, что случилось? Он тебя обидел?
Девушка снова посмотрела на меня и замотала головой.
Люди, торгующие прямо с асфальта с интересом, наблюдали за развитием ситуации. Я понял, что нужно уходить и поспешил прочь, однако девушка вдруг догнала меня и робко прикоснулась к рукаву.
Она качнула головой и ее пышные черные волосы рассыпались на плечах.
— Я же все правильно сказала? Откуда ты?
Я никогда не обращался к услугам цыганок и не верил в их какие-то особые способности, но тут даже у меня сердце дрогнуло. Что-то в ней было такое… наивное и, вместе с тем, грозное. Она чувствовала, что рядом существует нечто неведомое, необъяснимое, скрытое от всех и каждого — но не могла это объяснить. Ее замешательство было неподдельным и искренним. Возможно, она и сама считала все эти попытки предсказать судьбу если не мошенничеством, то просто игрой с целью выманить у доверчивых прохожих несколько рублей. Но тут что-то щелкнуло в ее голове по-настоящему. Она что-то увидела. Остальные цыганки примолкли, наблюдая за нами в стороне.
Мне стало неловко, потому что именно я был виноват в этой ситуации. Я остановился, заглянул в ее залитые тревогой зеленые глаза и кивнул.
— Да… наверное… Только… вряд ли я смогу тебе объяснить почему так…
Она наклонилась ко мне близко-близко, сжала руку и шепнула:
— Я могу быть тебе полезна. Если потеряешься и не сможешь найти дорогу домой, приходи на Северную гору, спроси Зору. Зору, запомнил?