– Мы знакомы? – спросила Талия.
Пайпер набрала в грудь воздуха:
– Наверное, это прозвучит как гром среди ясного неба, но…
– Талия. – Джейсон вышел вперед, его голос дрожал. – Я Джейсон, твой брат.
35
Лео уже уяснил для себя, что в их группе он самый невезучий, и это при том, что удачливыми их в принципе не назовешь. Почему у него нет давно потерянной сестры или отца-звезды, нуждающегося в спасении? На этом фоне его пояс для инструментов и дракон, сломавшийся на середине поиска, смотрелись совсем блекло. Может, здесь тоже было виновато дурацкое проклятье домика Гефеста, но Лео так не думал. Его жизнь представляла собой сплошную черную полосу еще до прибытия в лагерь.
Через тысячу лет, когда об их поиске станут рассказывать у костра, героями истории будут отважный Джейсон, прекрасная Пайпер и их подручный Огненный Вальдес, сопровождавший их с сумкой, полной волшебных отверток, и периодически готовящий тофу-бургеры. Вдобавок Лео умудрялся влюбляться в каждую встреченную на пути девушку, хотя ему с ними никогда ничего не светило.
Увидев Талию, Лео сразу же подумал, что она слишком красива, чтобы быть сестрой Джейсона. Затем он подумал, что эту мысль стоит оставить при себе, иначе ему не поздоровится. Его пленили ее темные волосы, голубые глаза и уверенность. Она была из тех девушек, что заткнет за пояс любого хоть на балу, хоть на поле битвы – и даже не взглянет в сторону Лео… он всегда на таких западал!
Минуту Джейсон и Талия в шоке смотрели друг на друга. А потом она бросилась к нему и обняла.
– О боги! Она сказала мне, что ты умер! – Она сжала Джейсону щеки ладонями и изучила каждую черту его лица. – Слава Артемиде, это действительно ты! Этот шрамик на губе – когда тебе было два, ты пытался съесть степлер!
Лео засмеялся:
– Серьезно?
Хедж одобрительно кивнул:
– Степлеры – отличный источник железа.
– П-погоди, – с трудом выговорил Джейсон. – Кто тебе сказал, что я умер? Что случилось?
Один из белых волков у входа в пещеру тявкнул. Талия обернулась и кивнула, но руки с лица Джейсона не убрала, будто боялась, что он исчезнет.
– Моя волчица сказала, что у нас мало времени, и она права. Но нам нужно поговорить. Давайте присядем.
Пайпер пошла еще дальше. Она рухнула и точно бы размозжила череп о скальный пол, если бы Хедж ее не поймал.
Талия поспешила к ней.
– Что с ней? А… можете не отвечать. Сама вижу. Гипотермия. Лодыжка. – Она хмуро посмотрела на сатира. – Разве вы не должны владеть природной целительной магией?
Хедж оскорбленно фыркнул:
– А ты думаешь, почему она так хорошо выглядит? Не чуешь «Гаторад»?
Тогда Талия в первый раз взглянула на Лео – и, конечно же, ее глаза были полны осуждения, как если бы она вопрошала: «Как ты мог позволить козлу играть в доктора?!» Будто это Лео во всем виноват.
– Ты и сатир, – приказала Талия, – отнесите эту девушку наружу к моей подруге. Фиб замечательный целитель.
– Там холодно! – возмутился Хедж. – У меня рога замерзнут и отвалятся!
Но Лео понимал, что они здесь лишние:
– Идемте, Хедж. Этим двоим нужно поговорить.
– Хмф. Ладно, – пробормотал сатир. – Даже не дали никому мозги вышибить.
Хедж понес Пайпер из пещеры. Лео уже хотел последовать за ними, когда Джейсон подал голос:
– Вообще-то ты не мог бы… ну… остаться?
В его глазах Лео прочел нечто неожиданное: неуверенность. Джейсону нужна поддержка. Он напуган.
Лео улыбнулся:
– Запросто!
Талия этому явно не обрадовалась, но они сели втроем у костра. Текли минуты, но никто ничего не говорил. Джейсон рассматривал сестру, как какой-то опасный прибор, который при неправильном обращении может взорваться. Талия вела себя намного спокойнее, будто уже привыкла к вещам более странным, чем давно потерянные родственники. Но все равно смотрела на Джейсона в каком-то обескураженном трансе – может, вспоминала двухлетнего малыша, пытавшегося закусить степлером. Лео достал из карманов несколько кусочков медной проволоки и принялся их закручивать.
Наконец он не выдержал:
– Так… охотницы Артемиды. Этот ваш запрет на свидания – он работает всегда или… не знаю… сезонно?
Талия уставилась на него так, будто он только что эволюционировал из моллюска. Да, она определенно ему нравится.
Джейсон пнул его в голень:
– Не обращай внимания. Он просто пытается разрядить обстановку. Но, Талия… Что стало с нашей семьей? Кто тебе сказал, что я мертв?
Талия дернула за серебряный браслет у себя на запястье. В свете костра и в своем зимнем камуфляже она была очень похожа на снежную принцессу Хиону – такая же холодная и прекрасная.
– Ты что-нибудь помнишь? – спросила она.
Джейсон помотал головой:
– Я проснулся три дня назад в автобусе с Лео и Пайпер.
– Но мы тут ни при чем, – торопливо добавил Лео. – Гера украла его воспоминания.
Талия напряглась:
– Гера? Откуда вы это знаете?
