— Ми-я-а-а-у!.. — горестно простонал кот.
Сияющие зеленью в полумраке глаза с непередаваемой скорбью взирали на закрытую дверь в кладовку.
Я почти прониклась!
— Ну уж нет, дорогой, — нашла в себе силы быть строгой. — И не надо втягивать бока! Если бы я только что своими глазами не видела, как ты умял палку колбасы размером больше тебя в три раза, я бы непременно купилась! А так даже не сомневаюсь, что до утра ты как-нибудь протянешь. Но могу отнести тебя наверх, если пообещаешь не царапаться.
Кот скорбно вздохнул и запрыгнул на стул, чтобы я могла подхватить его.
Понятия не имею, с чего я взяла, что он не опасен и можно его оставить с собой в комнате на ночь, но страха или хотя бы легкого беспокойства не было. С котом на руках я поднялась по лестнице, на цыпочках, чтобы никого не разбудить, прокралась по коридору, вошла к себе, сотворила небольшой комочек света… и ойкнула. В комнате меня ждал сюрприз.
Вернее, ничего он не ждал, а бессовестно дрых в моей кровати!
А учитывая, что вышеупомянутый сюрприз представлял собой двух ведьмочек в вечерних платьях, трех нарядных фамильяров и одну метлу, места мне там не осталось.
Полное безобразие!
Постояла, подумала, глянула на кота… и решила по-тихому смыться в Элькину комнату и лечь спать там, уже почти выскользнула за дверь, но черноволосая ведьмочка словно почувствовала, что выбор пал именно на ее владения, и зашевелилась.
— О, Цветанка пришла! — простонала она, разлепляя глаза. — Краса, хватит дрыхнуть!
Та еще проснуться толком не успела, а уже скомандовала:
— Ты обязана нам все рассказать. С подробностями!
— Что рассказать? — опешила я.
Сбежать захотелось вдвое сильнее. Останавливал исключительно тот факт, что мы все равно живем в одном доме. Догонят, поймают и все выпытают, никуда не денусь!
— О вас с Глебом. — Краса, покачиваясь из стороны в сторону, села и вежливо так спихнула обнаглевшую метлу на пол. — Что было?
Щеки словно кипятком обдало. Я крепче прижала к груди кота, будто он мог меня защитить.
— Ничего!
— И поэтому ты в четыре утра домой пришла? — с видом дознавателя обличила меня Проточная.
— Это он тебе платье порвал? — сдвинула брови Элька. Учитывая, в каких местах было порвано платье, могу себе представить, что она подумала!
— И почему ты растрепанная такая? — Краса тоже обратила внимание на мой не совсем нормальный внешний вид. — И что это за тощее чучело у тебя в руках?!
Элла сделала большие глаза и свистящим шепотом уточнила:
— Вы же с ним не…
Так, пора уже что-то делать с этим потоком вопросов!
— Мы влезли в неприятности, потом он проводил меня до дома. Платье порвал кот. Ничего особенного не было! — Вид у обеих подруг был до того воинственный, что про вино, танец и поцелуй я решила не упоминать.
— Просили же, с подробностями! — взвыли они.
Черная метла, которая снова беспардонно взгромоздилась на кровать, согласно затрещала прутьями.
Я умостилась рядом с девчонками, отцепила от себя кота, окончательно дорывая платье, и начала пересказывать события прошедшего вечера.
Глава 8
Поспать почти не удалось. Сначала я делилась с подругами своими злоключениями и мы вместе придумывали версии насчет того, что же могло стрястись с целым факультетом ведьм, потом коту стало плохо и слопанная колбаса попросилась наружу, пришлось выхаживать его. Хорошо, девчонки меня не бросили, помогали в меру сил: Краса приготовила отвар, а Элька помогла убрать безобразие. В итоге разбрелись только утром, когда горемыка наконец притих, а Горислав уже отправился на прогулку.
Лично я уснуть так и не смогла. Забравшись в кровать, честно пролежала какое-то время с закрытыми глазами, но то тяжелое дыхание нового питомца отвлекало, то шуршание свина в его корзинке, то совсем уж мрачные мысли в голову лезли. Неужели ведьмы целым факультетом сгинули? Да быть такого не может! Потому что попросту не существует такой беды, из которой бы ведьминская смекалка не нашла выход. И не каким-то боевым магам с нами тягаться! Но куда, в таком случае, девался ведьминский факультет? И откуда вокруг него столько мрачной таинственности, которую так любим мы, ведьмы, но терпеть не могут маги? И где Мила? Последнее, пожалуй, важнее всего. И если она найдется, я согласна так и не узнать тайны пропавшего факультета. А она точно найдется, Глеб поможет. Ни капельки не сонные мысли соскользнули на образ неожиданного союзника. Какой он все-таки… вредный, конечно, но нос не сильно задирает, танцует хорошо, еще у него глаза смеются и улыбка просто потрясающая. И когда Феликс меня поцеловал, ему о-о-очень не понравилось. Мне и самой, по правде сказать, совсем не понравилось, но то, что не понравилось Глебу, казалось важнее. И приятно так стало…
На губах обозначилась мечтательная улыбка, под опущенными веками одна за другой проносились картинки прошедшего вечера… и тут чувствую, под боком мастится что-то.
Распахнула глаза, села, огляделась.
