Он проскользнул сквозь темные пещеры с экранами, на которых мелькали изображения парковых аллей и высоких башен.
А дорога шла еще глубже вниз. Он проехал мимо скопища компьютеров, сквозь дикий хор их голосов. Он вздрогнул, когда какой-то гигантский механизм осыпал его конфетти, в которых были пробиты дырки, что, возможно, регистрировало его появления, и они посыпались на него, как шуршащие снежинки.
Он вскинул ружье и выстрелил.
Машина исчезла.
Он выстрелил еще раз. Исчезла распорка под другой машиной.
Город пронзительно закричал.
Сначала раздался низкий звук, затем очень высокий, потом крик то становился громче, то затихал - как сирена. Вспыхнули огни. Колокола забили тревогу. Металлическая река задрожала под его ногами, замедляя ход. Он выстрелил в уставившиеся на него белые экраны. Они мигнули и исчезли.
Город кричал все громче, до тех пор, пока охотник не перестал неистовствовать, пока не прошло нашедшее на него умопомрачение.
И лишь когда было уже поздно, он увидел, что дорожка опускается в скрежещущую утробу машины, которую использовали давным-давно в непонятных целях.
Он выстрелил в надежде, что страшная пасть исчезнет. И она действительно исчезла. Дорожка набирала скорость, и он упал, и, наконец, понял, что его ружье на самом деле не уничтожает цель, а лишь делает ее невидимой, и она остается такой же, как и была.
Он издал дикий крик, равный по силе крику Города. Последним усилием он отшвырнул ружье. Оно попало между зубцов и колес, перемоловших его.
Последнее, что он увидел, была шахта глубиной около полутора километров.
Он знал, что будет лететь до ее дна примерно две минуты. И заскрежетал зубами.
Хуже всего то, что все эти две минуты он будет в полном сознании.
Серебристые реки содрогнулись, задрожали движущиеся дорожки и их металлические берега.
Уайлдер еле удержался на ногах.
Он не знал, почему это произошло, но услышал, что вдалеке кто-то закричал, до него донесся приглушенный звук, быстро растаявший в воздухе.
Но дорожка не останавливалась и он ехал дальше. Казалось, что Город оцепенел, разинув пасть, и все его чудовищные мускулы были напряжены до предела.
Почувствовав это, Уайлдер побежал по дорожке, торопясь скорее достичь своей цели.
- Слава Богу, вот и ворота. Чем быстрее я выйду отсюда, тем лучше…
Он уже подъезжал к воротам, до них осталось меньше ста метров, когда внезапно, словно подслушав его мысли, дорожка остановилась, затряслась и стала двигаться в обратном направлении, увозя его прочь.
Не веря своим глазам, Уайлдер резко повернулся и упал, уцепившись за поручни.
Он прижался лицом к вибрирующей дорожке и услышал, как внизу стучат, грохочут и стонут машины. Под неподвижным металлическим покрытием шла борьба между силами добра и зла. Лежа на дорожке, он увидел, что ворота находятся уже далеко позади. Он вдруг ощутил, что на него навалилась какая-то тяжесть и вспомнил, что за плечами у него реактивный двигатель.
Его руки стиснули находившийся на поясе переключатель. И пока дорожка не унесла его к гаражам и музеям, он повернул его и тут же взлетел.
Некоторое время он парил над Городом, затем полетел к его центру и завис над Паркхиллом; весь перепачканный маслом, с улыбкой на чумазом лице, он, как ни в чем не бывало, смотрел вверх, Около яхты, повернувшись спиной к Городу, стоял Ааронсон. Он торопился отплыть.
- Где остальные? - прокричал Уайлдер.
- О, они не вернутся, - спокойно ответил Паркхилл. - Не все ли равно? Я имею в виду, что это отличное место.
- Отличное! - крикнул Уайлдер, поднимаясь и опускаясь, медленно поворачиваясь, предчувствуя недоброе. - Мы должны увезти их отсюда. Здесь опасно.
- Вполне безопасно, если вам здесь нравится. Лично мне - да! - заявил Паркхилл.
И вдруг небо и земля содрогнулись, но Паркхилл сделал вид, что не заметил этого.
- Вы, конечно, уезжаете, - сказал он, словно ничего не произошло. - Я так и знал. Но почему?
- Почему? - Уайлдер закружился под напором шквального ветра, как стрекоза. Борясь с ветром он кричал, и слова его летели в Паркхилла подобно стрелам, но тот не уворачивался, улыбался и все принимал. - Милостивый Боже, Сэм, это - Ад. У марсиан хватило ума, чтобы убраться отсюда. Они поняли, что перестарались. Проклятый Город может все, а это уже слишком. Сэм!
Но в это мгновение они обернулись и посмотрели вверх. Небо опускалось. Огромные веки, расположенные в своде, смыкались, как лепестки огромного цветка. Закрывались крыши зданий. Захлопывались окна и двери. На улицах раздавалось эхо пушечной канонады.
Створки ворот поползли навстречу друг другу.
Уайлдер закричал, развернулся и спикировал.
Позади он услышал крики служанки, протягивавшей к нему руки. Он подхватил ее на лету и двигатель поднял их обоих.
Уайлдер устремился к воротам, как пуля к мишени. Но лететь ему было тяжело и за мгновение до того, как он приблизился к воротам, они захлопнулись. Он едва успел отвернуть в сторону и взмыть вверх, а Город задрожал от грохота стали.
Внизу что-то кричал Паркхилл. А Уайлдер судорожно оглядывался по сторонам.
Небо опускалось, лепестки закрывались. Справа он увидел щель, которую так долго искал. Он рванулся к ней, и вылетел из Города, и небо полностью опустилось, и Город закрылся.
Несколько секунд он парил в воздухе, а затем полетел вдоль стены к причалу, где около яхты стоял Ааронсон и смотрел на огромные, наглухо закрытые ворота.
- Паркхилл, - прошептал Уайлдер, скользя взглядом по Городу, его стенам и воротам, - ты идиот. Проклятый идиот.
- Все они идиоты, - бросил Ааронсон и отвернулся. - Идиоты. Идиоты.
Они продолжали прислушиваться к Городу, шумящему, бурлящему, живущему своей жизнью, его огромный рот полон теплых комочков, нескольких затерянных, запрятанных в нем людей. Отныне ворота будут закрыты навеки. Город получил все, что ему нужно, чтобы прожить еще долгое время.
Пока яхта выплывала из скалы и удалялась от нее, Уайлдер все смотрел назад.
Проплыв около мили, они увидели шедшего по берегу поэта. Он помахал им рукой.
- Нет, нет, спасибо. Мне хочется пройтись. Прекрасный день. До свидания. Плывите.
Впереди были города. Небольшие города. Достаточно небольшие, чтобы люди могли управлять ими, а не наоборот. Уайлдер услышал духовой оркестр. Он увидел свет неоновых огней в сумерках и свалки в звездной ночи.
За городом стояли серебристые межпланетные корабли, высокие и стройные, ожидающие запуска и полета к еще неизученным звездам.
- Настоящее, - шептали ракеты, - это настоящее. Настоящее путешествие. Настоящее время. Настоящий космос. Никаких подарков. Ничего бесплатно. Много тяжелого, но приятного труда.
Яхта коснулась берега.
- Боже, ракеты, - тихо произнес Уайлдер. - Подождите, сейчас я займусь вами.
И скрылся в ночи.