Джейсон рассказал ей о поиске – о пророчестве в лагере, пленении Геры, гиганте, взявшим в заложники отца Пайпер, дедлайне в день зимнего солнцестояния. Лео иногда вставлял важные уточнения: что это он починил бронзового дракона, что он умеет швыряться огненными шарами и готовить отменные тако.
Талия оказалась хорошим слушателем. Ее ничто не удивляло: ни чудовища, ни пророчества, ни возвращение мертвых. Но когда Джейсон дошел до царя Мидаса, она выругалась на древнегреческом:
– Вот знала, что нужно было сжечь его особняк! От него сплошные беды. Но мы так спешили за Ликаоном… Ну, я рада, что вам удалось уйти. Так Гера… что, прятала тебя все эти годы?
– Я не знаю. – Джейсон достал из кармана фотографию. – Она оставила мне крупицу воспоминаний, чтобы я смог узнать тебя.
Талия взглянула на снимок, и выражение ее лица смягчилось:
– Я совсем о нем забыла. Я оставила его в Первом домике, да?
Джейсон кивнул:
– Мне кажется, Гера хотела, чтобы мы встретились. Когда мы приземлились здесь, в этой пещере… меня не покидало чувство, что мне нужно быть здесь. Будто я откуда-то знал, что ты рядом. Это звучит безумно?
– Не, – заверил его Лео. – Нам было сто процентов суждено встретиться с твоей сестрой-красоткой!
Талия его проигнорировала. Наверняка потому, что не хотела показывать своего растущего интереса к Лео.
– Джейсон, – сказала она, – когда имеешь дело с богами, все возможно. Но Гере нельзя верить, особенно нам, детям Зевса. Она ненавидит всех его детей.
– Но она упомянула что-то насчет того, что Зевс отдал ей мою жизнь в качестве предложения мира. Тебе это о чем-то говорит?
С лица Талии разом сошли все краски:
– О боги. Мама бы не стала… Ты не помнишь… Нет, конечно, ты не помнишь.
– Что? – спросил Джейсон.
В свете огня Талия внезапно стала казаться старше, будто ее бессмертие больше не работало как надо.
– Джейсон… Я не знаю, как тебе это сказать. Наша мама была не совсем уравновешенна. Она привлекла внимание Зевса, потому что снималась в сериалах, и она правда была красива, но слава ее испортила. Она пила, совершала глупости и не сходила с первых страниц желтой прессы. Ей всегда хотелось внимания, и его ей всегда было мало. Еще до твоего рождения я постоянно с ней ругалась. Она… Она знала, кем был отец, и, думаю, это оказалось для нее слишком. Представь, какое это было потрясающее достижение: ей заинтересовался сам владыка небес! Она не смогла смириться с тем, что он ее оставил. А боги – они такие… надолго не задерживаются.
Лео вспомнил, как его мама снова и снова уверяла, что папа когда-нибудь вернется. Но она никогда не злилась из-за этого. Она не хотела Гефеста для себя – только чтобы Лео узнал отца. У нее была плохо оплачиваемая работа, они жили в крошечной квартире, у них хронически не хватало денег, но она никогда не падала духом и всегда говорила, что для счастья ей нужен только Лео.
Он смотрел на лицо Джейсона, которое все больше мрачнело по мере того, как Талия описывала их маму, и впервые не испытывал ни малейшей зависти к другу. Да, Лео потерял маму. Ему пришлось нелегко. Но он, по крайней мере, ее помнит. Он поймал себя на том, что выстукивает на коленке сообщение азбукой Морзе «Я тебя люблю». Бедняга Джейсон: совсем не иметь воспоминаний – не иметь того, на что можно опереться, когда тяжело.
– Так… – начал Джейсон, но не договорил.
– Джейсон, у тебя есть друзья, – вмешался Лео. – А теперь еще и сестра. Ты не один.
Талия протянула ему руку, и Джейсон ее взял.
– Когда мне было около семи, – продолжила она, – Зевс снова стал навещать маму. Думаю, ему было стыдно, что он сломал ей жизнь, и он выглядел… иначе. Немного старше и суровее, и со мной проводил время как отец. Маме ненадолго стало лучше. Она обожала, когда Зевс приходил, приносил подарки и вызывал гром в небе. Она постоянно жаждала внимания. В тот год родился ты. Мама… ну, мы никогда не ладили, но из-за тебя я решила остаться с ней. Ты был таким милым. Я не была уверена, что мама о тебе позаботится. Разумеется, со временем Зевс снова исчез. Наверное, устал от маминых запросов – она все требовала, чтобы он показал ей Олимп, или сделал ее бессмертной, или наделил вечной красотой. Когда он окончательно ее бросил, состояние мамы стало быстро ухудшаться. Примерно в то же время на меня начали нападать чудовища. Мама винила Геру. Утверждала, что она придет и за тобой тоже, что Гера еле-еле смирилась с моим рождением, а два полубога от одной смертной матери – это нестерпимое оскорбление. Мама даже говорила, что не хотела называть тебя Джейсоном, но Зевс настоял, чтобы умилостивить Геру, потому что ей нравится это имя. Я не знала, чему верить.
Лео продолжал возиться с проволокой, чувствуя себя очень неуютно. Это история не для его ушей, но в то же время это шанс по-настоящему узнать Джейсона. Что-то вроде компенсации за те четыре месяца «выдуманной» дружбы в Дикой школе.