Затем я старалась припомнить, заглядывала ли на той неделе в багажник его машины. С какой стати? Обычно я открывала багажник Мэтта только в тех случаях, когда мы отправлялись в долгую поездку. Часто там лежали вещи, захваченные им с работы: пиджак для визитов к начальству, строительная каска и прочее снаряжение, необходимое при инспекции строительных площадок. Как правило, мы не одалживали машины друг у друга, обходясь своими, хотя страховки включали нас обоих. Сейчас, как я предполагала, автомобиль он сменил. Надо не забыть внести в записи еще одну задачу: звонки в страховые компании.
А в тот день мы позавтракали, поочередно читая газету, и обсудили последние новости, а потом вместе продолжили уборку в доме. Мэтт съездил на автомойку после обеда и отправился в спортзал. Я посетила парикмахерскую, чтобы сделать стрижку и укладку, готовясь к путешествию в Оксфорд на следующей неделе. В общем, суббота как суббота, ничего необычного.
А потом у меня в голове будто туман рассеялся, и появилась важная мысль: с кем Мэтт говорил по телефону в магазине?
Я села на кровати. Шейла живо описала, как он разговаривал по мобильному телефону и смеялся. А ведь Мэтт не любил долго болтать по телефону. Если звонил приятель и приглашал его в паб, разговор длился минуту и сводился примерно к следующему: «Где? В котором часу? Спрошу, что Ханна думает об этом» – и все. При этом он разговаривал вежливо и дружелюбно, но никакого смеха не звучало, и беседа не превращалась в продолжительную болтовню. Смеяться и долго говорить по телефону было ему свойственно лишь в первую неделю знакомства со мной. Вот почему я заподозрила, что общался Мэтт с женщиной. Трепал языком и весело хохотал.
Через неделю он ушел от меня.
А следом возникло другое, не менее важное воспоминание. Я заметила Мэтта в Честере. И хотя видела только со спины среди толпы, не сомневалась, что это был именно он. У меня внутри все буквально оборвалось. В Честере жила Руби.
Руби – женщина, судя по всему, разбившая Мэтту сердце, его возлюбленная до встречи со мной. Она жила в Честере. И я недавно встретила там Мэтта. Могло ли это быть простым совпадением? Почему я сразу не вспомнила о Руби, увидев его на станции?
Я схватила айпад и начала поиск в Сети. Руби Тэйлор. От одного имени меня пробирала дрожь. Однажды, когда мы уже встречались с Мэттом несколько месяцев и он на все выходные мог оставаться дома, в воскресенье днем мы отправились к его матери. Оливия попросила приехать и помочь с какой-то работой в саду. А я сидела в гостиной и скучала. Но у меня не возникало потребности быть с ним рядом. На той стадии я еще могла выносить продолжительные разлуки. А для той работы третий не был нужен, я бы только промерзла на ветру, стоя у них над душой. Я принялась разгуливать по дому Оливии, ища для себя хоть какое-то занятие. В книжном шкафу стояли альбомы с фотографиями, и я достала их, чтобы просмотреть. В основном снимки Мэтта в детстве. У меня сердце растаяло, когда я увидела его младенцем, потом малышом, первоклассником и подростком. Одно фото понравилось мне особенно. Мэтт сидел на старых качелях зимой в парке. На нем была маленькая красная куртка-пуховик, гармонировавшая с румянцем на щеках, а на лице читалось абсолютное счастье. Я вынула снимок из альбома, чтобы попросить у Оливии разрешения сделать для себя копию, а потом продолжила просмотр, добравшись до тренировок футбольной команды в средней школе и до церемонии получения Мэттом диплома.
В конце альбома были собраны фотографии, сделанные в разное время. И была на некоторых из них девушка примерно одного со мной возраста или чуть старше. Она отпустила длинные темные волосы, как и я в свое время, но они у нее лежали послушно, изящно обрамляя лицо. Девушка выглядела выше меня, стройнее, более живой и подвижной. Снимки на пляже, на знаменитом лондонском колесе обозрения, на лыжах в горах… Я долго вглядывалась в каждый из них. Тогда я понятия не имела, кто она такая. Мэтт, конечно, упоминал о своих прежних подружках. Мы оба рассказали друг другу о прошлых привязанностях, но он никогда не показывал мне их фотографий.
В тот момент вошла Оливия с растрепавшейся от ветра прической и с порозовевшим от холода лицом.
– Рассматриваешь наши фото?
Я спросила, нельзя ли снять копию снимка Мэтта на качелях, и она ответила, что с удовольствием сделает ее для меня сама. И она выполнила обещание. С тех пор тот снимок в рамке занял место среди других на подоконнике в нашей гостиной. Разумеется, его Мэтт тоже забрал с собой, когда уходил от меня.
Оливия погладила фотографию.
– Он был прекрасным мальчиком, – промолвила она.
Мэтт помахал нам рукой, глядя в дом через окно.
– Он им и остался, – заметила я, демонстрируя свою преданность ее сыну.
Мэтт действительно обладал приятной наружностью – темно-русые волосы, карие глаза.
– А это чьи фотографии?
Оливия взяла у меня пачку снимков.
– Это? – В ее голосе я уловила нотки нежности. – Ее зовут Руби.
– Руби?
Она улыбнулась:
– Да, Руби Тэйлор. Старая подружка Мэтта. Красивая девушка.
Что правда, то правда.
– Ты мне напоминаешь ее, – добавила Оливия. – Вот почему я испытала сильное удивление, увидев тебя впервые.
