Извозчик остановил мобиль на знакомой узкой улочке. По ее обеим сторонам возвышались здания из темно-багрового кирпича. Черные окна придавали им угрюмый вид, который резко контрастировал с погожим летним утром.
— Вас подождать, ваша милость? — с надеждой спросил извозчик.
— Да, — кивнул я. — Подождите, пока я не вернусь.
— Как скажете, — обрадовался извозчик.
И немедленно откинул спинку своего сиденья, намереваясь вздремнуть и тем самым скоротать ожидание.
Я послал зов Севе.
Через минуту знакомая полукруглая дверь открылась, скрипнув тяжелыми петлями. Княжич Всеволод Пожарский махнул мне рукой:
— Входи, Саша!
Я спустился по ступенькам и в который раз удивился свету и простору мастерской артефакторов. Снаружи казалось, что и внутренние помещения должны быть мрачными и угрюмыми.
Ничего подобного — здесь было светло, а заставленные разномастной стеклянной посудой полки делали мастерскую похожей на обычную домашнюю кухню.
Я представил, какой обед можно приготовить на такой кухне, и улыбнулся.
Миша Кожемяко поджидал меня, облокотившись на верстак Севы. Миша с интересом разглядывал невероятное переплетение проволочек, деревянных и металлических деталей, которое лежало на верстаке. Наверное, это был макет какого-то невероятно хитрого артефакта.
— Кузьма Петрович наотрез отказался дать маски, — огорченно сказал Сева. — Прямо крик поднял. Сказал, что это секретная работа, и никакие другие артефакторы не должны ее видеть. Обещал пожаловаться отцу.
Князь Дмитрий Иванович Пожарский, отец Севы, отличался строгостью не только по отношению к наемным работникам, но и к собственному сыну.
— Я попробую его уговорить, — улыбнулся я, здороваясь с Мишей.
— А зачем тебе эти маски? — полюбопытствовал Сева.
— Долго рассказывать. Идем к твоему Кузьме Петровичу. Кое-что поймешь из нашего разговора, а остальное расскажу потом.
Вслед за Севой я прошел в соседнее помещение и толкнул стеклянную дверь конторки, в которой работал мастер Кузьма Петрович. Он был старшим над всеми артефакторами князя Пожарского.
Кузьма Петрович стоял, наклонившись над обшарпанным колченогим столом и внимательно разглядывал сложную схему, нарисованную на большом листе плотной бумаги. Свою роскошную бороду старый артефактор небрежно забросил за спину на манер шарфа.
Увидев меня, Кузьма Петрович недовольно нахмурился и перевернул схему, пряча ее от меня.
— Господин Тайновидец? А вы что здесь забыли? Я же сказал, что никаких артефактов не дам.
— Уделите мне всего несколько минут, Кузьма Петрович, — вежливо предложил я. — Думаю, вам будет интересно услышать то, что я скажу.
Кузьма Петрович недоверчиво смотрел на меня. Понятное дело — артефакторы разных родов всегда держались особняком друг от друга, чтобы не выдать свои секреты. Между ними всегда шло соперничество.
С другой стороны, старого мастера мучило любопытство. А вдруг я скажу что-то важное или просто интересное?
— Ладно, — наконец, согласился он. — Говорите.
Сева прикрыл дверь конторки, чтобы на мне мешал шум из мастерской.
— Я нашел Владимира Гораздова, — сказал я. — Помните, вы мне о нем рассказывали?
Седые брови старика сошлись над переносицей.
— Ну-ну, — нетерпеливо кивнул он.
— Гораздову нужна помощь. У него украли очень ценный артефакт, над которым он работал. Я нашел вора, но у меня нет доказательств. Чтобы их получить, мне и нужны ваши артефакты связи.
— А над чем он работал? — живо спросил старик. — И кто его обокрал?
Я покачал головой.
— Этого я вам сказать не могу. Но вы сможете расспросить самого Гораздова. Я дам вам его адрес и предупрежу о том, что вы придете. Думаю, Владимир будет рад вас видеть. Так что, Кузьма Петрович, поможете? Обещаю вернуть маски в целости.
— Эх, — поморщился Кузьма Петрович.
Заложив руки за спину, он прошелся по своему крохотному кабинету. А потом решительно махнул рукой:
— Хорошо, господин Тайновидец, забирайте! Только никому ни слова, чтобы князь Пожарский ничего не узнал. Не могу я Володьку в беде бросить.
— У вас доброе сердце, Кузьма Петрович, — улыбнулся я. — Благодарю!
Глава 28
— Ну, и страхолюдины! — сказал Миша Кожемяко, удивленно разглядывая маски. — Чем-то на нашего преподавателя алхимии похожи. Помнишь, Саша? Он еще Севу не хотел до экзамена допускать, когда тот реактивы перепутал и лабораторию спалил. Роман Викторович тогда рычал точь-в-точь как это чудовище.
— Да ну тебя, — надулся Сева. — Вспомнил тоже!
Гипсовые маски были аккуратно упакованы в деревянные ящички, набитые тонкой светлой стружкой. От стружки приятно пахло смолистым деревом.
Я выбрал для себя ту самую маску с отколотым кончиком клыка. Почему-то мне показалось, что эта маска принесет удачу. Вторую маску я отдал Мише.
— Передай ее Зотову, — сказал я.
