Статуя не ответила.
– Спасибо, пап, – пробормотал Джейсон.
Он переоделся и взглянул на свое отражение в щите. На золотой поверхности его лицо выглядело размытым и странным, каким-то растаявшим. Не сравнить с тем, какой предстала Пайпер вчера вечером после своего неожиданного превращения.
Думая о случившимся, Джейсон испытывал смешанные чувства. Он повел себя как идиот, провозгласив во всеуслышание, что она сногсшибательна. Не то чтобы раньше с ней было что-то не так – после того, как по ней «прошлась» Афродита, Пайпер выглядела потрясающе, но при этом казалась сама на себя не похожа, и все это внимание было ей явно не по нутру.
Джейсон ей сочувствовал. Что, возможно, было совершенно не к месту, учитывая, что ее только что признала богиня и превратила в самую прекрасную девушку в лагере. Все тут же принялись осыпать Пайпер комплиментами и утверждать, что, конечно же, именно она должна отправиться в поиск. Но это не имело никакого отношения к ней как к личности. Новое платье, новый макияж, окружившее ее розовое сияние, и – бум! – внезапно все ее полюбили. Джейсону это было знакомо.
Прошлым вечером, когда он призвал молнию, реакция обитателей лагеря вызвала в нем ощущение дежавю. Он был практически уверен, что давно привык: люди смотрят на него с восхищением лишь потому, что он сын Зевса. Все относятся к нему по-особенному, но не из-за того, что он – это он. До него самого никому не было дела – только до его большого грозного папаши, позирующего у него за спиной с молнией разрушения в негласной угрозе: «Прояви уважение – или я скормлю тебе разряд!»
Когда все начали разбредаться по своим домикам, Джейсон подошел к Пайпер и официально попросил ее отправиться с ним в поиск.
Она все еще пребывала в шоке, но кивнула. Ей наверняка было холодно в одном платье без рукавов, потому что она растирала плечи, бормоча:
– Афродита забрала мою куртку для сноубординга. Меня ограбила родная мать.
Джейсон взял плед, лежащий в первом ряду амфитеатра, и набросил ей на плечи:
– Мы найдем тебе новую куртку.
Пайпер выдавила улыбку. Ему хотелось прижать ее к себе, но он сдержался. Еще не хватало, чтобы она решила, что он такой же, как все остальные: заигрывает с ней только потому, что она превратилась в роскошную красавицу.
Он обрадовался, что она согласилась присоединиться к нему в поиске. У костра Джейсон изображал бесстрашие, но это была лишь игра. Мысль, что ему придется противостоять некой злой силе, которой хватило могущества пленить Геру, пугала его до умопомрачения – особенно потому, что он ничего не знал о своем прошлом. Ему нужна была помощь, и интуиция подсказывала, что Пайпер должна отправиться с ним. Если бы еще не эта непонятно на чем основывающаяся симпатия к ней. Будто ему и без того не хватает проблем. Не говоря уж о том, что он уже достаточно задурил ей голову.
Полный решимости покинуть этот холодный пустой домик, он надел новые кроссовки. И тут заметил кое-что, что накануне ускользнуло от его внимания. Кто-то выдвинул из одной ниши бронзовую жаровню и обустроил там уголок для сна: на полу лежали свернутый спальный мешок и рюкзак, а на стенах даже висели фотографии.
Джейсон зашел в нишу. Кто бы это ни был, он уже давно тут не появлялся. От спального мешка пахло влажностью, рюкзак покрылся тонким слоем пыли, несколько фотографий слетели на пол.
На одной была запечатлена Аннабет. Ей, должно быть, здесь лет восемь, но Джейсон сразу ее узнал: те же светлые волосы и серые глаза, тот же рассеянный взгляд человека, думающего одновременно о миллионе вещей. Она стояла рядом с подростком лет четырнадцати-пятнадцати с соломенными волосами, лукавой улыбкой и в потертом кожаном доспехе поверх футболки. Он указывал на проулок позади них, будто призывал фотографа: «Давай проверим, кто притаился там, в темноте, и убьем их!» На втором снимке Аннабет с тем же парнем, сидя у костра, покатывались со смеху.
Наконец Джейсон поднял последнюю из отклеившихся фотографий. Это была полоска снимков из фотобудки: Аннабет, уже знакомый юноша и еще одна девушка. На вид лет пятнадцать, черные волосы – неровно остриженные, как у Пайпер, – черная кожаная куртка, куча серебряных украшений, делающих ее похожей на гота. Но она была заснята смеющейся, и не оставалось сомнений, что она в компании близких друзей.
– Это Талия, – сказал кто-то.
Джейсон повернул голову.
Аннабет заглядывала ему через плечо. На ее лице читалась грусть: похоже, фотографии навеяли неприятные воспоминания.
– Еще один ребенок Зевса. Она жила здесь, правда, совсем недолго. Прости, надо было постучать.
– Ничего, – сказал Джейсон. – Не могу сказать, что считаю это место своим домом.
Аннабет уже оделась в дорогу: зимнее пальто поверх лагерной одежды, нож на поясе, рюкзак за спиной.
– Вижу, ты не передумала отправиться с нами? – спросил Джейсон.
Она помотала головой:
– У тебя и так отличная команда. Я пойду искать Перси.
