омент выезда, — и тут огромный люк с треском захлопнулся позади ползунов.
— Дело сделано! Мы взломали их оборону! — возликовал Стилет. — И вовсе не благодаря тебе. Мрддл тебя дернул нажимать на кнопку невидимости.
— А откуда я мог знать? — огрызнулся Джакс. — Так или иначе, а корабля у нас теперь нет, зато есть элемент внезапности. Они не знают, что мы здесь, а мы знаем, что они тут как тут.
— Хорошо сказано… Ш-ш-ш! — шикнул Стилет. — Пригнись, мы куда-то проехали.
Ползуны с лязгом и грохотом ворвались в огромное помещение, вырезанное в скале, — его заполняли смертоносные военные машины всех видов и размеров. Единственным человеческим существом здесь — если его, конечно, можно назвать человеческим, был оператор-ларшник: как только он засек агрессоров, его грязные пальцы тут же метнулись к пульту управления огнем, но судьба не отпустила ему ни единого шанса. Лучи двух снайперски нацеленных бластеров скрестились на нем, и через миллисекунду в кресле ничего не осталось, кроме обугленного оковалка дымящейся плоти. Наконец-то закон Дивизии настиг ларшников в их собственной берлоге.
Да, это был сам Закон — беспристрастный и неумолимый, непредвзятый и кровавый, — ибо в сем логове не было «невинных». Жадная ярость цивилизованного возмездия уничтожала всякого, кто оказывался на пути двух закадычных друзей, несшихся по коридорам бесчестья на смертоносном самоходном орудии.
— Там какая-то большая шишка, — скорчил гримасу Стилет, указывая на гигантскую, окованную золотом дверь из непроницита, перед которой команда смертников покончила жизнь самоубийством под безжалостным проливным огнем.
Дверь попыталась оказать слабое сопротивление, но друзья сломили его, последний барьер пал в дыме, сверкании искр и грохоте, десантники триумфально въехали на центральный пост, где маячила всего одна фигура, сидевшая за главным пультом управления, — сам Суперларш, тайный главарь межзвездной преступной империи.
— Твоя смерть пришла! — зловеще пропел Стилет, недрогнувшей рукой направив оружие на черную фигуру в светонепроницаемом космическом шлеме. — Снимай шлем или умрешь на месте!
В ответ раздалось клокотанье задушевной ярости, и на несколько долгих мгновений дрожащие руки в черных перчатках зависли над кнопками управления огнем. Затем, еще медленнее, эти же руки протянулись к застежке на горле, повернули ее и медленно-медленно подняли шлем над головой…
— Клянусь священным именем пророка Мррдла! — в унисон просипели оба десантника перехваченными горлами, а затем дар речи их покинул.
— Да, теперь вы знаете, — злобно скрежетнул зубами Суперларш. — Но — ха-ха! — держу пари, вы даже не догадывались…
— Вы!! — выдохнул Стилет, взламывая лед наступившей тишины. — Вы! Вы!! ВЫ!!
— Да, мы, я, полковник фон Грудт, командующий ДДД. Вы никогда не подозревали меня, и — о-о! — как я смеялся над вами все это время.
— Но… — Джакс запнулся. — Почему?
— Почему? Ответ очевиден любому, кроме вас, свинских межзвездных демократов. Единственное, чего следовало опасаться ларшникам всей галактики, — это возникновения силы, подобной ДДД, могучей силы, неподкупной и не поддающейся проникновению извне, полной благородства во имя добродетели и справедливости. Вы могли причинить нам много неприятностей. Вот почему мы создали ДДД, и в течение долгого времени я был главой обеих организаций. Наши вербовщики привлекают лучшие кадры, которые только могут поставить цивилизованные планеты, а я забочусь о том, чтобы большинство из них очерствело, потеряло всякий моральный облик, чтобы тела и души их были сокрушены, — и в дальнейшем они больше не представляют никакой опасности. Конечно, некоторые проходят несломленными через весь курс, каким бы отвратительным я его не делал, в каждом поколении есть определенная доля супермазохистов, но я вовремя забочусь о том, чтобы к этим персонам как можно быстрее применялись самые эффективные меры.
— Вроде отправки с миссией, равносильной самоубийству? — спросил Стилет стальным голосом.
— Это неплохой способ.
— Значит, нас послали на верную смерть… НО ЭТО НЕ СРАБОТАЛО! Молись, вонючий ларшник, сейчас ты встретишься со своим создателем!
— Создатель? Молись? Вы что-выжили из ума? Все ларшники остаются атеистами до самого конца своих…
И это действительно был конец — ларшник исчез в сверкающем столбе пара, так и не договорив своих подлых слов, впрочем, лучшего он все равно не заслуживал.
— А что теперь? — спросил Стилет.
— Вот что, — ответил Джакс, пригвоздив его к полу неотразимым парализующим лучом из оружия, которое он все еще держал в руке. — Хватит с меня вторых ролей. Я по горло сыт моторным отсеком, в то время как ты стоишь на мостике. Теперь моя партия, отныне и навсегда.
— Ты в своем уме? — пролепетал Стилет парализованными губами.
— Да, в своем — впервые в жизни. Суперларш умер, да здравствует новый суперларш! Это все мое, вся галактика, МОЕ!
— А что будет со мной?
