Теперь один из них отсутствовал.
Значит, Мэтт все же приходил сюда и забрал свой бокал с собой. Но зачем он сделал это? Хотел сохранить что-то на память обо мне или уничтожить последнее мое воспоминание о себе?
Глава 41
Бутылку вина я поставила обратно на полку холодильника. Понимала, что сейчас мне ни в коем случае не стоит браться за спиртное даже в самых малых дозах. Конечно, бутылка выглядела соблазнительно, обещая расслабление и забвение, но мне уже по опыту была известна и оборотная сторона медали. Я налила себе сок и села на мраморный «островок», вспоминая все, что происходило со мной. Собрала листочки с записями. Цветы, текстовые сообщения, видео. Запах туалетной воды Мэтта и горячий чайник, компакт-диски, конверт с кратким посланием, телефонный звонок, исчезнувший бокал. Я снова содрогнулась. Чего он хотел? Зачем ушел, если собирался поддерживать связь со мной подобным образом?
А что, если вовсе не Мэтт проникал в мой дом? Кто еще это мог быть? При мысли о незнакомце, имевшем доступ в мое жилище, сердце учащенно забилось, и у меня перехватило дыхание. Я закрыла глаза и занялась дыхательными упражнениями по методике своей бывшей преподавательницы. «Не имеет значения, дышишь ты глубоко или нет, – говорила она. – Просто сконцентрируйся. Давай же! Раз, два, три – и выдох. Раз, два, три – вдох». Сегодня, чтобы восстановить дыхание, мне потребовалось столько же времени, как в студенческие времена, а когда я закончила, то обнаружила, что покрылась холодным потом и у меня кружится голова.
Я включила радио. От нечего делать. Вернее, для того, чтобы хоть что-то заглушило черные, безнадежные мысли, продолжавшие свое беспрестанное мелькание у меня в голове. Через несколько минут я успокоилась, сумев поставить этим мыслям заслон в своем сознании.
Это мог быть только Мэтт. Единственное правдоподобное объяснение. Кто еще стал бы проделывать такое? Но почему он являлся в дом, когда был уверен, что я на работе? Он что-то все-таки забыл у меня? Оставил нечто важное? Или же просто хотел вспомнить, как жил здесь вместе со мной?
По радио говорили о проблеме безработицы в стране. Я почувствовала новый приступ тошноты, представив, как начну искать себе другую работу, не имея никаких рекомендаций. Я ведь проработала в одной фирме с тех пор, как мне исполнился двадцать один год. Как только получила диплом университета. А сейчас мне тридцать два, и я не имела никакого иного опыта, кроме краткого периода работы в барах Австралии. Да еще лета, проведенного продавщицей в «Топшопе» во время студенческих каникул. Я снова открыла холодильник и посмотрела на бутылку вина, охлажденную, покрытую конденсатом, но, к счастью, у меня хватило здравого смысла сообразить, к каким последствиям это приведет. Я достала себе минеральную воду. Когда собиралась выключить радио, там заговорили о бурном развитии программы профессиональной переподготовки. Я замерла, вспомнив, как мы с Мэтом обсуждали эту тему год назад. Я села и постаралась как можно подробнее припомнить, о чем он мне тогда рассказал. Один из его учеников начал подавать заявления о приеме на постоянную работу, но никак не мог получить ее. Между тем компания Мэтта громко заявила недавно набранной тогда группе, взятой на переподготовку, что если они будут прилежно трудиться и покажут хорошие результаты, то по окончании стажировки у них появится отличный шанс быть принятыми в штат. Однако в конце года все звучало уже иначе. К сожалению, времена изменились, экономическая ситуация в стране ухудшилась, а потому никто из них работы в фирме не получит. Молодые люди восприняли печальные новости с пониманием, а вскоре Мэтт подслушал в туалете, как два директора отделов от души потешались над учениками. Их никто заведомо не собирался брать в штат, затея понадобилась лишь для того, чтобы заставить дешевую рабочую силу трудиться с максимальной отдачей. Сотрудники компании, чувствуя вину за обман учеников, организовали для них сбор денег перед расставанием, и оба директора демонстративно бросили в общую копилку жалкие бумажки по двадцать фунтов.
Молодого человека, который стажировался у Мэтта, звали Эндрю Броуди. Мэтт написал для него блестящую рекомендацию. Он показал мне ее, и, по его словам, Эндрю чуть не расплакался, прочитав хвалебный отзыв о себе. Я посмотрела на свои записи. У меня состоялась беседа с начальником Мэтта, с женщиной на телефонном коммутаторе, с представителем отдела кадров. Но мне и в голову не пришло связаться с тем, кто когда-то работал на него.
Вернувшись в гостиную, я занесла фамилию и имя в поисковую программу компьютера. Он присутствовал в «Фейсбуке», но его страничка оказалась закрыта, и мне не удалось ничего выяснить. В «Твиттере» Эндрю Броуди не было, зато он обнаружился в «ЛинкедИне». Мне хотелось узнать о нем как можно больше, но я догадывалась, что он сразу поймет, кто именно интересуется им.
Тогда я создала почтовый ящик под псевдонимом Линдси Хардинг и повторила поиск по Эндрю Броуди. Он работал на другую архитектурную фирму в Ливерпуле.
