В один из моментов движения материи, называемого людьми временем, система контроля, обслуживающая регулюмы второго «звёздного рукава», внезапно выдала анализ ситуации в «рукаве», который ГОМ прокомментировал совсем по-человечески (недавно он контактировал с фундатором Стабилизирующей Регулюм Структуры и останавливался на Земле): «Что-то назревает».
ГОМ прокачал через себя полученную аналитическую «записку» и попросил у аналитического мнемора дополнительной информации о деятельности подконтрольной Метакону системы – СТАБСа. В принципе, он мог просто вызвать на контакт фундатора Имниха, но решил пока обойтись без него. Ситуация в земном Регулюме ему не понравилась.
Как и Метакон, СТАБС не имел определённой инфраструктуры, охватывающей весь ареал контроля. Он опирался на разветвлённую сеть управленческих институтов и анализирующих комплексов, которые практически не осознавали, на кого работают. Однако руководил СТАБСом фундатор, мощная личность, способная видеть суть происходящих в Регулюме процессов и контролировать ход эволюции узла. Очень редко, но иногда фундатор ошибался в оценке событий, и тогда Метакону приходилось принимать контрмеры для исправления ситуации. До марсианина Имниха Метакон почти не вмешивался в жизнь Регулюма, но за последние несколько тысяч циклов частота «кренов» Регулюма стала повышаться, и на горизонте замаячила проблема «сброса» человеческой цивилизации, а с ней – и всего Регулюма. Слишком агрессивно вели себя люди на планете Земля – базовом слое-уровне Регулюма, и точно такую же агрессивную политику они вели по отношению к космосу, то есть к системе регулюмов.
Изучив нынешнее состояние дел в Регулюме, ГОМ активировал программу аварийной коррекции реальности в данном «распоясавшемся» узле. Программа не имела конкретного названия, но она уже работала в зоне коррекции, и операторы нижних уровней Метакона называли ее ИЗАР.
ИЗАР мог принимать любой материальный облик или быть невидимым, но в резиденции ГОМ – Метакон опирался на кольцо энергоносителей (звёзд) недалеко от балджа Галактики и преобразовал этот район в «кластер» немыслимо красивых пейзажей – он появился в виде белоснежного единорога. Во всяком случае, таким бы его увидел обитатель Земли. ГОМ же вышел к нему в виде всадника в латах, сидящего на могучем, закованном в броню шестилапом звере. Хотя тоже мог принимать любой облик, являясь разумным кластером более высокого порядка, который опирался на энергоинформационные сущности, обитавшие во всех мирах-регулюмах. На Земле его представителями были «общественные» насекомые.
Разговор двух существ (в философском плане они были настоящими живыми существами) длился несколько мгновений: их объединяла сфера мысленного общения.
«Найди причину и задави смуту в зародыше», – закончил свою мысль всадник.
«Я понял, ваше совершенство», – склонил голову единорог.
В следующее мгновение его не стало.
Однако на Земле он появился в виде среднестатистического её жителя, ничем не отличавшегося от остальных людей. Предстояла стандартная процедура изучения ситуации на месте, подключение к информационному полю всех здешних структур, в том числе – к операционным системам СТАБСа, и начать ИЗАР решил с компьютерных сетей властных институтов. А поскольку наибольшей властью на Земле обладали не президенты, не олигархи, не руководители спецслужб, а регулирующие реальность структуры: Равновесия – А и К, – ИЗАР подсоединился к ним.
Начал он с резиденции эвменарха, руководителя Равновесия-А, который в настоящий момент отсутствовал: отдыхал в Куала-Лумпуре.
Ни одна сторожевая система кабинета не заметила, что в святая святых РА проник незваный гость.
ИЗАР объявился в помещении в виде колышущегося туманного призрака… и обнаружил, что здесь его ждут!
В кресле эвменарха сидел сурового вида старик в белом одеянии, напоминавшем плащ. Он был сед, умные глаза мерцали внутренней силой, и это был не эвменарх.
«Не спешите принимать решение, инспектор, – мысленно заговорил старик. – Ситуация в Регулюме непростая, но я бы попросил дозволить людям разрешить наметившийся конфликт».
«У меня приказ», – бесстрастно ответил ИЗАР, принимая форму человеческого тела; теперь он стал похож на собеседника.
«Я знаю. И тем не менее не торопись. Изучи проблему, прими стратегию, составь план действий, но не вмешивайся».
«У меня приказ», – повторил ИЗАР.
Старик в кресле эвменарха улыбнулся.
«Насколько мне известно, срок исполнения приказа не определён. А смута в Регулюме возникла по вине фундатора СТАБСа. Вот с ним можешь поступать по закону. Остальное пусть решают люди. В настоящее время они хозяева Регулюма».
«Поле моей вариативности невелико».
«И это я знаю. Побудь наблюдателем, уверяю тебя, откроешь для себя много нового, что будет полезно и для твоего владыки».
ИЗАР помолчал.
«Хотелось бы проверить ваши полномочия. С кем я имею дело?»
«Люди называют меня Дервишем. Тебе знакомо это имя?»
ИЗАР на миг потерял чёткие очертания, поплыл, снова «собрался» в человека.
«Почему вы не вышли непосредственно на ГОМ?»
