Это сказано в сложной математической форме; проще говоря, когда я полагаю, что что-то очевидно, я высказываю нечто иррациональное, ибо это не доказано. В дальнейшем человек может сделать некое движение, подобное движению уробороса и заявить: «Но из моей дедукции я могу осудить свое начинание». Вы не можете! Из дедуктивного формализма вы не можете затем вывести доказательство без использования тавтологии, что, естественно, недопустимо, даже в математике.
«Поэтому мы не удивляемся тому, что в изолированном феноменальном существовании некоторые явления природы изумляют нас своей иррациональностью и невозможностью их подробного анализа. Как мы видим, физика проецирует все, что существует, относительно вероятности».
Это важно, поскольку таким образом суммируется то, что открывает современная наука. Иными словами, любой феномен, скажем, очки, содержит в себе нечто иррациональное, что не может быть исчерпано в физическом анализе. Я не могу объяснить, по какой причине электроны многочисленных атомов, из которых состоят мои очки, находятся в этом месте, а не в другом. Следовательно, когда речь идет о единичном событии в природе, с помощью физики не может быть получено полностью достоверное объяснение.
Единичное событие всегда иррационально, однако в физике мы проецируем его относительно вероятности, то есть составляем матрицу. Например, в этих очках столько-то атомов и столько-то их частиц и т. д. И из всей группы чисел можно вывести математическую формулу, которая позволит сосчитать частицы — не 1, 2, 3, 4, 5, но методом проецирования относительно вероятности. Поэтому матрицы используются сегодня в технике и других областях, поскольку они позволяют иметь дело с неисчислимым и представляют собой инструмент, позволяющий успешно обращаться с тем, что невозможно сосчитать в отдельности. Вейль говорит:
«Не вызывает удивления, что любое выбранное нами явление природы имеет предельный иррациональный фактор, который мы не в силах объяснить, и мы можем только описать его, как в физике, путем проецирования относительно вероятности».
Однако затем он продолжает:
«Но вызывает удивление тот факт, что нечто, созданное самим человеческим разумом, а именно ряд натуральных чисел [как я уже заметила, что ошибочна идея о том, что ряд чисел: 1, 2, 3,4, 5 был создан человеком с помощью нанесения точек (меток)], нечто, являющееся столь абсолютно простым и ясным для созидающего духа, также содержат элемент непостижимости, нечто, не поддающееся осмыслению».
Это признание Вейля, одного из наиболее выдающихся современных математиков. Мы можем, естественно, сказать, что не верим в то, что натуральные числа представляют собой наименования нанесенных точек (меток). Поэтому нас не удивляет, что натуральные числа непостижимы и не поддаются осмыслению. Иными словами, вследствие наличия иррационального в натуральных числах (Вейль называл это непостижимым) основы математики нельзя назвать непоколебимыми, поскольку эта наука полностью основана на данности ряда натуральных чисел.
Согласно Вейлю, числа иррациональны и непостижимы, поэтому являются хорошим инструментом, позволяющим осмыслить нечто иррациональное. В этом случае человек использует иррациональные средства, что является основой для прорицания. Постигая иррациональные числа, он предпринимает попытку разгадать их связь с реальностью, а это значит, что прорицание затрагивает проблему времени.
Прорицание связано с синхронией, явление которой Юнг красноречиво назвал парапсихологией. Это важно, поскольку в современной науке физики и психологи пытаются найти общее между физикой и психологией относительно парапсихологических явлений. У них есть гипотеза, что парапсихологические явления могут дать толчок к объединению физики и психики. Прорицание, в частности числовое прорицание, тоже связано с парапсихологическим феноменом. Юнг назвал числа наиболее примитивным выражением духа. Поэтому нам предстоит рассмотреть с психологической точки зрения то, что мы понимаем под словом дух.
Пытаясь дать определение понятию духа, Юнг в первую очередь приводит множество выражений, в которых слово «дух» обозначает нематериальную субстанцию, противоположную по значению слову «материя».
Это понятие мы также используем, как правило, для обозначения чего-то, соответствующего космическому принципу, а также для обозначения определенных психологических возможностей человеческой психики или интеллекта, способности думать и рассуждать. Можно, например, сказать: «у него одухотворенный вид» или «эту идею произвел ущербный дух» и т. п. Это слово употребляется и для обозначения собирательного понятия, например, «дух времени» (нем. Zeitgeist) — выражение, обозначающее иррациональный факт: каждый период времени имеет свой собственный дух.