Мы дотащили маски до мобиля, и извозчик помог нам погрузить их в багажник. Он ничему не удивлялся — должно быть, принял нас за заказчиков, которые решили сами забрать из мастерской ценную работу.
Мы высадили Мишу возле неприметной двери. Это был служебный вход в управление Тайной службы. Главная дверь для посетителей располагалась с другой стороны здания.
Еще в дороге я послал зов Никите Михайловичу, чтобы предупредить его о приезде Миши.
— Юрий Горчаков не выходил из дома? — спросил я.
— Нет, господин Тайновидец, — ответил Зотов.
В его голосе мне послышалась усмешка.Скоро станет понятно, поверил Юрий в мои угрозы, или нет.
— На улицу Старых Якорей, — сказал я довольному извозчику.
Он буквально светился от счастья — три заказа, один за другим! И каждую поездку я оплачивал, не скупясь.
— Мигом домчу, ваша милость!
Извозчик не преувеличил. До Гавани мы добрались всего за несколько минут. По улице Старых Якорей мобиль пробирался осторожно, опасаясь повредить подвеску на щербатой мостовой.
— Остановите здесь, — попросил я, когда мы поровнялись с домом Гораздова.
Извозчик порывался помочь мне отнести ящик с маской, но я ему не позволил.
— Благодарю, я справлюсь сам.
Он только удивленно пожал плечами. Наверное, решил, что содержимое ящика очень ценно для меня.
Я прошел в калитку, поставил ящик на крыльцо и огляделся. На улице было тихо, летнее солнце блестело в стеклах доходных домов. Головокружительно пахло морем, над ржавыми крышами, пронзительно крича, кружили белые чайки.
На связке, которую дал мне Гораздов, было всего два ключа. Один, судя по длине, от сейфа, а второй — от входной двери. Больше в доме артефактора запирать было нечего, он жил очень бедно.
Я вспомнил, что мой дом вообще не запирается, и улыбнулся.
Открыв дверь, я занес внутрь дома коробку с гипсовой маской и бросил ключи на длинный верстак артефактора. Запирать дверь изнутри я не стал, вряд ли Юрий Горчаков застанет меня врасплох.
В доме все было по-прежнему. Инструменты разложены на верстаке, погнутая дверца пустого сейфа приоткрыта. Я уловил еле заметный особенный запах помещения, в котором давно не было людей. Только бегония на окне упрямо зеленела. Анна Владимировна подпитала ее магией природы, так что цветок ожил и даже выпустил новые бутоны.
— Александр Васильевич, Юрий Горчаков только что вышел из дома, — раздался в моей голове голос Зотова. — Идет в сторону Главного проспекта. Мой теневик следует за ним.
— Спасибо за хорошие новости, Никита Михайлович, — с улыбкой ответил я.
Кажется, Юрий все же решился на встречу со мной.
— Выслать к вам наряд полиции? — спросил Зотов.
— Благодарю, не нужно, — отказался я. — Не думаю, что Юрий окажется серьезным противником.
Я задумчиво огляделся, ища, куда пристроить гипсовую маску. Жаль, Сева не наложил на нее магическое плетение Света — тогда Зотов мог бы не только слышать, но и видеть все, что происходит в мастерской.
На верстаке я заметил порядком сбитый молоток с деревянной ручкой, до блеска отполированной от долгого использования. И решил повесить маску на стену.
Подходящие гвозди нашлись в одном из ящиков. Я вбил гвоздь в стену — он не слишком хорошо держался в штукатурке, но тяжесть маски выдержал.
Отлично!
Отойдя на пару шагов, я полюбовался гипсовым оскалом.
— Никита Михайлович, вы меня слышите? — спросил я.
В глазах гипсового чудовища вспыхнули зеленые огоньки.
— Слышу вас, господин Тайновидец, — прорычала маска.
Ну, и голос у нее! Утробный, глухой — совсем не похож на голос Зотова.
— Юрий взял мобиль и едет в сторону Гавани, — сообщила маска.
— Я готов к его визиту, — усмехнулся я.
И положил молоток так, чтобы он был под рукой. В крайнем случае, сгодится в качестве оружия.
Потом выдвинул из-под обеденного стола табурет и сел, глядя в окно на улицу и калитку, ведущую к дому.
Ловушка была готова. Оставалось дождаться добычу и придумать, как ее поймать.
Вряд ли Юрий Горчаков едет сюда для того, чтобы отдать мне артефакт. Слишком дорогой ценой достался Юрию этот медальон.
Значит, он решил воспользоваться артефактом и избавить себя от опасности. То есть, от меня.
Замечательно, усмехнулся я. Именно это мне и нужно. Остается только спровоцировать Юрия.
Часы на башне городской думы пробили полдень. Гулкий звон колокола полетел над столицей. И в это время появился Юрий Горчаков.
Он предусмотрительно отпустил извозчика в паре кварталов от дома Гораздова и пришел пешком. Через окно я видел, как он остановился возле калитки и беспокойно огляделся.
Это меня позабавило. По пятам за Юрием шел невидимый теневик Зотова, но Горчаков его не замечал.
Юрий был одет в неброский серый костюм — такие носят работники канцелярий и приказчики продуктовых лавок. Светлая рубашка застегнута на все пуговицы.
Никто не узнал бы в темноволосом молодом человека княжича из рода Горчаковых.
А еще на лице Юрия были очки с темными стеклами.