Сон Лео потерял четкость, и на секунду у него перед глазами замелькали кадры из старого выпуска «Колеса фортуны»[36], затем опять появился Гефест:
– Проклятье. Я не могу долго говорить. Зевс засек нелегальный сон. Он все-таки владыка воздуха, и радиоволн в том числе. Слушай сюда, парень: тебе предстоит сыграть важную роль. Твой друг Джейсон прав: огонь – это дар, не проклятье. Я не раздаю свое благословение всем подряд. Им никогда не победить гигантов без тебя, и уж тем более не одолеть их госпожу. Она хуже любого бога или титана.
– Кто она? – спросил Лео.
Гефест нахмурился, его образ начал расплываться:
– Я уже сказал. Да, я точно уже тебе говорил. Просто имей в виду: на этом пути тебе предстоит потерять друзей и важные инструменты. Но ты не должен себя за это корить, Лео. Ничто не вечно, даже самые лучшие механизмы. И всему можно найти новое применение.
– О чем ты? Мне все это не нравится.
– И не должно. – От лица Гефеста осталось лишь размытое пятно за помехами. – Берегись…
Сон переключился на тот момент в выпуске «Колеса фортуны», когда стрелка указала на сектор «Банкрот» и аудитория разразилась хоровым стоном.
А потом Лео проснулся от криков Джейсона и Пайпер.
30
Они падали в темноте по спирали, продолжая сидеть на спине Фестуса, но шкура дракона была холодной, рубиновые глаза едва светились.
– Только не опять! – заорал Лео. – Ты не можешь опять упасть!
Он держался из последних сил. Ветер хлестал по глазам, но ему все же удалось открыть панель на шее дракона. Он щелкал тумблерами, дергал за провода. Драконьи крылья раз взмахнули, но Лео уловил запах горелой бронзы. Система управления была перегружена. Фестус не мог продолжать полет, а Лео не мог посреди свободного падения добраться до главной панели на его голове. Внизу горели огни какого-то города – из-за беспрестанных переворотов они напоминали мазки света посреди тьмы. До крушения оставались считаные секунды.
– Джейсон! – закричал Лео. – Хватай Пайпер и улетайте!
– Что?
– Нужно его облегчить! Может, мне удастся перезагрузить Фестуса, но он несет на себе слишком большой вес!
– А как же ты? – испугалась Пайпер. – Если ты не сможешь его перезагрузить…
– Со мной все будет в порядке! – ответил Лео. – Найдете нас на земле! Скорее!
Джейсон обхватил Пайпер за талию, и они оба, отстегнув ремни, стрелой умчались ввысь.
– Ну что ж, – сказал Лео. – Остались только мы с тобой, Фестус. И две тяжелые клетки. У тебя получится, дружище!
Он продолжал разговаривать с драконом, работая на пределе своих возможностей. Огни города неумолимо приближались. Лео вызывал пламя на ладони, чтобы подсветить панель, но ветер то и дело его задувал.
Он дернул за провод, подсоединенный к центральному нерву в голове дракона, в надежде, что шок его разбудит.
Фестус застонал – точнее, металлические детали в его шее заскрипели. Глаза, мигнув, слабо засветились, и он расправил крылья. Падение перешло в крутое пике.
– Молодец! – обрадовался Лео. – Ну же, здоровяк! Давай!
Они все равно спускались слишком быстро, и до земли оставалось совсем немного. Нужно было срочно найти место для приземления.
Вон там большая река… Но нет, не самый удачный вариант для огнедышащего дракона. Он в жизни не поднимет Фестуса со дна, если тот утонет, особенно при минусовой температуре. Затем Лео заметил на одном из берегов белый особняк с огромной заснеженной лужайкой, огороженной высокой кирпичной стеной. Вся территория, явно принадлежащая какому-то богатею, была залита светом. Идеальная посадочная полоса! Лео сделал все, чтобы направить дракона туда. Фестус начал оживать. У них получится!
Но все закончилось плохо. Они уже подлетали к лужайке, когда установленные вдоль забора прожекторы повернулись к ним, ослепив Лео. Он услышал грохот, как от пулемета, скрежет разрываемого металла… затем БАБАХ!
Лео отключился.
Когда он пришел в себя, то увидел нависших над ним Джейсона и Пайпер. Он лежал в снегу, с ног до головы перепачканный в грязи и смазке. Лео выплюнул комок замерзшей травы:
– Где…
– Лежи спокойно. – В глазах Пайпер стояли слезы. – Ты сильно ударился, когда… когда Фестус…
– Где он? – Лео сел, и его повело: голову будто набили ватой. Они приземлились на лужайке, но по пути сюда что-то произошло… выстрелы?
– Серьезно, Лео, – настаивал Джейсон. – Ты можешь быть ранен. Тебе нельзя…
Лео заставил себя встать. И лишь тогда увидел место крушения. Дракон, должно быть, выронил клетки, когда перелетел через забор, и они раскатились в противоположные стороны и теперь лежали на боку, совершенно невредимые.
Чего нельзя было сказать о Фестусе.
Дракона разорвало на части. Лапы разбросало по всей лужайке. Хвост висел на заборе. Туловище пропахало во дворе особняка траншею длиной в пятьдесят и шириной в двадцать футов, прежде чем развалиться на секции. От шкуры остались горки черных дымящихся кусочков. Шея с головой, оставшиеся почти нетронутыми, лежали на замерзших розовых кустах, как на подушке.