Джейсон слегка расстроился. Он бы предпочел, чтобы с ними был кто-то с опытом в подобных делах и ему не надо было опасаться, что он ведет Пайпер и Лео на верную смерть.
– Эй, ты справишься, – заверила Аннабет. – Что-то мне подсказывает, что это не первый твой поиск.
Джейсон смутно подозревал, что она права, но от этого было не легче. Все считали его смелым и уверенным в себе – и никто не замечал, каким потерянным на самом деле он себя чувствует. Как они могут ему доверять, если ему самому неизвестно, кто он?!
Он снова посмотрел на улыбающуюся Аннабет на фотографиях. Когда она улыбалась в последний раз? Должно быть, этот Перси ей сильно нравится, раз она так упорно его ищет, и Джейсон немного ему позавидовал. А его сейчас кто-нибудь пытается найти? Кто-нибудь сходит с ума от беспокойства за него, пока он безуспешно пытается вспомнить свою прошлую жизнь?
– Ты знаешь, кто я, – предположил он. – Верно?
Аннабет стиснула пальцами рукоять кинжала и поискала глазами стул, но в этом домике на них можно было не рассчитывать.
– Если честно, Джейсон… я не уверена. Я склоняюсь к мысли, что ты одиночка. Иногда такое бывает. По какой-то причине лагерь тебя не нашел, но ты выжил, потому что постоянно переезжал. Тренировался сражаться. Справлялся с чудовищами своими силами. Вопреки всем обстоятельствам.
– Первое, что Хирон сказал, увидев меня, – вспомнил Джейсон, – это что я должен быть мертв.
– Может, как раз поэтому. Большинство полубогов в одиночку ни за что бы не выжили. Тем более дитя Зевса… в том смысле, что опаснее этого ничего нет. Шансы, что ты дожил до пятнадцатилетия, не найдя Лагерь полукровок и не погибнув, микроскопические. Но, как я и сказала, такое уже случалось. Талия была еще очень юна, когда убежала из дома, и годами выживала сама по себе. Даже какое-то время заботилась обо мне. Может, ты тоже был одиночкой.
Джейсон поднял руку:
– А эти метки?
Аннабет взглянула на его татуировку с отчетливой тревогой в глазах:
– Ну, орел – это символ Зевса, с этим все понятно. Двенадцать линий… может, они обозначают годы, и тогда ты должен был начать делать их с трех лет. SPQR – это девиз старой Римской империи: Senatus Populusque Romanus, Сенат и народ Рима. Хотя зачем выжигать это на своей руке – этого я не знаю. Разве что у тебя был очень строгий учитель латыни…
Джейсон в этом глубоко сомневался. И разве мог он всю жизнь быть один? Но какое еще объяснение возможно? Аннабет высказалась ясно: Лагерь полукровок – единственное безопасное место для полубогов во всем мире.
– Я… мне этой ночью приснился странный сон, – признался он, чувствуя себя очень глупо.
Но Аннабет совсем не удивилась:
– С полубогами это случается сплошь и рядом. Что ты увидел?
Он рассказал ей о волках, разрушенном доме и двух каменных шпилях. Слушая его, Аннабет расхаживала из стороны в сторону, и ее возбуждение нарастало.
– Ты не помнишь, где этот дом? – спросила она.
Джейсон помотал головой:
– Но я уверен, что уже там бывал.
– Секвойи, – задумчиво произнесла она. – Северная Каролина? И волчица… Я изучала богинь, духов и чудовищ всю свою жизнь, но никогда не слышала о Лупе.
– Она называла врага «она». Поначалу я подумал, что имеется в виду Гера, но…
– Доверять Гере я бы не стала, но вряд ли она наш враг. И эта штука, вырастающая из земли… – Лицо Аннабет помрачнело. – Ты должен это предотвратить.
– Ты знаешь, что это, да? Ну или, по крайней мере, догадываешься. Я видел выражение твоего лица вчера вечером у костра. Ты смотрела на Хирона так, будто тебя внезапно осенило, но ты промолчала, чтобы нас не пугать.
Аннабет заколебалась:
– Джейсон, с этими пророчествами такая штука… чем больше ты знаешь, тем активнее стараешься их изменить, а это может привести к ужасным последствиям. Хирон считает, что будет лучше, если ты найдешь свой путь, узнаешь все в свое время. Если бы он рассказал мне все, что ему было известно, перед моим с Перси первым поиском… стоит признать, вряд ли я бы смогла довести его до конца. А твой поиск еще важнее.
– Все настолько плохо?
– Нет, если ты справишься. Ну… я на это надеюсь.
– Но я даже не знаю, с чего начать. Куда я должен отправиться?
– Следуй за чудовищами, – предложила Аннабет.
Джейсон задумался. Один из духов бури, напавших на него у Гранд-Каньона, сказал, что госпожа его отзывает. Если ему удастся выследить их, он выйдет на ту, кто ими командует, и это может привести его к тюрьме Геры…
– Ладно, – сказал он. – Как мне найти духов бури?
– Лично я спросила бы бога ветра, – ответила Аннабет. – Эол – владыка всех ветров, но он несколько… непредсказуем. Его не найти, если он сам того не захочет. Я бы попробовала обратиться к одному из четырех сезонных ветров, работающих на Эола. Ближайший к нам, и он же чаще всех остальных имел дело с героями, – это Борей, Северный Ветер.
– Значит, если я забью его в гугл-картах…