да ни глянь, везде лежало оружие, доспехи, щиты и прочие боевые атрибуты, причем многое было явно еще не готово.
Над драконьей платформой висел на цепях старый изорванный флаг с едва различимой надписью. Буквы были греческими, но Лео откуда-то знал, что здесь написано «БУНКЕР 9».
Девятка соответствует номеру домика Гефеста или означает, что где-то есть еще восемь таких пещер? Лео посмотрел на свернувшегося калачиком Фестуса – и внезапно его осенило, почему дракон чувствует здесь себя как дома. Потому что это и есть его дом. Скорее всего, его и собрали на этой самой платформе.
– А другие знают… – начал Лео, но не договорил.
Судя по покрывшей все поверхности паутине и пыли, здесь десятилетиями никто не бывал. На полу, кроме его собственных следов и огромных отпечатков драконьих лап, не было ни черточки. Он стал первым человеком, зашедшим в бункер за последние… за очень долгий срок. Пещеру забросили вместе с тонной незаконченных проектов. Закрыли и забыли – но почему?
Взгляд Лео наткнулся на настенную карту. На ней был изображен лагерь в ходе какого-то сражения, но бумага пошла трещинами и потемнела, став хрупкой, как шелуха луковицы. Внизу стоял год: 1864.
– Не может быть, – выдохнул Лео.
Затем его глаз зацепился за рисунок на соседней доске, и у него едва сердце из груди не выпрыгнуло. Он бросился туда и уставился на едва различимый чертеж греческого корабля в нескольких ракурсах. Под ним шла выцветшая надпись от руки: «Пророчество? Не ясно. Полет?»
Именно этот корабль он видел в своих снах – летающий корабль. Кто-то пытался построить его здесь – ну или, по крайней мере, зарисовал идею. И чертеж остался в этой пещере, всеми забытый… в ожидании пророчества, которое еще не было произнесено. Но что самое странное – нос корабля оказался именно таким, каким его изобразил Лео в пять лет – его венчала голова дракона.
– Похож на тебя, Фестус, – пробормотал он. – Прямо мурашки по коже.
Лео охватила неясная тревога, но его разум осаждало слишком много вопросов, чтобы зацикливаться на одной проблеме. Он коснулся чертежа, чтобы снять его и изучить более внимательно, но бумага рвалась под пальцами, и он передумал. Лео покрутил головой в поисках других подсказок, но не увидел ничего похожего на лодки или детали этого проекта. Хотя кто знает, что скрывается за всеми этими дверями.
Фестус фыркнул, будто пытался привлечь внимание Лео, напомнить ему, что у них не так уж много времени. По прикидкам Лео, до утра оставалось всего несколько часов, а он только и делал, что отвлекался на посторонние занятия. Да, он спас дракона, но в предстоящем поиске это ему никак не поможет. Ему необходимо найти нечто, на чем они смогут полететь.
Фестус носом подпихнул к нему кожаный пояс для инструментов, лежащий рядом с его платформой, и, включив глаза-фары, направил их красные лучи в потолок. Лео проследил за ними взглядом и, различив, что именно висит в темноте у них над головами, вскрикнул.
– Фестус, – произнес он слабым голосом. – Нам с тобой предстоит кое-что сделать!
13
Джейсону снились волки.
Он стоял на поляне посреди леса красных деревьев. Впереди виднелись развалины большого каменного особняка. Низкие серые облака сливались с туманом, в воздухе висела холодная морось. Вокруг, рыча, скалясь и мягко подталкивая его в сторону руин, кружили большие серые звери.
У Джейсона не было ни малейшего желания почувствовать себя собачьим печеньем, поэтому он не стал сопротивляться.
Земля чавкала под ногами. Оголенные кирпичные остовы дымоходов напоминали тотемные столбы. Когда-то это был огромный дом в несколько этажей с толстыми стенами и выступающей вперед остроконечной крышей, но сейчас от него остался лишь скелет. Джейсон зашел в разрушенный проем – и оказался в подобии внутреннего дворика.
Перед ним был прямоугольный пруд. Вместо воды его наполнял туман, поэтому было сложно сказать, какой он глубины. Пруд огибала протоптанная в земле тропа, по бокам возвышались неровно осыпавшиеся стены из цельных бревен. Волки пробегали под арочными проходами, сложенными из грубого красного вулканического камня.
У дальнего края пруда сидела огромная, на несколько футов выше Джейсона, волчица. Ее глаза, сияя серебром, пронзали туман, а окрасом она напоминала камни – теплый красновато-шоколадный оттенок.
– Я знаю это место, – сказал Джейсон.
Волчица повернулась к нему. Она не изъяснялась словами, но Джейсон все равно ее понимал. Движения ушей и усов, направление взгляда, как она скалилась – все это было частью ее языка.
«Конечно, – отозвалась волчица. – Твое путешествие началось здесь, когда ты был еще щенком. Теперь тебе предстоит найти путь назад. Новый поиск, новое начало».
– Так нечестно, – сказал Джейсон. Но стоило этим словам сорваться с губ, как он понял, что жаловаться ей бесполезно.
Волки не знают сочувствия. Их не волнует справедливость. Волк живет по принципу «победа или смерть».
