Это был самый глупый постер в истории. Когда они увидели его в первый раз, Пайпер с отцом от души посмеялись. А затем фильм принес тьму денег, и этот плакат замелькал где только можно и где нельзя. Пайпер не могла пойти в школу, прогуляться по улице или зайти в Интернет, чтобы не наткнуться на него. Так он стал Тем Самым Постером, самой постыдной вещью в ее жизни. И да – на нем был изображен ее папа.
Она отвернулась, чтобы нельзя было подумать, что она на него смотрит. Может, когда все уйдут на завтрак, она незаметно сдерет его и никто не заметит.
Изображая занятость, хотя у нее и не было сменной одежды, которую нужно сложить, она застелила постель. Сверху лежал плед – тот самый, что Джейсон набросил ей на плечи прошлым вечером. Она взяла его и прижала к лицу. От пледа пахло дымом – но, к сожалению, не Джейсоном. Он был единственный, кто после ее преображения вел себя с ней по-дружески, как если бы его волновали ее чувства, а не дурацкий наряд. Боже, как же она хотела его поцеловать, но он выглядел таким сконфуженным, почти напуганным, и его сложно в этом винить. Она светилась розовым.
– Прости, – произнес голос у ее ног.
Митчелл, ответственный за вынос мусора, ползал по полу на четвереньках и выгребал из-под коек обертки от шоколадок и смятые бумажки. Похоже, дети Афродиты все-таки не стопроцентные чистюли.
Пайпер сдвинулась, чтобы ему не мешать.
– Чем ты так разозлил Дрю?
Он взглянул в сторону ванной, проверяя, что дверь все еще закрыта:
– Вчера вечером, когда тебя признали, я сказал, что ты не такая уж плохая.
Вряд ли бы это сошло за комплимент, но Пайпер все равно изумилась. Кто-то из детей Афродиты вступился за нее?
– Спасибо, – сказала она.
Митчелл пожал плечами:
– Да ну… Видишь, чем это для меня закончилось. Но как бы то ни было – добро пожаловать в Десятый домик.
К ним со стопкой одежды в руках подбежала светловолосая девочка с хвостиками и брекетами и быстро оглянулась, будто доставляла ядерные материалы.
– Это тебе, – прошептала она.
– Пайпер, это Лэйси, – продолжая ползать по полу, представил девочку Митчелл.
– Привет, – выдохнула Лэйси. – Ты можешь переодеться! Благословение этому не помешает. В общем, тут рюкзак, немного еды, амброзии и нектара на случай необходимости, пара джинсов, несколько футболок и теплая куртка. Ботинки могут немного жать. Просто… ну, мы собрали что было. Удачи в поиске! – Лэйси уронила вещи на койку и уже хотела убежать, но Пайпер поймала ее за руку:
– Постой! Позволь мне хотя бы тебя поблагодарить! Куда ты так торопишься?
У Лэйси был такой вид, будто она сейчас потеряет сознание от страха:
– О, ну…
– Дрю может узнать, – объяснил Митчелл.
– И мне придется носить тапки позора! – Лэйси сглотнула.
– Что-что? – не поняла Пайпер.
Ребята указали на черную полку в углу комнаты, напоминающую алтарь. На ней стояла пара абсолютно жутких ортопедических тапочек, белых, с толстой подошвой, какие носят медсестры.
– Однажды мне пришлось ходить в них целую неделю, – всхлипнула Лэйси. – Они ни с чем не смотрятся!
– А есть наказания и похуже, – добавил Митчелл. – Дрю умеет зачаровывать, понимаешь? Мало у кого из детей Афродиты есть этот дар, а она может заставить тебя сделать нечто такое, от чего потом хочется удавиться со стыда. Пайпер, на моей памяти ты первая, кто смог сопротивляться ее волшебному голосу.