– Нет, – всхлипнул Лео.
Он подбежал к драконьей голове и погладил нос. Глаза дракона тускло блеснули. Из уха текло масло.
– Ты не можешь меня оставить, – взмолился Лео. – Ты самое лучшее из всего, что я когда-либо чинил!
Шестеренки в голове дракона зажужжали, будто он замурлыкал. Джейсон и Пайпер встали рядом, но Лео не отрывал взгляда от Фестуса.
Ему вспомнились слова Гефеста: «Ты не должен себя за это корить, Лео. Ничто не вечно, даже самые лучшие механизмы».
Папа пытался его предупредить.
– Так нечестно.
Дракон щелкнул. Длинный щелчок. Два коротких. Щелк. Щелк. Кажется, в этих звуках была какая-то система… знакомая Лео с детства. Фестус хотел ему что-то сказать с помощью азбуки Морзе! Он прислушался, переводя про себя щелчки в буквы: короткое сообщение, повторяющееся снова и снова.
– Да, – сказал Лео. – Я понял. Я все сделаю. Обещаю.
Глаза дракона потухли. Фестуса не стало.
Лео заплакал. И ему совсем не было стыдно. Друзья стояли по бокам от него, хлопали его по плечам, говорили что-то успокаивающее, но Лео ничего не слышал из-за шума крови в ушах.
Наконец он успокоился достаточно, чтобы услышать Джейсона:
– Мне очень жаль, дружище. Что ты пообещал Фестусу?
Лео шмыгнул носом и открыл панель на голове дракона, просто чтобы убедиться, но диск управления не подлежит восстановлению: он весь потрескался и сгорел.
– Папа кое-чему меня научил, – сказал Лео. – Всему можно найти новое применение.
– Твой отец говорил с тобой?! – удивился Джейсон. – Когда?
Лео не ответил, занятый защелками на шее дракона. Наконец голова отстегнулась. Она весила, должно быть, сотню фунтов, но Лео все же кое-как ее поднял и, взглянув на звезды, сказал:
– Отнеси его в Бункер, пап. Пожалуйста, пока я не найду ему новое применение. Я никогда ничего у тебя не просил.
Налетел ветер, и голова дракона как невесомая воспарила над руками Лео и исчезла в небе.
Пайпер пораженно на него уставилась:
– Он тебе ответил?!
– Мне приснился сон, – выдавил из себя Лео. – Потом расскажу.
Он понимал, что друзья заслуживают подробного объяснения, но сейчас это было выше его сил. Он сам чувствовал себя сломанным, будто кто-то вынул из него какую-то деталь и теперь он уже никогда не будет целым. Он мог двигаться, мог говорить, мог даже продолжать делать свое дело. Но он всегда будет дефектным, не отлаженным до конца.
Но Лео не мог позволить себе окончательно расклеиться. Иначе смерть Фестуса будет напрасной. Он должен завершить этот поиск – ради друзей, ради мамы, ради дракона.
Он огляделся. В центре обширной территории, огороженной высокой стеной с прожекторами и камерами видеонаблюдения, светился белый особняк. Лишь сейчас Лео увидел – а точнее, почувствовал, – насколько хорошо охраняется это место.
– Где мы? – спросил он. – В смысле что за город?
– Омаха, Небраска, – ответила Пайпер. – Судя по рекламному щиту, мимо которого мы пролетели. Но что это за особняк, я не знаю. Мы опустились сразу за тобой, но когда вы приземлялись, Лео, я готова поклясться, что видела… хотя…
– Лазеры, – сказал Лео. Он подобрал обломок дракона и швырнул его к забору. Из стены мгновенно выдвинулась броневая башня, и раскаленный луч обратил бронзовую пластину в пепел.
Джейсон присвистнул:
– Ничего себе охранная система. Как мы вообще живы остались!
– Фестус, – простонал Лео. – Он принял огонь на себя. Лазеры разрезали его на кусочки, а на нас их внимания не хватило. Я завел его в смертельную ловушку.
– Ты не знал! – возразила Пайпер. – Он снова нас спас.
– Но что теперь? – спросил Джейсон. – Главные ворота заперты, и, по всей видимости, нас подстрелят прежде, чем я смогу с вами отсюда улететь.
Лео повернулся к дорожке, ведущей к большому белому особняку:
– Раз наружу нам путь закрыт, остается пойти внутрь.
31
Джейсон бы пять раз умер по дороге к входной двери, если бы не Лео.
Сначала – из-за открывающегося от движения люка на дорожке, затем – из-за лазеров на ступенях крыльца, распылителя нервно-парализующего газа на перилах, выдвигающихся из коврика ядовитых шипов, срабатывающих от давления, и, наконец, от взрывающегося звонка.
Лео отключил их все. Он будто чуял ловушки и всегда безошибочно доставал из своего пояса именно те инструменты, которые необходимы, чтобы их обезвредить.
– Ты крут, дружище, – восхитился Джейсон.
Лео, хмурясь, рассматривал замок на входной двери:
– Ага, очень. Не сумел нормально починить дракона, но я крут.
– Эй, ты не виноват…
– Дверь уже открыта, – объявил Лео.
Пайпер недоверчиво на нее посмотрела: