Наконец они все расселись в салоне, и вертолет поднялся в воздух. Из рации без конца сыпались вопросы, куда они направляются, но пилот их игнорировала. Они взлетели над горящей горой и направились в сторону холмов Беркли.
– Пайпер. – Папа стиснул ее руку, словно боялся, что упадет. – Это ты? Они сказали мне… они сказали, что ты умрешь. Сказали… что случится нечто ужасное.
– Это я, пап. – Вся ее сила воли уходила на то, чтобы не заплакать. Она должна оставаться сильной ради него. – Все будет хорошо.
– Это чудовища, – продолжил он, будто не слыша. – Настоящие чудовища. Духи земли, прямо как в историях дедушки Тома… и Мать-Земля была зла на меня. И гигант, Цул Калу[50], выдыхающий огонь… – Его глаза, похожие на стеклянные осколки, в которых отражался безумный огонек, снова сфокусировались на Пайпер. – Они сказали, что ты полубог. Твоя мама была…
– …Афродитой, – договорила Пайпер. – Богиней любви.
– Я… Я… – Он судорожно вдохнул и словно забыл, как выдыхать.
Друзья Пайпер старательно на них не смотрели. Лео возился с добытой из пояса гайкой. Джейсон не отрывал глаз от долины внизу, где движение на дорогах застопорилось: люди останавливали машины, чтобы в шоке поглазеть на горящую гору. Глисон жевал стебелек своей гвоздики: в кои-то веки сатир был не в настроении орать или хвастаться.
Тристан Маклин не должен был ничего этого видеть. Он был звездой. Уверенный, стильный, обходительный – всегда контролирующий ситуацию. Таков был его публичный имидж. Пайпер в прошлом приходилось наблюдать, как этот образ давал трещину. Но сейчас все было иначе. Сейчас его насильно сорвали и растоптали.
– Я не знала ничего о маме, – сказала Пайпер. – Пока тебя не похитили. Как только мы узнали, где ты, мы сразу же направились туда. Мои друзья помогли мне. Больше тебя никто не тронет.
Отец без конца ежился:
– Вы герои… ты и твои друзья. Я не могу в это поверить. Ты настоящая героиня, не то что я. Не понарошку. Я так горжусь тобой, Пайпер. – Но в его голосе не было ни капли чувства, как если бы он говорил в полусне. Он опустил взгляд на долину, и его пальцы, сжимающие ладонь Пайпер, обмякли. – Твоя мама никогда мне не рассказывала.
– Она думала, так будет лучше. – Даже на слух Пайпер это было глупое оправдание, и никакой волшебный голос не мог это исправить. Но она не стала добавлять, чего именно боялась Афродита: «Если ему придется остаток жизни провести с этими воспоминаниями, со знанием, что боги и духи ходят по земле, это его уничтожит». Пайпер сунула руку в карман куртки. Пузырек все еще был там, теплый на ощупь. Но разве могла она стереть его воспоминания? Папа наконец узнал, кто она. Он гордится ею, и они вдруг поменялись ролями: она стала героиней в его глазах, а не наоборот, как обычно. Больше он никогда не отошлет ее прочь. Они будут хранить этот секрет вместе.
Разве может она вернуть все как было?
Держа его за руку, Пайпер начала рассказывать о всяких мелочах: о жизни в Дикой школе, домиках в Лагере полукровок. Что тренер Хедж ест гвоздики и как его вырубили на горе Дьябло. Как Лео приручил дракона и как Джейсон заставил волков отступить, заговорив с ними на латыни. Друзья смущенно улыбались, пока она описывала их приключения. Папа выглядел спокойнее, но ни разу не улыбнулся. Пайпер даже не была уверена, что он ее слышит.
Когда они оставили холмы позади и полетели над восточной частью Области залива, Джейсон внезапно напрягся и наклонился к дверному проему. Пайпер на секунду испугалась, как бы он не упал.
– Что это там? – указал он.
Пайпер посмотрела вниз, но не увидела ничего интересного – сплошные холмы, леса, дома и змеящиеся по каньонам узкие дороги. И соединяющее Область залива с городами долины шоссе, проходящее через туннель в холмах.
– Где? – спросила Пайпер.
– Эта дорога. Через холмы.
Пайпер надела шлем с микрофоном, который дала ей пилот, и спросила у нее. Ответ ее особо не впечатлил.
– Говорит, это Двадцать четвертое шоссе, – передала Пайпер. – И туннель Калдекотт. А что?
Джейсон не отрывал пристального взгляда от входа в туннель, но больше ничего не сказал. Шоссе скрылось из виду, когда они полетели над центром Окленда, но Джейсон все равно продолжал смотреть вдаль, и выражение его лица было почти таким же встревоженным, как у папы Пайпер.
– Чудовища, – сказал Тристан Маклин. По его щеке побежала слеза. – Я живу в мире, полном чудовищ.
46
Служба управления воздушным движением не хотела давать разрешение на внеплановую посадку вертолета в оклендском аэропорту – но затем к радиосвязи подключилась Пайпер, и проблема сама собой исчезла.
Они сошли на взлетно-посадочную полосу, и все повернулись к Пайпер.
– Что теперь? – спросил Джейсон.
Она чувствовала себя не в своей тарелке. Ей не хотелось быть главной, но ради отца необходимо изображать уверенность. Плана у нее не было. Она просто вспомнила, что отец прилетел в Окленд, а значит, его частный самолет находится где-то здесь. Но сегодня солнцестояние. Они должны спасти Геру, вот только понятия не имеют, куда направиться или есть ли у них еще время. Да и как она может оставить отца в таком состоянии?
– Прежде всего, – заговорила она, – мне… мне нужно отвезти домой папу. Простите, ребята.
Их лица разочарованно вытянулись.
– О, – сказал Лео. – В смысле конечно! Ты ему нужна. Дальше мы сами справимся.
– Пайпс, нет. – Папа сидел в дверном проеме вертолета с наброшенным на плечи пледом. Но сейчас он неловко спрыгнул на полосу. – У тебя миссия. Поиск. Я не могу…
– Я о нем позабочусь, – заявил тренер Хедж.
Пайпер уставилась на него. От кого от кого, но от сатира она такого не ожидала.
– Вы?!
– Я защитник, – напомнил им Глисон. – Это моя работа, а не сражения.
Его слова прозвучали слегка удрученно, и Пайпер пожалела, что упомянула, как его вырубили в последней битве. Похоже, у сатира в каком-то смысле тоже чувствительная натура, как у ее папы.
Хедж выпрямился и упрямо выпятил челюсть:
– Хотя, естественно, я и в бою хорош. – Он обвел их сердитым взглядом: «Только попробуйте возразить!»
– Да, – подтвердил Джейсон.
– Ужасающе хорош, – согласился Лео.
Тренер довольно крякнул:
– Но я защитник, и это то, что я делаю. Твой папа прав, Пайпер. Ты должна завершить поиск.
– Но… – Глаза Пайпер снова защипало, как от дыма. – Папа…
Он развел руки, и она обняла его. Он так похудел… и так сильно дрожал, что ей стало страшно.
– Оставим их ненадолго, – предложил Джейсон, и они с пилотом отошли на несколько ярдов дальше по полосе.
– Поверить не могу, – сказал папа. – Я так тебя подвел.
– Нет, пап!
– То, что они сделали, Пайпер, те видения, которые они мне показали…
– Пап, послушай. – Она достала из кармана пузырек. – Афродита дала мне это для тебя. Зелье заберет твои последние воспоминания. Будто ничего этого никогда не было.
Он смотрел на нее так, будто мысленно переводил ее слова с иностранного языка:
– Но ты герой. Я и об этом забуду?
– Да, – прошептала Пайпер. И заставила себя прибавить голосу успокаивающих ноток. – Да, забудешь. Все станет… как раньше.
Он закрыл глаза и судорожно вздохнул:
– Я люблю тебя, Пайпер. Всегда любил. Я… Я отослал тебя, потому что не хотел втягивать в свои проблемы. Не хотел, чтобы ты росла, как я, – в бедности, в бессилии. Но и голливудского безумия я тебе тоже не желал. Я думал… Я думал, что защищаю тебя. – Он натянуто улыбнулся. – Что без меня твоя жизнь будет лучше или безопаснее.
Пайпер взяла его за руку. Он и раньше говорил, что защищает ее, но она никогда ему не верила. Считала, это лишь удобные оправдания. Папа всегда казался таким уверенным и беззаботным, будто вся его жизнь – одно сплошное развлечение. Так от чего ему было ее защищать?
Но Пайпер наконец начала понимать, что все это время он старался ради нее, потому что не хотел показывать ей свои страхи и комплексы. Он действительно пытался ее защитить. И теперь от его способности приспосабливаться ничего не осталось.
Она протянула ему пузырек:
– Возьми. Может, когда-нибудь настанет день, когда нам удастся снова обо всем этом поговорить. Когда ты будешь готов.
– Когда я буду готов, – шепотом повторил он. – Звучит так… словно это я ребенок. А ведь это я должен быть родителем. – Он взял пузырек. В его взгляде блеснула отчаянная надежда. – Я люблю тебя, Пайпс.
– Я тоже тебя люблю, пап.
Он выпил розовую жидкость. Его глаза закатились, и он завалился вперед. Пайпер подхватила его, и ее друзья сразу же прибежали на помощь.
– Я держу. – Хедж слегка покосился, но ему хватило сил не уронить Тристана Маклина. – Я уже попросил нашу подругу-рейнджера связаться с его самолетом. Он на пути сюда. Домашний адрес?
Пайпер уже хотела продиктовать, но вдруг ей в голову пришла мысль. Она проверила папин карман и обнаружила там его «блэкберри»[51]. Так странно, что после всего пережитого у папы осталось нечто настолько обыденное, но если подумать, у Энцелада не было причин отбирать у него мобильник.
– Все здесь, – сказала Пайпер. – Адрес, телефон его шофера. Только берегитесь Джейн.
Глаза Хеджа засияли в предчувствии потенциальной конфронтации:
– Кто такая Джейн?
Пока Пайпер объясняла, к ним подъехал папин блестящий белый «Гольфстрим» и остановился рядом с вертолетом.
Хедж и стюардесса занесли папу в салон, после чего сатир еще раз спустился, чтобы попрощаться. Он обнял Пайпер и сурово посмотрел на Джейсона и Лео:
– Присматривайте за ней, кексики, поняли меня? Или я заставлю вас отжиматься.
– Будет сделано, тренер, – ответил Лео, сдерживая улыбку.
– Отжиматься не придется, – пообещал Джейсон.
Пайпер еще раз обняла старого сатира: