- Монстры возвращаются из Тартара таким же образом, — догадалась Пайпер, — Поэтому они не остаются распавшимися.
- Да. У их покровительницы, как ты её называешь, особые отношения с Тартаром, духом бездны.
Афродита подняла топ с золотыми блестками.
- Нет … это сделает меня нелепой.
Пайпер беспокойно засмеялась.
- Тебя? Ты не можешь выглядеть по-другому, только идеально.
- Ты очень милая, — сказала Афродита.
- Но красота находит подходящую пару, только в поиске, наиболее правильно. Чтобы быть идеальной, ты должна чувствовать себя таковой, не пытаясь быть кем-то, кем ты не являешься. Для богини, это особенно тяжело. Мы так легко меняемся.
- Мой папа думал, что ты была совершенна, — голос Пайпер дрогнул, — Он никогда не встречал никого прекраснее.
Взгляд Афродиты стал отдаленным.
- Да… Тристан. О, он был удивителен. Такой нежный и добрый, смешной и красивый. Но так много печали внутри.
- Можем ли мы, пожалуйста, не говорить о нем в прошедшем времени?
- Мне очень жаль, дорогая. Конечно, я не хотела оставлять твоего отца. Это всегда так тяжело, но это было к лучшему. Если бы он понял, кто я на самом деле…
- Подождите, он не знал, что ты богиня?
- Конечно, нет, — голос Афродиты звучал обиженно, — Я бы не сделала такого с ним. Большинству смертных в это просто слишком трудно поверить. Это может разрушить их жизнь! Спроси своего друга Джейсона — между прочим, красавчика. Его бедная мать была сломлена, когда узнала, что влюбилась в Зевса. Нет, это было гораздо лучше, что Тристан считал меня смертной женщиной, которая без объяснений оставила его. Лучше горькая память, чем бессмертная, недостижимая богиня. Это подводит меня к важному вопросу…
Она раскрыла свою руку и показала Пайпер сияющий стеклянный флакон с розовой жидкостью.
- Это одна из благотворных смесей Медеи. Она стирает только последние воспоминания. Когда ты спасешь своего отца, если ты спасешь его, ты должна дать ему это.
Пайпер не могла поверить в то, что услышала.
- Ты хочешь, чтобы я одурманила своего отца? Ты хочешь, чтобы я заставить его забыть, что он пережил?
Афродита подняла флакон. Жидкость отливала розовым свечением на её лице.
- Твой отец действует уверено, Пайпер, но он находится на тонкой грани между мирами. Всю свою жизнь он стремился отрицать старые истории о богах и духах, но он боится, что эти истории могут быть реальностью. Он опасается, что он лишен важной части себя самого, и когда-нибудь это уничтожит его. Теперь он был схвачен гигантом. Он живет в кошмаре. Даже если он выживет … если он должен провести остаток своей жизни с теми воспоминаниями, зная, что боги и духи ходят по земле, это будет разрушать его. Это то, на что надеется наш враг. Она сломает его, и тем самым сломает твой дух.
Пайпер хотела закричать, что Афродита была неправа. Ее папа был сильным человеком, она это знала. Пайпер никогда не заберет его воспоминания тем путем, каким Гера сделала это с памятью Джейсона. Но почему-то она не могла сердиться на Афродиту. Она вспомнила, что ее отец сказал несколько месяцев назад, на пляже в Биг Сур: — Если бы я действительно верил в Страну Приведений, или в души животных, или греческих богов… Я не думаю, что смог бы спать по ночам. Я всегда бы искал кого-то, что бы обвинить.
Теперь Пайпер хотела кого-нибудь винить тоже.
- Кто она? — потребовала Пайпер, — Одна из контролирующих гигантов?
Афродита поджала губы. Она перешла к следующему стеллажу, на котором лежала потрепанная броня и рваные тоги, но Афродита просмотрела их как будто это дизайнерская одежда.
- У тебя сильная воля, — задумалась она, — Мне никогда не удостаивалось много чести среди Богов. Над моими детьми смеются. Ими пренебрегают как тщеславными и малозначимыми. Некоторые из них, — Афродита рассмеялась, — Ладно. Возможно, я тоже иногда тщеславна и малозначима. Девочки должны быть балованными. О, это чудесно.
Она подняла сгоревший и запятнанный бронзовый нагрудник и дала его посмотреть Пайпер.
- Нет?
- Нет, — сказала Пайпер.
- Собираешься ли ты отвечать на мой вопрос?
- Терпение, моя милая, — сказала богиня, — Я хочу сказать, что любовь является наиболее мощным мотиватором в мире. Это побуждает смертных быть сильными. Их благородные, храбрые деяния сделаны во имя любви.
Пайпер вынула кинжал и стала изучать его отражающее лезвие.
- Как Елена, начавшая Троянскую войну?
- Ах, Катоприс, — Афродита улыбнулась, — Я рада, что ты нашла его. Я получила так много известности из-за той войны, но, если честно, Парис и Елена были прекрасной парой. А герои этой войны теперь бессмертны — по крайней мере, в памяти людей. Любовь является могуществом, Пайпер. Она может поставить даже богов на колени. Я сказала это моему сыну Энею, когда он бежал из Трои. Он думал, что потерпел неудачу. Он думал, что он неудачник! Но он путешествовал по Италии.
- И стал прародителем Рима.
- Именно так. Ты видишь, Пайпер, мои дети могут быть весьма могущественными. Ты можешь быть весьма могущественной, потому что моя родословная является уникальной. Я ближе к началу создания, чем любой другой олимпиец.