Метла!
— Вот поганка черная! — прошипела в сердцах.
Метла вроде даже обиделась.
Пришлось тащить ее в комнату Красы и для профилактики снова угрожать обклеить стразами. Кажется, подействовало.
Но дрема улетучилась с концами, и вернуть ее я даже не пыталась. Оделась, выпила чаю и решила провести субботнее утро с пользой. Для начала написала письмо маме. Давно следовало, но все руки не доходили. Рассказала про поступление, новых подруг, преподавателей, даже вредных магов и пропавший факультет упомянула, только про Милу ничего писать не стала и про вчерашний поцелуй с Глебом. К чему родительнице лишние волнения?
Запечатав письмо, засела за домашние задания. Потом был обед в компании проснувшихся девчонок, прогулка до почтовой башни, чтобы отправить письмо, запланированный поход в мясную лавку, еще учеба, букет белых роз, небрежно просунутый сквозь прутья калитки… Совсем распоясался недомаг! И куда моя порча смотрит?! Вообще-то вручать цветы он должен был лично в руки.
Так прошла суббота.
А на следующий день, как раз за завтраком, я узнала кое-что важное. Вернее, вспомнила.
Но началось все с растрепанной Эльки, спустившейся к завтраку позже всех. Мы с Красой свои оладушки уже съели, и я трижды гоняла нового фамильяра от Элькиной тарелки. Еще вытолкала из кладовки и отругала за то, что таскал еду у других животных. И разнесчастный вид с прижатыми ушками на меня ни чуточки не подействовал!
— Красулечка, все что хочешь для тебя сделаю, только сваргань мне какое-нибудь зелье от кошмаров, — простонала Элька, появляясь на кухне.
С тех пор как зелья стали ее профилем, варить их Краса окончательно возненавидела, и тот факт, что даже без особых стараний у нее получалось лучше, чем у нас с Элькой вместе взятых, Проточную только раздражал. Но если хорошенечко поканючить, она сдавалась. Ворчала и пыхтела, но, покорная судьбе, плелась к котлу.
Усердствовать долго в этот раз не пришлось, ей хватило одного взгляда на бледную Эльку, под глазами которой залегли усталые тени.
— Опять сны про ведьм мучают? — уточнила Проточная, поднимаясь и направляясь к котлу.
— Хуже прежнего. — Элла упала на свободный стул, но тарелку с завтраком от себя отодвинула.
Чем тут же воспользовался безымянный кот, и на сей раз остановить его я не успела.
— Вур-вур-вур… Чавк-чавк-чавк! — понеслось над столом.
Розовая шиншилла, которая бдительно наблюдала за поеданием нами приготовленного ею завтрака, недовольно надулась и прицелилась цапнуть воришку за оттопыренный тощий хвост, но не сложилось. Хвост быстренько был прижат к боку, а сам кот, не прекращая жевать, переместился на другую сторону тарелки, подальше от агрессивно настроенной живности. Шиншилла удрученно вздохнула и притворилась, что ее больше интересует зелье, которое уже начала варить хозяйка, чем всякие хвосты. Но, чую, украденные оладушки кому-то еще припомнят!
— Он когда-нибудь наестся? — покосилась на прожорливое животное Краса.
— Ты бы десять лет взаперти просидела, тоже бы озверела. — Элла смотрела на кота с жалостью, за съеденный завтрак не рассердилась, даже за ушком почесала. — Бедненькой… Заметили, он даже не мурлыкает?
— Не хочется вас разочаровывать, — вклинился в нашу болтовню молчаливый до сих пор Горислав, — но ни одно животное, даже волшебное, не протянет десять лет без еды.
Мы с девчонками обменялись настороженными взглядами. Вообще-то он прав.
И тут меня осенило!
— Марица говорила, что Мила, когда начала учиться, завела черного кота. И от Гусыни я что-то подобное слышала!
Как можно было забыть?!
Вот и кот смотрел с осуждением.
— Связка на месте. — Элька даже встрепенулась. Она сидела ближе всех к коту, а потому и чувствовала его магию лучше. — Девчонки, да наш усатый страдалец — действующий фамильяр!
Новость была потрясающая. Меня захлестнула надежда.
— Если фамильяр жив, то и ведьма жива. — Это я в нашем учебнике по общей ведьминской магии прочла.
Животное может пострадать или погибнуть, и это лишь слегка навредит ведьме, но если с самой ведьмой что случится — фамильяру конец. Никаких исключений. А значит, Мила еще дышит. Может, ей плохо или она истощена так же, как этот кот, но она жива. Шанс ее найти есть.
Горислав окинул нас каким-то странным взглядом, настоятельно попросил не влезть в какую-нибудь историю и не притащить в дом пятого фамильяра и, сославшись на встречу со знакомым, ушел. Мы дружно выдохнули. Можно спокойно обсудить сложившуюся ситуацию и не бояться, что придется объясняться со старым магом.
— Понятно теперь, почему он никак не наестся, — вздохнула Краса, медленно помешивая отвар.
— Бедняжка, сколько же он там просидел! — Элька до того прониклась кошачьими страданиями, что самолично смоталась в кладовку за кусочком ветчины. И даже ревнивый взгляд ее собственного кота ведьмочку не остановил.
— Получается, Мила тоже там была, — задумчиво