– Волшебный голос… – Пайпер вспомнила, как прошлой ночью они с Дрю, словно канат, перетягивали симпатии сидящих у костра. – Хочешь сказать, с его помощью… ну… можно принудить человека что-то сделать? Или… дать тебе что-нибудь? Ту же машину, например?
– Ой, смотри, чтобы Дрю тебя не услышала! – всполошилась Лэйси.
– Но да, – сказал Митчелл. – Она все это может.
– Поэтому она староста? – спросила Пайпер. – Она вас всех убедила ее выбрать?
Митчелл достал из-под койки Пайпер мерзкий комок жвачки.
– Не, она заняла этот пост после того, как Силена Боргард погибла на войне. Дрю была второй по старшинству. Самые старшие в домике автоматически становятся старостами. Кто, проведший в лагере большее число лет или участвовавший в большом количестве успешных поисков, может бросить им вызов, и тогда происходит дуэль, но такое редко случается. В общем, Дрю у нас за главную с прошлого августа. Она внесла некоторые… изменения в жизнь домика.
– Да, внесла! – Возникшая будто из-под земли Дрю прислонилась к столбу койки. Лэйси пискнула, как морская свинка, и уже хотела броситься наутек, но Дрю положила руку ей на плечо, останавливая, и посмотрела на Митчелла: – Кажется, ты собрал не все, милый. Сделай-ка еще кружок.
Пайпер бросила взгляд в сторону ванной: Дрю перевернула стоящее там мусорное ведро и разбросала его весьма мерзкое содержимое по всему полу.
Митчелл сел на корточки и сердито воззрился на Дрю, будто его так и подмывало броситься на нее (Пайпер не пожалела бы денег, чтобы на это посмотреть), но в итоге лишь процедил:
– Ладно.
Дрю улыбнулась:
– Видишь, Пайпер, дорогуша, какой у нас чудесный домик. Какая у нас чудесная семья! А вот Силена Боргард… тебе стоит поучиться на ее примере. Она снабжала информацией Кроноса во время Войны титанов, помогала врагу. – Дрю улыбнулась, вся такая милая и невинная, с розовым макияжем на лице и пышными после укладки феном и пахнущими мускатным орехом волосами. В каждой старшей школе найдется подобная ей популярная девчонка. Но ее глаза были холодны как сталь. Казалось, она смотрит Пайпер в самую душу, выискивая все ее секреты. «Помогала врагу». – О, в других домиках об этом не услышишь, – добавила Дрю. – Они ведут себя так, будто Силена Боргард герой.
– Она пожертвовала жизнью, чтобы все исправить, – пробурчал Митчелл. – Да, она настоящий герой.
– Мм-хмм, – промычала Дрю. – Еще сутки уборки мусора, Митчелл. В любом случае, Силена забыла, чем живет этот домик. Мы сводим вместе ребят из лагеря, создавая идеальные пары! А затем разлучаем их и начинаем сначала! Что может быть веселее? Нам нет дела до всех этих войн и поисков. Я, уж поверь мне, не участвовала ни в одном. Просто потеря времени!
Лэйси неуверенно подняла руку:
– Но вчера ты говорила, что хочешь отправиться…
Дрю заставила ее замолчать одним сердитым взглядом и продолжила:
– И самое главное: нам совсем не нужно, чтобы всякие шпионы портили нашу репутацию – согласись, Пайпер?
Пайпер хотела ответить, но язык не слушался. Дрю никак не могла знать о ее снах и похищении папы. Правда же?
– Жаль, что тебя с нами не будет, – вздохнула Дрю. – Но если ты переживешь свой маленький поиск, не волнуйся: я найду кого-нибудь, с кем тебя свести. Может, с одним из этих гефестовских уродов? Или с Кловисом? Он довольно мерзкий. – Она посмотрела на нее со смесью жалости и отвращения. – Честное слово, вот уж не думала, что у Афродиты могут быть страшные дети, но… кто твой отец? Какой-нибудь мутант или…
– Тристан Маклин, – перебила Пайпер. И тут же себя возненавидела. Она еще никогда – ни разу! – не пользовалась козырем «мой папа знаменитость». Но Дрю ее довела. – Мой папа – Тристан Маклин.