— Мне следовало бы убить тебя, но это слишком легкий путь. Когда-то ты делился со мной плитками шоколада. Тебя будут судить за весь этот погром, за смерть полковника фон Грунта и даже за уничтожение главной базы ларшников. Руки всех будут на тебе, ты станешь изгоем и, спасаясь бегством, достигнешь самых дальних пределов галактики, где будешь жить в вечном страхе.
— Вспомни про плитки шоколада!
— Помню. Мне всегда доставались только лежалые. А теперь… ПШЕЛ ВОН!
Ты хочешь звать мое имя? Достаточно Старины Сержанта. Рассказывать дальше? И так слишком много для твоих нежных ушей, малыш. Давай-ко лучше наполним стаканы, вот так, и произнесем тост. Хватит-хватит, вполне достаточно для бедного старика, который слишком много повидал на своем долгом веку. Так пусть же счастье изменит ему, чтоб ему пусто было, чтобы Великий Крамддл навеки проклял его имя — имя человека, которого иные знают как Джентльмена Джакса. Что, голоден? Я? Нет, я не голоден. Нет. НЕТ! Только не шоколад!!!
ДРЕВО ЖИЗНИ[39]
Иногда рассказы пишут по заказу. Чаще всего редактор или напишет, или скажет, что он ищет рассказы на определенную тему, написанные в определенном стиле: нет ли у тебя, мол, какой-нибудь идеи в этом направлении?
Энтони Читэм, мой друг и редактор, написал, что он нуждается в рассказах по научной тематике, которые он мог бы поместить как в юношеский научный журнал, так, позднее, и в сборник рассказов. Это был как раз тот журнал, который я уже выписал для своего сына Тода. «Молодой ученый» — прекрасный журнал, ни в чем не уступающий своему прародителю, журналу «Современный ученый». Я заинтересовался, согласился с предложением и решил, что действительно мог бы написать рассказ об эволюции. Недостатка в материале не было. Но трудность заключалась в том, чтобы написать его в форме фантастического рассказа, увлекательного и доступного для юных читателей, — и одновременно интересного для взрослой аудитории, когда он выйдет в составе сборника.
Писательство — это большей частью искусство подсознательное или бессознательное, это мысли вслух и все такое прочее. Другим важным компонентом является вполне осознанный выбор техники или способа написания рассказа, то есть как спланировать его, с чего начать, в какую форму облечь. Я давно был поклонником Энтони Берджесса, писателя для писателей (если такие бывают), и начальная глава его «Эндерби» вызывает у меня искреннее восхищение. Это прекрасный и простой способ задать тон всему роману, к тому же способ научно-фантастический. А поскольку в романе содержится тонкая пародия Берджесса на писательские излишества Грэма Грина, то я решил, что автора не обидит мое самовольное заимствование его же приема. (Когда я спросил его об этом, он не только не обиделся, но, по-моему, даже развеселился.)
Вот он — мой фантастический рассказ, который, возможно, расскажет вам об эволюции немного больше, чем вам хотелось бы узнать.
Дети рассыпались по пляжу, некоторые даже решились войти в полосу прибоя. Длинные зеленые волны мерно накатывали на берег. Солнце, плывущее в бездонном синем небе, заливало желтым песок ярким светом. Очередная волна беззвучно обрушилась на берег, вода в обрамлении белой пены растеклась по песку. Учитель захлопал в ладоши. Резкие звуки далеко разнеслись в солнечной тишине.
— Перемена закончилась… быстро одевайтесь. Гросбит-9, тебя это тоже касается… Начинаем урок.
Дети поплелись к Учителю, тормозя на каждом шагу. Купальщики вылезли из воды, совершенно сухие, ни песчинки не прилипло ни к их телам, ни к одежде. Наконец, все собрались вокруг Учителя, болтовня смолкла, как только он театральным жестом указал на существо, ползущее по песку.
— Фу, червь! — воскликнула Манди-2, tе передернуло от отвращения, затряслись рыжие кудряшки.
— Червь, правильно. Первый червь, ранний червь, проточервь. Важный червь. И хотя он не принадлежит к прямому эволюционному пути, который мы изучаем, мы должны поговорить и о нем. Побольше внимания, Чед-3, у тебя закрываются глаза. Ибо здесь, впервые, мы видим сегментацию, такой же важный этап в развитии жизни, как появление многоклеточных форм. Приглядитесь к этим кольцам не теле червя. Они будто спаяны друг с другом, и так оно и есть.
Они наклонились к коричневому червю, извивающемуся на желтом песке. Червь медленно приближался к Гросбиту-9, который поднял ногу и придавил его. Остальные ученики захихикали. Червь выполз из подошвы и продолжил свой путь.
— Гросбит-9, это недостойное поведение, — в голосе Учителя зазвучали железные нотки. — Немало энергии затрачено на то, чтобы послать класс сквозь время и дать вам возможность наяву увидеть чудеса эволюции. Мы не можем чувствовать, осязать, слышать или изменять прошлое, но мы можем пребывать в нем и видеть, что происходит вокруг. Вот мы и стоим, в благоговейном трепете перед теми силами, которые позволили нам проделать столь долгий путь, посетить Землю, какой она была миллионы лет тому назад, полюбоваться океаном, положившего начало всему живому, изучить одно из первых существ на ветвистом древе эволюции. И какова твоя реакция на все эти чудеса? Ты давишь кольчатого червя. Стыд и позор, Гросбит-9.