– Мерзкое здесь местечко, вот что, – сказал он. – Давит как-то… Жуть, одним словом.
Это была правда. Джимбо чувствовал себя так, словно брел сквозь отвратительную субстанцию, которая будет уплотняться и сковывать его ноги, если он задержится здесь. Призрачные паутины Марка были другой формой того же ощущения.
– Хочешь, покажу, где я нашел альбом, – предложил Марк.
«Не хочу!» – подумал Джимбо, но двинулся вперед и забрался в стенной шкаф.
Внутри едва хватало места для двоих, и в темноте Джимбо не сразу смог разглядеть, что делал Марк. А Марк как будто толкнул полку, что располагалась над кронштейном для одежды. Полка скользнула вверх. Марк шагнул ближе и открыл панель на задней стенке шкафа.
– Смотри.
Джимбо тоже сделал шаг вперед, и Марк, отодвинувшись чуть в сторону, протянул руку в темноту.
– Ну, видишь?
– Не-а.
– Давай сюда и потрогай рукой.
Они поменялись местами, и Джимбо, подавшись телом вперед, просунул правую руку в едва различимую нишу.
– Пощупай дно, – велел Марк.
Деревянная поверхность была на ощупь нетвердой и как будто ворсистой – словно мех давно сдохшего медведя.
– Дерево прогнило, трухлявое, – раздался сзади голос Марка.
Пальцы Джимбо нащупали чуть загнутый шуруп, небольшое отверстие, приподнятую кромку.
– О, что-то есть.
– Тащи.
Внутренняя створка отделилась от дна углубления. Джимбо запустил руку в отверстие и обнаружил тайник в два фута шириной, фут длиной и четыре-пять дюймов глубиной.
– Альбом здесь лежал?
– Ага.
Джимбо вытянул руку из тайника, и оба мальчика, пятясь, вернулись в комнату.
– А как ты нашел дверцу? Как ты узнал, что здесь тайник?
– Догадался.
Джимбо разочарованно покосился на него.
– Ведь этот дом почти копия моего, да?
– Я тоже так думал. Да только комнаты чуть поменьше.
– Вот именно, – сказал Марк. – Поэтому тебя «давит». Почти все они меньше, чем комнаты в моем доме. А если смотреть с улицы, кажется, что все то же самое. Значит, где-то в доме есть еще помещения.
– Думаешь, здесь есть потайные комнаты?
– Думаю, – ответил Марк, не открыв и половины того, о чем он думает.
Даже не помышляя получить от друга более точный ответ, Джимбо мгновенно понял, такие жуткие возможности предполагала подобная перестройка помещений.
– Допустим, в этом доме кто-то заперт – девушка, например, – сказал Марк. – Ей кажется, что она в безопасности, но…
Меньше всего Джимбо хотелось обсуждать такое допущение.
– Если ты прячешься в одной из тех потайных комнат, ты можешь выйти в любое время, когда захочешь, – с большой неохотой продолжил Джимбо.
– У этого дома должно быть жуткое прошлое, – прошептал Марк.
– У него и настоящее-то не очень… Слышь, Марк, меня правда воротит от всего этого, и мороз по коже. Будто здесь кроме нас еще кто-то есть.
Спустившись на первый этаж, мальчики побродили по гостиной и столовой, проверяя шкафы и буфеты, осматривая пол на предмет секретных люков. Марк как будто высматривал причуды архитектора, которые не собирался обсуждать. Он поднимал брови, выпячивал губы и сжимал их, проделывал разные жесты, обозначавшие размышление и понимание. А все, что понял, Марк оставлял при себе.
Слишком быстро для того, чтоб успокоить Джимбо, они закончили осмотр и очутились на кухне. От мыслей о тайных комнатах мальчику становилось все тревожней. Тяжелое, гнетущее чувство исходило от них. Будто в ответ на его ощущения, дверь в стене, казалось, разрослась и стала массивнее.
– Что-то мне не очень хочется заглядывать туда, – проговорил Джимбо.
– Тебя кто заставляет?
Марк подошел к двери, потянул ее на себя и распахнул Затем отступил назад, давая возможность Джимбо, сердце у которого зашлось, словно он падал вниз, подойти и встать рядом За порогом была чернота Марк издал низкий горловой звук и шагнул к порогу, Джимбо неохотно сделал полшага следом.
– Мы просто войдем, делов-то, – сказал Марк – Подумаешь, пустая комната…
Он шагнул за порог. Джимбо мгновение помедлил, сглотнул и пошел за ним в темноту. Внезапно к его щекам прилил жар.
– Надо было фонарик прихватить, – сказал Марк.
– Ну, – отозвался Джимбо, не испытывая особого желания соглашаться.
Глаза начали понемногу привыкать. Джимбо это напомнило момент, когда входишь в темный кинозал и на секунду останавливаешься, прежде чем идти по проходу. Невыразительная, лишенная каких-либо очертаний темнота начала блекнуть, превращаясь в серую муть. Джимбо с тревогой почувствовал слабый, но пугающий запах. В этой комнате к источаемому самим домом духу забвения и тлена примешивалось нечто звериное и отталкивающее. Наконец до него дошло, что он смотрит на какой-то большой предмет, абрисом своим одновременно знакомый и чуждый.
– Ё-моё! Что за хрень?
– Да вроде кровать.
– Это не может быть кроватью, – сказал Марк.
Они подошли ближе: непонятный объект занимал едва ли не всю комнату под крутым скатом крыши и отдаленно вроде бы действительно напоминал кровать – кровать свирепого великана, еженощно падавшего в нее мертвецки пьяным. Толстые, необработанные десятифутовые брусья составляли ее каркас, а гигантское ложе было сколочено из криво пригнанных досок. Ребята подошли чуть ближе. Марк выдавил:
– Ого…
– Не хотел бы я провести на ней ночку, – сказал Джимбо.
– Нет, ты глянь.
Марк указал на то, что Джимбо в темноте принял за пятно темноты на сером фоне дощатого ложа. В центре этого пятна, на расстоянии примерно трех футов друг от друга, к металлическим планкам были прикручены две цепи, к каждой из которых крепился кожаный браслет. Другая такая же пара оков, разнесенных чуть шире, была расположена фута на четыре ближе к изножью.
– Ножки привинчены к полу, – констатировал Марк. В темноте блеснули его глаза.
– Господи, да для кого же это все? – И тут Джимбо заметил множество пятен, показавшихся ему черными, вокруг и между цепей. – Так, я пошел отсюда Извини, братишка…
Он уже шагал к двери, держа перед собой руки, будто готовился дать отпор внезапному нападению. Глянув напоследок на гигантскую кровать, Марк двинулся за ним Выйдя за порог, оба переглянулись, и Джимбо вдруг испугался, что Марк сейчас что-то скажет. Но тот отвел взгляд, не став делиться мыслями.
Чувствуя себя невесомыми и бесплотными, как привидения, они вышли на полуразвалившееся крыльцо. Что-то произошло с нами, подумал Джимбо, с ним-то уж точно произошло, но он никак не мог понять, что именно. Весь воздух и едва ли не вся жизнь были вытянуты из его тела, как после колоссального шока Оставшегося хватило, чтобы сойти со ступенек в буйно разросшуюся траву заднего двора.
Джимбо ничего не говорил, пока они не обошли дом и не выбрались на подстриженную лужайку – вот тогда он понял, что больше не в силах молчать.
– Ее сделали для ребенка – кровать эту.
Марк остановился и оглянулся на дом.
– Он держал в этих кандалах ребенка, а может, нескольких, он пытал их на этой кровати. – Марку казалось, будто он бьет в огромный барабан. – Потому что те пятна – кровь, что еще? С виду черные, но это была кровь.
– И на матрасе, там наверху, тоже кровь.
– Господи, Марк, что это за гиблое место, а?
– Вот это мы с тобой и выясним, – ответил Марк. – Если, конечно, ты не передумал помогать мне. А если передумал – скажи сейчас Отваливаешь?
– Нет, я сделаю все, что скажешь. Но я по-прежнему считаю, что мы не должны совать в это нос.
– Нет у меня выбора, – сказал Марк. – Понимаешь, у меня такое ощущение, будто я, так сказать, избран. Да, согласен, там жутко, но это убило маму!
– Как? Объяснить ты можешь, как?
– Да не знаю я! – закричал Марк. – За этим мы здесь, ты что, не понял?!
И тут взгляд Марка без всякой на то причины – так показалось Джимбо – изменился. Черты лица расслабились, приняли какое-то полусонное выражение. Марк взглянул на свои руки, затем посмотрел на землю.
– Блин! – Продолжая смотреть себе под ноги, он сделал несколько шагов назад к дому. – Джимбо, что за черт, где альбом, который я нашел?
Джимбо моргнул.
– Я его тебе не давал?
– Нет. Ты его держал, когда мы спустились вниз.
– Наверно, остался на кухне, – кивнул Марк. – А в комнату я его не брал, не помнишь?
– Не помню.
– Вроде я положил его на столик, чтоб руки освободить.
– Не надо. – Джимбо уже понял, что Марк собрался делать. – Фиг с ним Ты ж посмотрел фотографии.
Но Марк уже направился к зарослям и через секунду ступил на тропку, которую они протоптали.
– Марк, не ходи.
– Не боись, я быстро.
Для Джимбо было непостижимо, как кто-либо, даже Марк, захотел бы еще раз окунуться в атмосферу дома номер 3323. Теперь ясно, почему соседи пришли к молчаливому уговору забыть о пустом доме, не позволять своим глазам всматриваться в него, если ненароком их взгляды падали туда Были в доме вещи, глядеть на которые не следовало никому.
Джимбо сел и стал ждать. Палящие лучи солнца усиливали жужжание и стрекотание невидимых насекомых в высокой траве. Пот струйкой бежал по загривку и ребрам, охлаждая кожу. Он не сводил глаз с двери черного хода над покривившимися ступеньками. Плечи неприятно жгло. Он стянул футболку и потер плечи, продолжая смотреть на дверь.
Джимбо поднялся, отошел и сел в траву чуть в сторонке: ему показалось, он чувствует запах разложения какого-то зверька – бурундука или белки.
Смотреть на часы было бесполезно, поскольку он не засек, когда Марк пошел обратно. И все же посмотрел половина первого. Странно. Они проторчали в доме часа два с половиной, а по ощущениям – гораздо меньше. Дом будто загипнотизировал их. Под впечатлением от этой мысли Джимбо снова глянул на часы. Стрелки не двигались.
Нет, разумеется, секундная стрелка не стояла на месте, обегала свой круг. Тоненькая полоска отсчитывала двадцать два, двадцать три на пути к тридцати. Джимбо посмотрел поверх кончиков травы на дверь. Ее словно никогда не открывали.