Джейсон хотел возразить, что невозможно победить, не зная, кто ты такой или куда тебе необходимо двигаться. Но он вспомнил эту волчицу. Ее звали Лупа, она была Матерью всех волков, величайшей в своем роде. Когда-то давно она нашла его здесь, оберегала его, заботилась о нем, выбрала его – но если Джейсон проявит слабость, она разорвет его на куски. Из щенка он превратится в обед. В волчьей стае слабость непозволительна.
– Ты можешь указать мне путь? – спросил Джейсон.
Лупа глухо заворчала, и туман в пруду рассеялся.
Джейсон не сразу осознал увиденное. Из цементного дна на противоположных концах водоема, подобно огромным бурам, просверлившим туннели из недр земли, росли два темных шпиля из перевитых вместе толстых кабелей, то ли каменных, то ли из затвердевших лиан. Каждый шпиль был примерно пять футов в высоту, но они не были идентичны. Тот, что ближе к Джейсону, казался темнее, и его кабели выглядели вросшими друг в друга. Прямо на глазах шпиль еще немного подрос и слегка раздался вширь.
А шпиль рядом с Лупой скорее напоминал клетку, внутри которой кто-то бился.
– Гера, – догадался Джейсон, хотя фигуру пленника было невозможно рассмотреть.
Волчица согласно заворчала. Остальные волки окружили пруд и зарычали на шпили, шерсть у них на загривках встала дыбом.
«Враг хочет пробудить здесь своего самого могучего сына, царя гигантов, – сказала Лупа. – В нашем священном месте, где боги признают своих смертных детей, – в месте смерти или жизни! В сгоревшем доме. В Волчьем доме. Это непростительно. Ты должен ее остановить».
– Ее? – растерялся Джейсон. – В смысле Геру?
Волчица нетерпеливо заскрежетала зубами:
«Прислушайся к своим инстинктам, щенок. Мне все равно, что будет с Юноной, но если она падет, наш враг проснется. И это станет концом для всех нас. Ты знаешь это место. Ты сможешь снова его найти. Очисти наш дом. Останови это, пока не стало слишком поздно».
Темный шпиль медленно рос, подобно бутону кошмарного цветка. Джейсон откуда-то знал, что, если он раскроется, на свет появится тот, с кем ему точно не захочется встречаться.
– Кто я? – спросил Джейсон волчицу. – Скажи мне хотя бы это.
С юмором у волков не очень, но этот вопрос определенно насмешил Лупу, как если бы она наблюдала за щенком, впервые пробующим когти и уже воображающим себя альфа-самцом.
«Ты наша спасительная благодать, как и всегда. – Волчица оскалилась словно после удачной шутки. – Не подведи нас, сын Юпитера!»
14
Джейсон проснулся от грома. И вспомнил, где находится. В Первом домике постоянно грохотало.
Купол украшала сине-белая мозаика, изображающая тучи. Плитки смещались по потолку, светлые сменялись на темные. Прогремел гром, и золотые плитки вспыхнули венами молний.
Не считая раскладушки, которую обитатели лагеря принесли сюда специально для него, в домике не было никакой мебели – ни стульев, ни столов, ни шкафов. Насколько понял Джейсон, тут даже ванной комнаты нет. В стенах были вырезаны ниши, занятые либо бронзовыми жаровнями, либо золотыми статуями орлов на мраморных пьедесталах. В центре помещения стояла двадцатифутовая раскрашенная статуя Зевса в классическом греческом одеянии, со щитом у ног и занесенной над головой молнией, готовой поджарить любого неугодного.
Джейсон внимательно осмотрел статую в поисках схожих черт с Владыкой Небес. Черные волосы? Не-а. Угрюмое выражение лица? Ну, возможно. Борода? Нет, спасибо. В своих струящихся одеждах и сандалиях Зевс напоминал накачанного и очень злого хиппи.
Да, Первый домик. Великая честь, по словам других ребят. Может, и так, если тебе нравится спать в одиночестве в холодном храме с хиппи Зевсом, хмуро глядящим на тебя всю ночь.
Джейсон встал и помассировал шею. Сон не принес желанного отдыха, и после вызова молнии все его тело ныло. Тот небольшой трюк прошлым вечером дался ему совсем не так легко, как он представлял. Если честно, он чуть в обморок не грохнулся.
Рядом с раскладушкой лежала стопка выданной ему свежей одежды: джинсы, кроссовки и оранжевая футболка Лагеря полукровок. Ему определенно нужно во что-то переодеться, но к тому, чтобы снять с себя потрепанную фиолетовую футболку и надеть новую, лагерную, у него не лежала душа. Было в этом что-то неправильное. Несмотря на все уговоры, он до сих пор не может поверить, что его место здесь.
Он мысленно прокрутил свой сон в надежде, что это подстегнет воспоминания о Лупе или о том разрушенном доме в лесу красных деревьев… секвой. Он точно уже бывал там. Та волчица была реальной. Но все попытки вспомнить оборачивались головной болью, а метки на предплечье, казалось, нагревались.
Если ему удастся найти те руины, он сможет вернуть свое прошлое. Что бы ни росло в том каменном шпиле, Джейсон обязан положить этому конец.
Он посмотрел на хиппи Зевса:
– Я не откажусь от помощи.