– Я действительно не догадывался об этом, извини. Мы уладим денежные проблемы, как только спустимся отсюда. Ты всегда говорила, что денег достаточно, но если это не так, я дам столько, сколько требуется.
Но я не считала данную тему исчерпанной. Не хотела остановиться на этом.
– Вечно следишь за своими деньгами. Постоянно экономишь на всем. Зарабатываешь сдачей квартиры в Лондоне, пока живешь у меня. Расскажи, каково это: знать, что живешь на зарплату женщины? Причем женщины, с которой даже еще не вступил в законный брак.
И я с силой толкнула Мэтта. Он ударился головой о балку и вскрикнул. Его реакция показалась мне настолько неестественной и нарочитой, что я распалилась еще больше. Осветила балку фонариком и заметила торчавший из нее гвоздь, на конце которого теперь остался клок его волос и кровь. Но откуда мне было знать про гвоздь? А Мэтт в свойственной ему манере искал у меня сочувствия и стонал, стоило мне посмотреть на него. Присел на корточки, продолжая ощупывать голову и ныть.
– Зачем ты так поступила со мной? – воскликнул он. – И еще хочешь за меня замуж! С какой стати мне жениться на такой полоумной, как ты?
– Кто, я? Я полоумная? – И дала ему пинка под зад.
Ударила изо всех сил (если честно, у меня потом несколько дней болела нога). Но Мэтт больше не стал ни на что жаловаться. Распростерся на полу и разрыдался, как дитя малое. Я же смотрела на него сверху вниз, не ощущая ничего, кроме презрения. Я выбралась с чердака и спустилась по стремянке, а затем убрала ее. Теперь, когда Мэтту придется спрыгнуть с высоты десять футов, у него хотя бы появится настоящий повод расплакаться.
Я решила уйти из дома, несмотря на ненастье, чтобы одной сходить в кино. Мне необходимо было отвлечься от мыслей об этом придурке.
Глава 55
Сегодняшний день
Я недоуменно уставилась на Мэтта.
– Ты часто била меня, и я боялся, что потеряешь контроль над своими действиями, – негромко сказал он, но я заметила, насколько напряженным оставалось его тело. Словно он чего-то ждал от меня. – Я не могу так жить.
– Как именно?
– В постоянном страхе. – От этих слов Мэтта кровь ударила мне в голову, и стало казаться, будто его голос плавает в комнате по воздуху, обвивая меня. – В непрерывном страхе.
– Но я… – Я замолчала, не зная, что ответить. Во рту пересохло, язык стал будто пергаментным, а глаза даже заболели от пристального взгляда на Мэтта. – Но ведь я… Я никогда…
– Я понимал, что часто ты сама не осознавала, что делаешь, – произнес он. – В этом-то и проблема. Но, увы, я не в состоянии помочь тебе справиться с этим.
У меня сложилось впечатление, что пол подо мной превратился в болото, готовое поглотить меня целиком. Я легла на диван, обхватив голову руками.
– Прости меня, умоляю, – прошептала я. – Мне очень жаль, что так получилось.
И извинялась я перед ним уже не в первый раз, постоянно чувствуя себя все более несчастной и виноватой.
Мэтт осторожно опустился на диван, стоявший напротив.
– Да, потом ты сожалеешь.
Он не произнес: «Всегда сожалеешь», но я понимала – именно это он имеет в виду.
– Пожалуйста, обратись за профессиональной помощью, Ханна, – посоветовал Мэтт.
Эта интонация неизменно звучала в его голосе, когда между нами возникал подобный разговор. Разница заключалась в том, что сейчас я не бросилась сразу возражать. Обычно подобные фразы возбуждали во мне злобу, и я начинала кричать, о какой еще помощи он ведет речь, к какому специалисту мне следовало, по его мнению, обратиться. Наконец-то я уловила истинный смысл сказанного им, усвоила смысл его предложения.
Мэтт прав. Я действительно нуждалась в помощи.
– Ты постоянно озлоблена и раздражена, – добавил он. – Все время на грани срыва.
Он прав. Я действительно готова была взорваться в любой момент, держалась настороженно, чтобы никто не посмел обойти меня хоть в чем-нибудь, нанести удар в спину, забрать нечто, уже мне принадлежавшее, или то, чего я желала. Я не умела расслабляться. Находилась в оборонительной, защитной стойке. И была такой с детства, хотя не понимала, почему это со мной происходит.
Наверное, впервые до меня дошло, насколько Мэтт прав. А в прошлом я лишь бормотала формальные извинения, лишь бы заставить его заткнуться и поскорее забыть о моей очередной выходке. И если он больше не заводил о ней речь, мне не составляло труда самой выкинуть все из головы. Но стоило ему опять упомянуть о моем проступке, спросить, почему мне нравится причинять ему боль и постоянно ссориться с ним, как у меня мозги съезжали набекрень, и уже скоро следовал новый взрыв моего темперамента, еще более сильный, чем предыдущий.
Слезы навернулись мне на глаза.
– Ты совершенно прав, – сказала я после долгой паузы. – Сама не знаю, почему я такая.
– Но тебе помогут, – настойчиво произнес он. – Какие-то медикаменты, антидепрессанты или что-нибудь другое. Обязательно найдется средство.