Я чуть ли не волосы рвала на себе от злости. Как же я сразу не сообразила обзвонить другие компании и поинтересоваться, не работает ли у них Мэтт? Вероятно, так получилось потому, что я считала, будто Мэтт уехал куда-то очень далеко, может, даже в другую страну. А между тем он все еще мог находиться совсем близко и даже жить неподалеку. Мне представилась случайная встреча с ним в магазине или в баре субботним вечером, но я не могла даже вообразить, что буду делать при этом. Однако здравый смысл возобладал. Я решила быть готовой к подобному столкновению.
Вскоре я заметила, что у меня иссяк запас стикеров. Стала искать свой блокнот, но его нигде не было, и лишь потом вспомнила: я бросила его на пассажирское сиденье машины. Мне хотелось иметь под рукой что-то для заметок, если светлая мысль осенит меня в пути при остановке на красный сигнал светофора. На мгновение я растерялась. Я знала, что мне необходимо срочно записать информацию об Эндрю. Немедленно. Иначе я рисковала многое забыть. И потому я схватила красный фломастер и принялась писать имя прямо по глянцевой поверхности кухонной мебели. Это легко будет стереть, как только я найду Мэтта.
Мой мобильный телефон издал сигнал. Пришло сообщение от Люси:
Ханна, Джордж велел передать, чтобы вы просмотрели свою электронную почту.
Я вздрогнула. Только после трех попыток войти в свой почтовый ящик на работе, я сообразила, что пароль для этого не годится. С нарастающей тревогой я сумела открыть почту в другой системе. Там уже дожидалось письмо из отдела кадров. Оно было вежливым, лаконичным и предельно ясным.
Меня отстранили от работы.
Глава 42
Я поочередно перечитывала сообщение из отдела кадров и просматривала страничку Эндрю Броуди. Было очевидно, что я ничего не смогу добиться на работе, оправдать себя, пока не разберусь с исчезновением Мэтта. Если бы только мне удалось встретиться с ним снова, то я сумела бы сосредоточиться на своих заданиях и вернуть утраченные позиции. При этом я и мысли не допускала, что компания может уже и не дать мне такого шанса.
Поиски Мэтта оставались для меня приоритетом.
Я сняла трубку и позвонила в фирму, где числился Эндрю. И за секунду до того, как на мой звонок ответили, до меня вдруг дошло, что Мэтт мог сейчас работать вместе с Эндрю, и от этой мысли у меня защемило сердце. Во рту пересохло, и мне пришлось сглотнуть, прежде чем я смогла попросить оператора соединить меня с Мэттью Стоуном. Я испытала почти облегчение, услышав, что в компании нет сотрудника с таким именем и фамилией. Тогда я попросила связать меня с Эндрю, но звонок сразу переключился на его автоответчик. Он оставил на нем сообщение, что сейчас находится вне офиса, работая над проектом, и доступен только на мобильном телефоне. Номер я жирно написала фломастером на дверце шкафчика, обвела его и встала, глядя на него. Потом посмотрела на часы. 16.00. Я решила позвонить ему после шести часов вечера. Будет лучше, если мой звонок не застанет Эндрю Броуди в окружении многочисленных коллег.
Я так волновалась, что не могла ничем заняться. Слышала, как Рэй с помощью поливальной машины отмывает стену в своем саду. Я не хотела столкнуться с ним сейчас, а это означало, что даже небольшая пробежка для меня исключена. И вообще, как я могла куда-то отправиться, если мне следовало прежде всего охранять свой дом? К тому же меня опять затошнило. Вряд ли в нынешнем состоянии я смогла бы пробежать даже несколько сотен ярдов.
Я закрыла письмо из отдела кадров, не в силах больше перечитывать его. Попыталась позвонить на мобильник Люси, но он издал один гудок и сразу отключился. Она не хотела отвечать на мой вызов?
И вдруг до меня дошло. Точно так же, как Люси имела доступ к моей электронной почте, мне была доступна ее. Я знала пароль Люси, а она – мой. Она сообщила мне его, когда несколько месяцев назад заболела, чтобы я могла включать ее компьютер и сама выполнять за нее кое-какие обязанности секретаря. Используя пароль Люси, я вошла во внутреннюю систему электронной связи нашей фирмы. Знала, что инструкцией это было запрещено, но сейчас меня не могли остановить никакие запреты. Мне необходимо знать, что происходит.
Странное чувство испытываешь, просматривая чужой компьютерный почтовый ящик. Все выглядело знакомо, поскольку напоминало мою собственную внутреннюю переписку, но, разумеется, содержание было иным.
Я проверила ее входящие сообщения в поисках аналитических докладов, упомянутых Алексом. И не обнаружила документов, которые посылала ей. Нахмурившись, просмотрела входящие сообщения, близкие по датам отправки, но так ничего и не нашла. Открыла папку, обозначенную моим именем, но и там необходимого мне не значилось.
Оставалось проверить «Мусорную корзину». Пусто. Я разозлилась. В корзине почти у всех подолгу лежали ненужные письма. А затем я вдруг обратила внимание на значок с надписью: «Восстановить удаленные сообщения». Я щелкнула по нему курсором и уставилась на мгновенно появившиеся на дисплее документы. Странно, что прежде я не обращала внимания на существование подобной опции, но теперь она неожиданно оказалась чуть ли не единственным способом для моего спасения.