«Пока в этом нет необходимости. Могу только добавить, что подгонять жизнь регулюмов под один стандарт неправильно. ГОМ ошибается, полагая, что можно создать металогику, справедливую для всех форм жизни».
«Я всего лишь операционная программа конкретного уровня, – развёл руками человек-ИЗАР. – Мне недоступна ваша идея».
«Передашь мои слова своему владыке».
«Хорошо».
«Мы договорились?»
«Я позову вас после изучения проблемы».
«Хорошо», – кивнул старик в кресле эвменарха. Растаял в воздухе.
ИЗАР не отметил никаких колебаний энергетического фона кабинета, но он не был эмоциональным существом и не испытал никакой зависти к подобному проявлению «тихого» могущества собеседника. Уважение, оказанное им собеседнику, было всего лишь проявлением субординации: Дервиш имел право изменять приказы ГОМ.
ИЗАР превратился в облачко-призрак и всосался в компьютер эвменарха.
Глава 19ШАГ ВПРАВО, ШАГ ВЛЕВО – КИРДЫК!
Вычислить местонахождение маршалессы оказалось труднее, чем выйти на эвменарха, несмотря на всю его закрытость и владение тремя десятками квартир и коттеджей в разных концах света. Маршалесса, по информации, добытой Стасом в недрах компьютерной сети РК, имела всего лишь девять объектов недвижимости, Стас посетил пять из них, госпожи Тимченко не обнаружил и решил всё-таки позвонить ей, хотя появление пред её очами в физическом облике было бы эффектней. Но отсутствие каких-либо сведений о спутницах тяготило, ждать весточки от них становилось всё труднее.
Уединившись в сквере недалеко от метро «Марьина роща», он набрал номер на новеньком, только что приобретённом телекоме. Видеокамеру аппарата заблокировал, чтобы маршалесса не увидела его физиономии раньше времени.
Но и маршалесса РК не показалась в объёмном экранчике телекома во всей красе, вместо неё высветилась морда тигра, улыбнулась по-кошачьи, показала клыки. Линия была защищена от прослушивания.
– Кто говорит? – раздался приятный женский голос.
– Помеха, – ответил Стас, раздосадованный тем, что не добился желаемого эффекта.
– Ещё раз, пожалуйста?
– Станислав Панов.
Секундная пауза. Маршалесса всё же удивилась.
– Где вы, господин Панов?
– Мы можем встретиться прямо сейчас?
Ещё одна пауза, подлиннее.
– Приходите ко мне, я сейчас в Эстонии. Дать координаты?
– Не надо. Жду вас в Москве, в Марьиной роще, у пруда. Предупреждаю…
– Я поняла, буду через минуту, одна.
Стас выключил мобильный. Каких-то особенных планов: захватить маршалессу в плен, потребовать у неё освободить девушек и тому подобное – он не строил. Надеялся, что сможет договориться с руководительницей «волчиц» или хотя бы убедиться, что с девчонками всё в порядке.
Он сидел на скамеечке у пруда.
Погода была хорошая, если не считать августовской жары, но Стас уже научился регулировать внутренний теплообмен и наслаждался этим обстоятельством.
В сквере почти не было отдыхающих. Люди попрятались от жары, не умея регулировать физиологические процессы организма, и территория сквера просматривалась хорошо.
Маршалесса появилась на берегу пруда через две минуты. Но не одна. Стас понял это, когда сзади «хрустнул сломанный сучок» и в спину ему упёрся ствол какого-то оружия.
– Сидеть и не шевелиться! – прошипел женский голос. – Попробуешь уйти тхабсом – пристрелю!
Стас повернул голову.
На него смотрела женщина средних лет, плотная, мощная, решительная, с некрасивым мужским лицом.
Маршалесса между тем, одетая в строгий костюм бежевого цвета, приблизилась, разглядывая сидевшего в свободной позе Стаса, остановилась в нескольких шагах от скамейки.
– Добрый день, господин Панов.
– Я же предупреждал, чтобы вы были одна, – укоризненно сказал Стас.
– А у вас есть выбор? – поинтересовалась Амалия Даниловна.
Стас невольно втянул живот и выпрямился. Тон маршалессы подчеркнул её силу и властность, несмотря на отсутствие в нём угрозы. А ещё она была весьма привлекательной женщиной.
– Под дулом пистолета я разговаривать с вами не буду.
– Будешь! – с нажимом прошипела мужеподобная спутница маршалессы.
– Это «длиннер», – уточнила Амалия Даниловна. – Хорошо, попробуем побеседовать без стандартных приёмов. – Она посмотрела на коллегу. – Наталья Сайдуллаевна, оставьте нас на несколько минут.
– Он удерёт!
– Не удерёт, коль сам пришёл.
Помощница маршалессы спрятала дистанционный электрошокер под ажурной вязки синюю кофту (у неё это получилось очень ловко, профессионально) и отошла к берегу пруда, бдительно посматривая на объект задержания.
Маршалесса присела на краешек скамейки.
– О чём вы хотели со мной поговорить?
– У вас мои спутницы, Дарья и… Дарья.
– Допустим.
– Я это знаю точно. Мне хотелось бы, чтобы вы их отпустили.