Я подумала о своем доме, решив, что отныне он не может больше оставаться для меня святилищем. И работы у меня тоже уже нет. Я представила свою кухню, какой видела сегодня: грязь, переполненные мусором корзины, тарелки, не мытые уже месяцами. Подумала об одноразовой посуде, которую покупала, чтобы избежать необходимости в мытье, о ножах и вилках, сворованных в кафетерии на работе, когда у меня закончились чистые свои. Теперь все это громоздилось в раковине, на столе и на полках. И конечно же, о своих безумных записочках, висевших повсюду наряду с надписями фломастером на шкафах.
В этот момент просветления я тоже была согласна, что нуждаюсь в помощи. Осознавала: одной мне не справиться.
– Ты вернешься домой, Мэтт? – тихо спросила я. – Вернешься и поможешь мне?
Он старался избегать моего взгляда.
– Мне кажется, эту проблему ты должна решить самостоятельно, – ответил он.
– Но я не могу. – Слезы потекли по моим щекам. – Я не в силах справиться с собой. Вокруг меня воцарился хаос. Я вот-вот лишусь работы, а если это случится, мне не останется ничего, кроме как продать дом. И мне негде будет жить.
– Я дам денег, – сказал он. – Сумму, которая поможет тебе продержаться несколько месяцев. Или даже год. Не в деньгах суть проблемы. – Теперь он смотрел на меня прямо и открыто. – Но вернуться к тебе я не смогу, Ханна. Прости, но не смогу. Тебе необходимо научиться владеть собой без моей поддержки. Я же неизменно вызываю худшие проявления твоего характера, а это не нужно ни мне, ни тебе.
Мне очень хотелось больше не проявлять перед ним своей слабости, но внезапно я снова начала всхлипывать:
– Но ведь ты вызываешь и лучшие проявления моей натуры тоже!
Черты его лица на мгновение смягчились, и он даже улыбнулся.
– Да, помню, что в самом начале так оно и было. Мы стали прекрасной парой. Тогда мне нравилось в тебе все.
– А мне в тебе.
– Но потом… – продолжил Мэтт, хотя мне хотелось, чтобы он помнил только лучшие дни, проведенные со мной. – Но потом все изменилось, верно? Что бы я ни делал, все было плохо. Невольно закрадывалась мысль: ты ненавидишь меня, пусть и не устаешь твердить о своей любви. А скоро ты начала причинять мне уже физическую боль. И я больше не смог выносить такой жизни. Просто не смог.
Его слова звучали все увереннее, и я уловила это. Я видела перед собой того мужчину, каким был Мэтт при нашей первой встрече. Гордым и сильным, строгим, но справедливым. Таким я полюбила его, и сейчас, глядя на него, понимала, что люблю по-прежнему.
– Мэтт! – произнесла я, ненавидя мольбу в своем голосе, вынужденную демонстрацию слабости. – Обещаю стать другой. Обещаю обратиться за помощью к профессионалам. Я сразу позвоню своему врачу, а ты пойдешь со мной, и мы расскажем ей, какая я на самом деле.
Никогда в жизни не заходила я так далеко в своих обещаниях и, клянусь, заметила проблеск нерешительности в его глазах. Мэтт колебался, и это переполнило меня новой надеждой.
– Давай же, Мэтт! – воскликнула я. – Просто вернись домой.
Неожиданно я услышала звук ключа, проворачивавшегося в замке´. Я повернулась, и мое движение напоминало замедленную съемку в кино, а потом столь же томительно долго открывалась дверь. Мэтт побледнел.
– Привет, Мэтт! Я сбежала с работы пораньше!
Это была Кэти. Она стояла на пороге, держа в руках сумку, какую обычно собирают, чтобы провести ночь вне дома.
Глава 56
– Привет, Кэти, – сказала я. – Проходи, располагайся. Чувствуй себя как дома.
Она замерла. На лице читались изумление, растерянность и ужас одновременно. У меня в голове шумело, когда я смотрела то на нее, то на Мэтта. И от меня не укрылся его радостный взгляд, который я видела прежде столько раз. Вот только обращен он был сейчас не на меня, а на Кэти. На мою лучшую подругу.
– Проходи же, – медленно повторила я.
Кэти вошла и закрыла за собой дверь. Мне показалось, что она быстро справилась с удивлением. Я подумала: не к такой ли прямой конфронтации со мной она в конечном счете и стремилась? Нарочито небрежно Кэти положила свои ключи рядом с ключами Мэтта на стеклянную полку у двери и направилась к нему, бросив сумку с вещами на пол. Она встала рядом с ним с видом матери, готовой в любой момент защитить свое чадо. Затем Кэти посмотрела на меня, и я вспомнила ее жесткий взгляд, когда я рассказала ей о своем романе с Джеймсом. А через несколько лет Кэти поставила меня в известность, что отныне с Джеймсом встречается она сама. На ее лице читались гордость за себя и беспредельная решительность.
– Привет, Ханна, – произнесла она. – Вот уж не ожидала встретить тебя здесь!
Спокойствие Кэти и то, как она стояла рядом с Мэттом, меня поразило. Я реагировала на нее буквально каждой клеточкой своей кожи. От кипевшей в жилах крови у меня словно все тело запылало огнем, и я с трудом дышала.
– Могу сказать то же самое о тебе, – выдавила я, услышав, как слабо прозвучал мой голос. – С какой стати ты начала посещать дом моего мужчины?