Я снова взглянула на фото. И хотя мне тоже померещилось поверхностное сходство, я сознавала, что кажусь черно-белой копией этой подлинной красавицы в цвете.
– Мне незнакомо ее имя, – небрежно бросила я. – Мэтт работал вместе с ней?
– Нет, – ответила Оливия. – Она из Честера. По-моему, они познакомились в Ливерпуле. И по выходным Мэтт приезжал из Лондона на свидания с ней. Руби порвала с ним отношения за день до его отъезда в отпуск. Меня это потрясло. Мне-то казалось, что у них все продлится долго. Но вскоре Мэтт познакомился с тобой, и я никогда прежде не видела его таким счастливым!
Она вышла в сад и снова взялась за работу вместе с Мэттом. Я же стояла, держа снимки и глядя на их возню в саду. Для меня наступил момент, когда я обнаружила недостающий фрагмент мозаики, и передо мной предстала картина во всей полноте. Встретив Мэтта в аэропорту, я не могла понять, почему он выглядел более грустным, чем его товарищи. Они находились в приподнятом настроении, и я подумала, что он просто устал больше остальных и потому так мрачен. А на самом деле он грустил, потому что Руби разбила ему сердце, бросив его. Но тогда, проводя вместе отпуск, мы много разговаривали, смеялись, весело проводили время вдвоем, и Мэтт ни словом не обмолвился о Руби. И в самолете, когда я спросила, есть ли у него девушка, без колебаний ответил, что нет, хотя их роман закончился лишь накануне.
Я вложила пачку обратно между листами альбома и открыла последнюю страницу. Там лежала только одна фотография, перевернутая изображением вниз и чуть прилипнув к внутренней стороне обложки альбома. Я осторожно поддела ее. Мне заранее казалось: я знаю, что увижу сейчас.
Мэтт и Руби вместе сидели на том же диване, где теперь расположилась я. Она смотрела на него снизу вверх и улыбалась. Я впервые могла рассмотреть Руби в профиль. Ее прямую линию носа, изогнутые ресницы и губы, такие манящие, что даже я не смогла бы побороть искушение поцеловать их. Мэтт же поглядывал на нее чуть свысока, поглаживая Руби по волосам. Наверняка этот снимок сделала Оливия. Она не могла не замечать, как Мэтт смотрит на Руби, а теперь сравнивала, отмечая выражение его лица при взгляде на меня. Разница, вероятно, представлялась ей вполне отчетливой.
Я сунула последнюю фотографию в свою сумочку и вернула альбомы на полку. Когда же на следующий день Мэтт уехал в Лондон, я сожгла фото в саду, собрала пепел и высыпала в мусорную корзину. Но все оказалось бессмысленно. У меня в памяти навсегда запечатлелось выражение его лица при взгляде на Руби, запомнилась написанная на ее лице спокойная уверенность в том, что Мэтт не любит никого, кроме нее.
А вскоре она его бросила.
И все мои воспоминания об отпуске на Корфу приобрели гораздо более мрачный оттенок. Я стала понимать причину нашего быстрого сближения. Теперь, думая о его первом взгляде на меня, о нашем первом поцелуе, я размышляла, просто ли он мстил Руби за измену или продолжал видеть во мне ее.
Так я усвоила банальную вроде бы истину. Независимо от того, как давно знаешь человека, ты не можешь до конца разобраться в сложностях его натуры, не проникая во все секреты его прошлого.
О том, как продолжала жить Руби после разрыва с Мэттом, я не интересовалась. Ни разу при нем не упоминала ее имени. Мне была ненавистна мысль, что придется выслушивать его рассказы о ней. Они никогда не жили вместе постоянно, хотя, судя по словам Оливии, Мэтт проводил почти каждый уик-энд у Руби в Честере. Разумеется, от моего внимания не ускользнул и факт, что для свиданий с Мэттом мне приходилось ездить в Лондон, а к ней приезжал он сам. Но мне нравились поездки в выходные, и я не позволяла мыслям о Руби отравлять наши встречи, но все же неделя за неделей, когда мой поезд прибывал на лондонский вокзал Юстон, я чувствовала не столько усталость, сколько волнение, что Мэтт не приедет меня встречать. А потом видела его в толпе при выходе с платформы, он старался занять выгодную позицию для наблюдения за прибывшими пассажирами, и мое сердце заходилось от радости. Мэтт улыбался, заметив меня, и принимался расталкивать людей, чтобы скорее оказаться ближе ко мне.
А теперь, проводя поиск следов Руби в Сети, я вдруг сообразила, что не знаю, живет ли она до сих пор в Честере и кем работает. Для начала я просмотрела «Фейсбук». Обнаружила сразу несколько женщин с тем же именем. Даже нашла страничку Руби Тэйлор из Честера, но она была настроена только на просмотр для допущенных пользователей, и я не сумела получить никакой информации. Присутствовала фотография с букетом цветов, и потому я не могла даже удостовериться, она ли это. В «Твиттере» тоже была некая Руби Тэйлор, но опять-таки без ее снимка, причем она пользовалась сайтом для того, чтобы добавлять комментарии к чужим заметкам. И ничего нового не добавила уже года два. В «ЛинкедИне» ее не обнаружилось, что меня удивило, поскольку, казалось бы, именно такая социальная Сеть должна была привлекать ее. Там на фото такой красавицы пришли бы, наверное, тысячи лестных оценок и отзывов.