— Раньше в шкафу были ваши вещи? — спросил я Анну Владимировну.
— Да, — ответила она. — Я забрала их, когда переехала.
Я оставил Анну возиться с бегонией, а сам вышел в мастерскую. Взял чемодан Гораздова, положил его на верстак и открыл.
В чемодане лежало несколько пар мужского белья, носки, свернутые попарно и меховые тапочки. Под мягкими домашними брюками я обнаружил медицинскую карту. Почерк в карте оказался неразборчивым — словно курица небрежно царапала по бумаге лапой. Но на картонной обложке стоял чернильный штемпель нашего госпиталя.
Выходит, Гораздов побывал в госпитале Воронцовых?
Недолго думая, я отправил зов целителю Антону Григорьевичу Макарову.
— Добрый день, Антон Григорьевич! Это Александр Воронцов. Я беспокою вас по поводу одного из ваших пациентов. Он пропал, и мне нужно его найти.
— Кто вас интересует, Александр Васильевич?
— Владимир Гораздов. В его вещах я обнаружил выписку из медицинской карты нашего госпиталя.
— Подождите несколько минут, — попросил Антон Григорьевич.
Пока он наводил справки, я продолжил осматривать содержимое чемодана. И нашел несколько номеров ежедневного «Имперского вестника». В одной из газет была большая статья о происшествии на церемонии Выбора Пути.
— Александр Васильевич, — снова прозвучал в моей голове голос Макарова. — Гораздов действительно провел у нас в госпитале несколько дней. Обратился с жалобой на боль в глазах и резкое ухудшение зрения. По словам целителя, который его осматривал, ему срочно необходимо длительное лечение. Но Гораздов от лечения отказался и покинул госпиталь сегодня утром.
Одна моя догадка оказалась верной. Владимир Гораздов, действительно, несколько дней не был дома.
— Почему он не стал лечиться? — спросил я.
— Он не объяснил причину, — сказал Макаров. — Целитель решил, что у Гораздова просто не нашлось денег, а обращаться в Службу опеки он не захотел. Сказал, что вернется позже. Такое иногда бывает. Знаете, у людей есть гордость…
— Спасибо, господин целитель, — сказал я. — Как там Иван Горчаков?
— Намного лучше. Сегодня попросился со мной на обход. Надеется, что дар к нему вернется.
— А такое может случиться? — удивился я.
— За время своей работы я видел столько удивительного, что поверю и в возвращение дара, — усмехнулся Макаров.
Я попрощался с ним. Анна все еще хлопотала над бегонией — протирала листья, поливала высохшую землю. Я решил не говорить девушке о том, что ее отец обращался в госпиталь. Если Владимир Гораздов захочет, он сам расскажет дочери о своем несчастье. Сейчас важнее его найти.
Я еще раз оглядел мастерскую артефактора, пытаясь понять, что здесь произошло.
Сразу после встречи с дочерью Гораздов собрал чемодан и отправился в госпиталь. Значит, он заранее договорился с целителем. В госпитале артефактор провел несколько дней. А когда вернулся, то обнаружил, что его дом обокрали.
Это было только мое предположение. Но отпечаток подошвы на подоконнике и открытый сейф говорили в его пользу.
Гораздов бросил чемодан прямо у двери и несколько минут сидел на кровати в раздумьях. А потом куда-то ушел.
Куда? Искать грабителей? И что вообще украли у небогатого артефактора?
Нет смысла гадать. Важнее найти самого Гораздова, он-то и ответит на все вопросы.
Похоже, настало время обратиться к Зотову. Начальник Тайной службы намного быстрее отыщет пропавшего артефактора.
Это я и сделал, не откладывая.
— Никита Михайлович, это Александр Воронцов. У меня есть для вас информация.
— Добрый день, господин тайновидец, — отозвался Зотов. — я вас слушаю.
Его голос, как всегда, звучал холодно и спокойно.
— Я сейчас в доме артефактора Владимира Гораздова вместе с его дочерью. Уверен, что Гораздов как-то связан с делом Ивана Горчакова. Но артефактор пропал. Он несколько дней провел в нашем госпитале. Судя по всему, вернулся домой только сегодня утром и обнаружил, что его ограбили. И сам куда-то исчез. На зов он не отвечает.
— Понял вас, Александр Васильевич, — не задавая лишних вопросов, ответил Зотов. — Говорите адрес.
Я назвал Зотову адрес дома Гораздова.
— Нам придется здесь задержаться, — сказал я Анне. — Я пригласил сюда начальника Тайной службы, он куда быстрее сможет найти вашего отца. Подождите минуту, я отпущу извозчика.
Я отпустил извозчика, щедро расплатившись с ним за ожидание, и вернулся в дом. Анна Владимировна, опустив голову, сидела на табурете.
— Нам будет проще найти вашего отца, если вы ответите на мои вопросы, — мягко сказал я.
Анна кивнула, не поднимая взгляд:
— Спрашивайте.
— Над чем он работал в последнее время? У него был заказ?
— Да, заказ был. Отец работал над одним артефактом. Но имени заказчика я не знаю.
Я покачал головой.
— Так не пойдет, Анна Владимировна. Вы говорите мне только то, что я и сам вижу. Но для того, чтобы отыскать вашего отца, я должен знать больше. Над каким артефактом он работал?