На несколько секунд повисло потрясенное молчание. Пайпер бы обрадовалась, если бы ей не было так стыдно. Все повернулись к Тому Самому Постеру, на котором ее папа демонстрировал свои мускулы всему миру.
– О боже! – хором воскликнула половина девушек.
– Круто! – вздохнул один из парней. – Тот чувак с мечом, убивший другого чувака в том фильме?
– Он такой секси для старика, – простонала одна девушка и вспыхнула. – Ох, прости! Я знаю, что он твой папа. Это так странно!
– Очень странно, – согласилась Пайпер.
– А ты можешь попросить у него для меня автограф? – спросила еще одна.
Пайпер выдавила улыбку. Не могла же она сказать: «Если папа выживет…»
– Да не вопрос, – промямлила она.
Девушка восторженно взвизгнула. Другие, опомнившись, накинулись на Пайпер с вопросами:
– Ты когда-нибудь бывала на съемках?
– У вас большой особняк?
– Ты обедала с кем-нибудь из звезд кино?
– Ты уже прошла обряд посвящения?
– Обряд чего? – опешив, переспросила Пайпер.
Девушки и парни принялись хихикать и толкаться, будто этот вопрос был не слишком приличным.
– Обряд посвящения для ребенка Афродиты, – объяснил один. – Влюбляешь в себя кого-нибудь, а потом разбиваешь ему сердце. Бросаешь. Так ты доказываешь, что достойна Афродиты.
Пайпер обвела их взглядом, надеясь услышать, что это шутка.
– Специально разбить кому-то сердце? Это ужасно!
Ответом ей стало всеобщее недоумение.
– Почему? – спросил один парень.
– О боже! – воскликнула одна из девушек. – Спорим, Афродита разбила сердце твоему папе? Спорим, он больше никогда никого не любил? Это так романтично! Когда пройдешь свой обряд посвящения – станешь совсем как мама!
– И не подумаю! – рявкнула Пайпер намного громче, чем хотела. Все отпрянули от нее. – Я не собираюсь разбивать кому-то сердце только ради какого-то дурацкого обряда посвящения!
Разумеется, Дрю не упустила шанс вернуть себе контроль над ситуацией:
– Ну, приехали! Силена тоже так говорила. Она нарушила традицию, влюбилась в этого Бекендорфа – и продолжала его любить. Если хочешь знать мое мнение, именно поэтому для нее все так трагично закончилось.
– Неправда! – пискнула Лэйси, но Дрю припечатала ее взглядом, и девочка тут же растворилась в толпе.
– Все это неважно, – продолжила Дрю, – потому что ты, Пайпер, солнце, все равно не сможешь никому разбить сердце. И весь этот бред о том, что твой папа – Тристан Маклин… ты просто не знаешь, как еще привлечь к себе внимание.
Несколько ребят растерянно заморгали.
– В смысле он не ее папа? – спросил кто-то.
Дрю закатила глаза:
– Включите мозги! Теперь, люди, пора завтракать, а Пайпер нужно торопиться на ее маленький поиск. Давайте поможем ей собраться и проводим отсюда! – Она начала отдавать указания, называя всех «дорогуша» и «солнце», но ее тон не оставлял сомнений, что любому, кто ее не послушает, не поздоровится. Митчелл и Лэйси помогли Пайпер собрать вещи и даже посторожили дверь ванной, пока она внутри переодевалась в более подходящую для дороги одежду. К счастью, обошлось без модных тряпок: обычные хорошо поношенные джинсы, футболка, удобное зимнее пальто и ботинки, оказавшиеся как раз впору. Катоптрис она повесила на пояс.