И что еще ужаснее — я не видел других вариантов развития событий. Все было предрешено. Все было кем-то решено и приведено в действие давным-давно без моего разрешения, и я во всем это лишь…
— Господи… — вырвался стон из моей груди. — Неужели я как последний болван… марионетка, все это время я думал, что там, в девственном лесу Бразилии, без телефона, всех этих благ цивилизации, я наконец-то вырвался, стал по-настоящему свободен… а оказывается… даже там вы постоянно нашептывали что мне делать…
Я сжал голову и тихонько заскулил.
— Нет никакой свободы…
Через мгновение я ощутил руку на своей голове.
— Есть. Ты всегда был свободен. Именно поэтому мы тебя и выбрали. Другой бы не справился.
— Ты говоришь это, чтобы успокоить меня. Признаю, я не был готов к такому обороту. Да кто вообще может быть готов услышать, что вся его жизнь с детского сада была запрограммирована?!
— Это может быть сложно…
— Сложно?! Шутишь?
— Я не буду тебя убеждать. Не буду успокаивать, тебе это не нужно. Просто подумай, кто в этом мире… нет… кто во всех этих чертовых мирах вместе взятых знает твоего двойника, темного Антона лучше чем ты? Кто, лежа в шалаше в глухой деревне, не знающей благ цивилизации, отказался от всего ради свободы? Многих ли ты знаешь таких людей?
Я уныло мотнул головой.
— В мире не так много идиотов.
— Вот-вот, — поддакнула Света. — И среди этих немногих нужно было найти одного. Который бы рискнул. Во всей Вселенной во всех ее бесконечных мирах ты оказался единственным, кто способен сделать это.
— Звучит лестно, но, кажется, вы поставили не на того коня.
Света улыбнулась.
— Пока что этот конь ни разу не подвел.
— А если я не справлюсь?
— Боюсь, что вариантов не много. Мы все будем очень стараться. В противном случае, сам понимаешь, что может случиться.
Я не стал уточнять, какие катаклизмы обрушатся на головы невинных жителей бесконечных миров — и так все было ясно. Однако, в данный момент меня интересовала только моя собственная голова.
Я по инерции наполнил стаканчик, поднял его и покачал головой.
— Ты знаешь, если бы я был один и узнал все это, я бы сразу отказался. Но ты здесь и мне кажется, все это не сон. Я хочу сказать… спасибо… что не бросила меня. Наверняка, вариантов была масса. А даже если и не было… все равно — спасибо. Мне с тобой как-то спокойнее что ли. Кстати… это помещение здесь тоже экранировано фольгой?
— Нет. Здесь нет ЦИБ, поэтому такие меры излишни.
— У нас ковид, у вас ЦИБ… интересно, что здесь… — пробормотал я, хотя узнавать детали мне сильно не хотелось.
— Кстати, маски здесь никто не носит. Они запрещены, — сказала Света.
Я посмотрел на нее как полный идиот. Хотя… почему как. Я и был полным идиотом.
— И здесь нет камер на улицах. Камеры запрещены Советом стран практически во всем мире кроме нескольких стран, точнее, территорий.
— Давай угадаю… — криво усмехнулся я. — э…
— …нет, ты не угадал, — сразу же сказала Света. — Они разрешены в Антарктиде и в Ватикане. И все.
— Надо же. Папе нечего скрывать.
— Поэтому нашего беглеца до сих пор не поймали. Здесь это не так просто.
— То-то старик из трамвая так на меня таращился.
— Старик? — Света странно взглянула на меня, глаза ее на миг вспыхнули.
— Ага… но если маски запрещены, как же прятаться, если мою рожу по всем каналам транслируют?
— Ну ты даешь, Петька… ты что, детективных сериалов ни разу не смотрел?
Я хлопнул себя по лбу.
— Да ну! Ты же не…
Света снова нагнулась и извлекала из тумбочки пакет. Через десять минут я посмотрел на себя в зеркало и не узнал. Передо мной было лицо какого-то советского инженера в толстых роговых очках, с мерзкими усиками и сальными волосами на пробор.
— О, господи… — простонал я. — Неужели это я…
— Теперь ты вызываешь доверие у дам старше сорока, детей и собак, поверь мне. А также у полицейских всех должностей и званий. На тебя даже смотреть не будут. Ты — часть пейзажа.
— Да, но…
— А вот и твой костюм. Переоденься.
Когда я нацепил старый, пахнущий нафталином двубортный костюм, бордовый в полоску галстук и черные туфли с разводами и снова посмотрел на себя в зеркало, то от прежнего Антона не осталось и следа. Я, бывало, смотрел «Модный приговор» и знал, что одежда меняет людей, но… чтобы настолько…
— Ну ты даешь… — у меня невольно вырвался восхищенный возглас. — Слушай, а ведь эта одежда…
Света кивнула и протянула последнюю деталь — черный дипломат.
— Там внутри все, что тебе может понадобиться. Пока оставь его здесь.
— Я — советский инженер?
— Так точно.
Я критически оглядел себя в зеркало. Сходство, как теперь принято говорить — вайб, был невероятным. Мне можно было сниматься в кино. Единственное отличие — моя одежда не походила на реквизит. Она была настоящей.
— Кто-то увидел меня на балконе, — сказал я как бы между прочим. — Похоже, это кто-то вызвал полицию.
Света особо не удивилась.
— Здесь нет камер, зато доносчики повсюду. За каждой донос по любому поводу платят вознаграждение. Если донос приводит к штрафу или аресту правонарушителя, вознаграждение кратно возрастает. Поэтому половина людей доносит на вторую половину. Будь осторожен.
Я вздохнул.
— По крайней мере, это не заразное.
— Я бы поспорила. Впрочем… у тебя есть мысли насчет твоего… альтер эго? Где он может быть? Как его найти?
— Пока я думал, как сообщить тебе о новом месте встречи, то увидел небольшое здание за забором — городской архив. Я не возлагаю на него большие надежды, но интуиция говорит…
— Идем!
Света резко поднялась.
— Как я не подумала…
Мы вышли в темный коридор, я спохватился и похлопал себя по карманам.
— Стой. Фонарик забыл.
— И дипломат оставь!
Я вернулся в зал, поставил дипломат возле кресла, потом подумал и задвинул его за тумбочку. Вместо него подхватил свою спортивную сумку.
Назад мы вышли через неприметную дверь, которая закрывалась на скрытый засов с секретом и служила шлюзом к настоящему выходу — обитой жестью двери в полуподвале, скрытом мрачным шиферным навесом и обнесенным ржавой сеткой рабицей. Последняя дверь — из тройной сетки закрывалась на огромный ржавый навесной замок. Снаружи висел угрожающий знак высокого напряжения. Место вызывало не самые приятные ощущения. Если бы кому-то и вздумалось сюда сунуться, он бы точно надолго не задержался.
Света покопалась в пакете, извлекла две оранжевых жилетки, одну из них протянула мне.
— Накинь.
Я развернул жилетку, на ее спине крупными буквами было написано:
«ТЕХНАДЗОР
ГСУ».
— Что такое ГСУ? Следственное управление?
— Почти. Только строительное. Это защита от доносчиков, которые могут увидеть нас выходящими из охраняемой зоны.
Я быстро накинул жилетку, Света последовала за мной.
Мы вышли из чащи, пролезли назад тем же путем через забор и через несколько минут оказались на асфальтированном тротуаре, вдоль которого пролегала трамвайная линия.
— Здесь нам придется разделиться, — сказала Света и на миг я оторопел. Я почему-то думал, что действовать мы будем вместе, как команда. Так и легче и безопаснее.
— Ты идешь в архив…
— А ты?
Она, видимо, заметила мое выражение лица и попыталась улыбнуться.
— Не волнуйся. Встречаемся в подвале к шести-семи вечера.
Однако улыбка получилась вымученной, и я напрягся еще больше. Прохожие шли мимо нас, не обращая никакого внимания. Они словно не видели ни меня, ни Свету. Видимо я и правда походил на местного.
Я взял ее за руку. Несмотря на жаркую погоду, кисть была холодная, словно ледышка.
— Я должен знать, — мягко, но твердо сказал я. — Прости, но иначе я никуда не пойду и не отпущу тебя.
— Так нельзя, — ответила она. — Представь, точнее… это так и есть… мы глубоко во вражеском тылу. У нас важное, очень важное задание. И мы не можем ходить друг за другом хвостиками. Каждый должен делать свое дело во имя одной цели.
— Черт! — выругался я.
— Ладно. Этот Кеша назначил мне свидание. Он выглядел встревоженным. Мне нужно выведать все, что он знает.
— Он узнал тебя?
— Нет, не думаю.
Я покачал головой.
— Если бы ты не была бойцом спецподразделения «Чайка», я бы тебя никуда не отпустил. Но с этим увальнем ты точно справишься.
Света сжала мою руку. Она выглядела собранно, целеустремленно, и я невольно тоже слегка вытянулся.
— Кстати… хотел тебя спросить. Почему здесь работает мой телефон, который я притащил оттуда?
— А ты уверен, что притащил его оттуда?
Я задумался. Свой дежурный набор я собирал дома, в своем мире. Но здесь он тоже нашелся, и он точно такой же… ну почти такой же, я не был уверен в каких-то мелких деталях, но в основном…
— Не знаю. Черт. Теперь ни в чем нельзя быть уверенным.
— Вот-вот.
Света махнула мне рукой, развернулась и быстро пошла по асфальтированной дорожке. Я засмотрелся на ее фигуру, потом заметил приближающийся трамвай и побежал к остановке.
Через полчаса я стоял у дверей архива. Мог бы и быстрее, но я решил обойти пару раз желтый забор по периметру и понаблюдать, нет ли за мной слежки. Кроме нескольких голубей странного розоватого цвета я никого не заметил.
Я открыл дверь и вошел в полутемное помещение. Справа на стене висел информационный стенд, который венчал здоровенный плакат с надписью: «Будь внимателен, сообщи о правонарушении и получи законное вознаграждение!». Улыбающийся мужчина в форме протягивал пачку денег хитрой старушке, похожей на мисс Марпл.
Да уж, — подумал я, — мисс Марпл стала бы здесь миллиардершей.
— Молодой человек, вы к кому? — прервал мои размышления настороженный голос. И сразу же послышалась новая реплика: — Ой, вы из технадзора, извините, я не сразу заметила.
Только теперь я вспомнил, что забыл снять жилетку и мысленно отругал себя за это. Нужно быть более внимательным и собранным. Я тут же вспомнил, что, когда Света удалялась, жилета Технадзора на ней не было. Она могла меня предупредить, но, видимо, посчитала, что так мне будет безопаснее. И… не просчиталась. Я вновь удивился ее прозорливости. А еще удивился странному низкопоклонству перед представителями разных проверяющих органов. Впрочем, как раз это было не слишком удивительно.