Анна сжала губы, нервно теребя золотой кулон.
— А это обязательно? Отец просил меня никому не говорить о его работе.
— Решайте сами, — сухо усмехнулся я. — Ведь это вам нужна моя помощь.
Девушка умоляюще взглянула на меня. Я ответил ей спокойным взглядом.
— Хорошо, — решительно кивнул Анна. — Отец делал артефакт, который усиливает магический дар.
— Я слышал, что создать такой артефакт невозможно, — заметил я.
— Вы тоже не верите? А у отца получилось!
— Откуда вы знаете? Вы видели этот артефакт?
— Нет, но…
Она снова дернула тонкую золотую цепочку, на которой висел кулон, и чуть не порвала ее.
— Кто подарил вам это украшение? — спросил я. — Ваш отец?
— Да, — кивнула Анна.
— Дорогой подарок. Он совершенно не вяжется с обстановкой вашего дома.
Анна снова ничего мне не ответила. И взгляд не подняла, смотрела в пол.
Я решил дать ей немного времени на размышления. А сам пока наклонился и поднял листок, который вылетел из сейфа.
На бумаге был рисунок, сделанный цветными карандашами. Схематичное изображение медальона в форме восьмиконечной звезды. Медальон опутывала густая сетка разноцветных линий.
Похоже на схему магического плетения.
Медальон. Украшение.
Я положил схему на верстак и снова повернулся к Анне.
— Ваш отец был уверен в успехе, потому что уже сделал такой артефакт раньше, верно?
— Откуда вы знаете? — растерялась Анна.
— Этот артефакт он сделал для вас. Вот он.
Я кивком указал на золотой кулон с изумрудом, который висел на ее шее.
— Как вы догадались⁈
— Вы все время прикасаетесь к нему, когда говорите о своем отце. Вертите кулон в пальцах, чтобы собраться с мыслями. Эта вещица вам очень дорога.
— Но как вы поняли, что это артефакт?
— Ваш магический дар. Он слишком сильный для вашего возраста. Какой у вас ранг?
Я подошел и взглянул на бегонию, которую девушка поставила на кухонный столик. Желтизна с листьев уже сошла, растение выглядело вполне здоровым.
— У меня третий ранг, — негромко сказала Анна. — Я получила его месяц назад.
— А сколько времени вы носите медальон?
— Два года. Но дар начал развиваться не сразу. Оказалось, что для этого нужно время.
Я в задумчивости прошелся по мастерской, потом присел на верстак и взглянул на девушку.
— Анна Владимировна, мне приходится буквально вытаскивать из вас ответы. А время уходит, и от вашего отца по-прежнему нет известий. Может быть, вы сами расскажете мне все с самого начала?
— Хорошо, — помедлив, согласилась девушка.
Семья Гораздовых всегда жила дружно. Даже когда Владимир не поладил с князем Пожарским и на некоторое время остался без работы. У них были кое-какие накопления, а затем Гораздов нашел работу в мастерских князя Горчакова.
Анне тогда исполнилось пятнадцать. У девушки обнаружился дар магии природы, и родители отдали ее в Смольный институт.
А потом заболела ее мама.
Девушка упомянула об этом вскользь, я видел, что ей трудно говорить на эту тему. Болезнь оказалась неизлечимой, но Владимир Гораздов до последнего надеялся вылечить жену.
— Отец обращался к самым разным целителям, — сказала Анна. — К знахарям, даже к шаманам. Нужны были деньги, много денег. Отец столько не зарабатывал.
Тогда Гораздов снова вспомнил про свою давнюю мечту — создать артефакт, который усиливал магический дар. Он попытался заинтересовать этой идеей князя Горчакова, просил у него денег.
Горчаков денег дал, вот только они не помогли. Мать Анны умерла четыре года назад.
— Я тогда жила в пансионе института, — рассказала Анна. — Домой приезжала только на выходные. Но видела, что маме становится все хуже и хуже. А отец… он был сам не свой. Работал днем и ночью, словно одержимый. Все пытался создать артефакт.
— Вы тогда жили в другом доме? — спросил я. — Об этом мне рассказал Кузьма Петрович.
— Да, — кивнула Анна. — Мы очень не хотели переезжать, но пришлось.
— Так бывает, — сочувственно сказал я. — Рассказывайте дальше.
После смерти жены Гораздов совсем забросил работу в мастерских князя. Он жил только мечтой об артефакте, это превратилось в навязчивую идею. В конце концов, Горчаков был вынужден уволить Гораздова. Вернуть деньги он не требовал — понимал, что взять их Гораздову негде.
— А потом папа придумал схему, — тихо сказала Анна. — Он нашел магическое плетение, которое позволяло создать артефакт. Это было три года назад. К тому времени у нас совсем не было денег, нечем было платить даже за мою учебу. А магическое плетение, которое придумал отец, ложилось только на золото.
— И тогда вы продали дом и переехали сюда, — понял я.
— Да, — кивнула Анна. — Отец оплатил мою учебу в институте и заказал ювелиру кулон. Вот и все, на что хватило денег. Он перебивался случайными заработками, а я ничем не могла ему помочь.
— Он сделал артефакт два года назад, — задумчиво сказал я. — Но почему об этом никто не слышал? Это же грандиозное изобретение.