Пайпер попыталась вспомнить о рождении Афродиты.
- Разве вы не … возникли из моря? Стоя на ракушке?
Богиня рассмеялась.
- Этот живописец Боттичелли имеет очень хорошее воображение. Я никогда не стояла на раковине, большое спасибо. Но да, я появилась из моря. Первыми существами, поднявшимися из хаоса были Земля и Небо — Гея и Уран. Когда их сын титан Кронос убил Урана…
- Разрубив его на части с косой, — вспомнила Пайпер.
Афродита поморщила нос.
- Да. Кусочки Урана упали в море. Его бессмертная сущность создала морскую пену. А из этой пены…
- Родились Вы. Я помню теперь.
- Так вы…
- Последний ребёнок Урана, который был более велик, чем Боги или Титаны. Таким странным образом, я старший олимпийский бог. Как я уже говорила, любовь это могущественная сила. А ты, дочь моя, гораздо больше, чем красивое лицо. Именно поэтому ты уже знаешь, кто пробуждает гигантов, и кто имеет власть открыть двери в темные части Земли.
Афродита ждала, как будто она могла чувствовать, как Пайпер медленно складывает все части мозаики, составляющей ужасную картину.
- Гея, — сказала Пайпер, — Сама земля. Это наш враг.
Она надеялась, что Афродита скажет “нет”, но богиня не спускала глаз с вешалки с рваной броней.
- Она спала в течение нескольких эр, но она медленно просыпается. Даже спящей, она могущественна, но когда она проснется … мы будем обречены. Вы должны победить гигантов, прежде чем это произойдет, и усыпить Гею. В противном случае, это лишь начало восстания. Мертвые будут продолжать воскресать. Монстры будет восстанавливаться с еще большей скоростью. Гиганты опустошат родной дом Богов. И если они это делают, вся цивилизация будет гореть.
- Но Гея? Мать-Земля?
- Не стоит недооценивать ее, — предупредила Афродита, — Она является жестоким божеством. Она организовала смерть Урана. Она дала Кроносу серп и призвала его убить собственного отца. Пока титаны правили миром, она мирно дремала. Но когда Боги одолели Титанов, Гея вновь проснулась во всём своём гневе и породила новую расу — гигантов — для уничтожения Олимпа раз и навсегда.
- И это происходит снова, — сказала Пайпер, — Восхождение гигантов.
Афродита кивнула.
- Теперь ты знаешь. Что ты собираешься делать?
- Я? — Пайпер стиснула кулаки, — А что мне делать? Надеть миленькое платье и вежливо попросить Гею вернуться ко сну?
- Хотелось бы, чтобы это сработало, — сказала Афродита, — Но нет, вам придется найти свои собственный сильные стороны, и бороться за то, что вы любите. Как мои любимчики, Елена и Парис. Как мой сын Эней.
- Елена и Парис мертвы, — сказала Пайпер
- А Эней стал героем, — парировала богиня, — Первым великим героем Рима. Результат будет зависеть от тебя, Пайпер, но я скажу тебе следующее: Семь самых великих полубогов должны быть собраны, чтобы победить гигантов, и эти усилия не увенчаются успехом без тебя. Когда обе стороны встретятся… ты будешь посредником. Вы будете решать, что будет, дружба или кровопролитие.
- Какие две стороны?
Видение Пайпер начал тускнеть.
- Ты должна проснуться в ближайшее время, мое дитя, — сказала богиня, — Я не всегда согласна с Герой, но она приняла отважный риск и я согласна, это должно быть сделано. Зевс держал обе стороны друг от друга слишком долго. Только вместе вы будете иметь власть, которая сохранит Олимп. Теперь просыпайся, и, я надеюсь, тебе понравится одежда, которую я тебе подобрала.
- Какую одежду? — потребовала Пайпер, но она совсем проснулась.
Глава 40
Пайпер проснулась за столом в кафе. На мгновение ей показалось, что она всё ещё спит. Было солнечное утро. Воздух был свежий, но приятный для сидения снаружи. За другими столами сидели вперемешку велосипедисты, деловые люди и ребята из колледжа болтая и попивая кофе. Она могла почувствовать запах эвкалиптов. Много пешеходов проходило перед причудливыми маленькими магазинами. Вдоль улицы тянулись бутылочно-постриженные деревья и цветущие азалии, как будто зима была заграничной идеей. Другими словами: она была в Калифорнии.
Ее друзья сидели на стульях около нее, все они приятно дремали со сложенными руками на груди. И все они были в новой одежде.
Пайпер посмотрела на ее собственную одежду и ахнула.
- Мама!
Она воскликнула громче, чем ей хотелось. Джейсон вздрогнул, стукнувшись коленями об стол, и тогда они проснулись.
— Что? — потребовал Хедж,
— С кем сражаться? Где?
— Падаем! — Лео схватился за столик,
— Нет, не падаем. Где мы?
Джейсон заморгал, пытаясь сориентироваться. Он посмотрел на Пайпер и издал удивлённый звук:
— Что это на тебе?
Пайпер, вероятно, покраснела. Она была одета в бирюзовое платье, которое видела во сне, с черными леггинсами и в черных кожаных сапогах. На ней был её любимый серебряный браслет, хотя она и оставила его дома, в Лос Анджелесе. И её старая куртка для сноуборда, подарок отца, которая чудесным образом сочеталась с её снаряжением. Она достала Катоптрис и, судя по отображению от клинка, её волосы тоже были уложены.