Например, дух эпохи Возрождения отражен в искусстве, технике, математике, религиозных воззрениях того времени. Все явления, которые характеризуют XVI век, можно назвать духом Возрождения. В этом смысле данное слово служит для определения совокупности идей, присущих людям определенной эпохи. Можно говорить о духе марксизма или национал-социализма, который являлся коллективной идеей определенной группы людей. Поэтому, считает Юнг, существует некоторое различие между понятием духа как сущности нечеловеческой (космический дух в отличие от космической материи) и понятием духа как состояния, которое испытывает человек в результате деятельности эго. Утверждение, что у человека Низменный дух, свидетельствует о том, что его комплекс эго работает неправильно. Когда в человеке происходит нечто психическое или психологическое (т. е. психологическое событие), то он чувствует что оно напрямую зависит от него, и называет это своим духом. Он совершает ошибку, думая, что это именно так. Если мне внезапно пришла мысль привести хороший пример, я чувствую, что эта хорони и идея создана моим духом. Когда человек испытывает определенное психологическое состояние, которое кажется ему странным, он считает, что им овладели призраки. Человеку кажется что им овладело что-то.
Допустим, я почувствовала внезапную потребность утверждать: - «эти герани синие», и повторяла бы это безостановочно. Если это утверждение показалось бы мне странным, я бы воскликнула: «Боже МОЙ, какой злой дух внушил мне безумие это, он овладел мной и вставляет твердить ерунду.» Но если бы мне в голову пришла удачная идея, я бы осуществила ее немедленно! Первобытные люди честнее: все, что приходит на ум неожиданно, они называют духом. Не только плохое, что овладевает человеком, но все то, о чем можно сказать: «Не мое эго это сотворило, это посетило меня внезапно»,— все это дух. Человек, который испытывает непреодолимую потребность сказать или сделать то, что представляется не принадлежащим его собственному эго, проецирует свое бессознательное, часть бессонна тельной психики, а затем переживает проекцию как парапсихологическое явление.
Так происходит, когда человек впадает в состояние, в котором не осознает себя, или при эмоциональном стрессе, при котором теряет самоконтроль. Но позднее, когда его сознание пробуждается, он с удивлением смотрит на глупости, совершенные им в одержимом состоянии: нечто овладело им, он не был сам собой, хотя в тот момент этого и не осознавал — как будто злой дух или дьявол вселился в него.
Подобные вещи не следует легкомысленно считать забавными. Их надо воспринимать буквально, ибо дьявол — или можно сказать более нейтрально, некий автономный комплекс,— временно заменяет комплекс эго. В такой момент представляется, что действует само эго, но это не так. В дальнейшем, «освободившись» от указанного комплекса, человек не может понять, как он мог поступать или думать таким образом.
Важнейшая ситуация, в которой мы употребляем слово «дух», связана с вдохновляющей и животворящей ролью бессознательного. Нам известно, что соприкосновение с бессознательным оказывает животворящее и вдохновляющее воздействие на комплекс эго; в этом заключена реальная основа всех терапевтических мероприятий. Иногда невротики, люди, замкнувшиеся в своем болезненном невротическом состоянии, благодаря психоанализу, начинают волноваться, интересоваться своими снами. Затем к ним возвращается интерес к жизни, они оживляются, становятся более деятельными. Однако это происходит лишь в том случае, если индивид успешно вступает в контакт с бессознательным или, можно точнее сказать, «с динамикой бессознательного», особенно с его животворящим и вдохновляющим началом.
Поэтому с психологической точки зрения Юнг определяет дух как динамический аспект бессознательного. Бессознательное можно представить себе как спокойную воду в тихом озере. В это озеро «падают» забытые человеком события; если он вспоминает их, то он их «вылавливает», но само озеро остается неподвижным. Бессознательное, с одной стороны, имеет матричную основу, форму колыбели, с другой стороны, обладает динамизмом и движением, оно действует по собственной инициативе, например создавая сновидения. Можно сказать, что процесс сновидений является функцией духа; некий господствующий дух или разум сочиняет хитроумный ряд картин, которые, при возможной их расшифровке, содержат весьма разумные сообщения. Динамическое проявление бессознательного заключатся в том, что бессознательная энергия творит нечто по своей воле, она движет всем и действует самостоятельно. Именно это Юнг определил как дух. Естественно, существует неясная граница между субъективным и объективным. Но на практике, если человек чувствует, что дух принадлежит ему, то это его собственный дух, а если он чувствует, что дух ему не принадлежит, то человек называет его «неким» или «этим» духом. Все зависит от того, чувствует ли себя человек ему сопричастным и родственным или нет.
Подводя итоги, Юнг отмечает, что духу, во-первых, свойственен спонтанный принцип движения и активности, во-вторых, он обладает способностью свободно создавать образы помимо нашей чувственной перцепции (во сне у человека отсутствует перцепция — дух или бессознательное создает образы «изнутри») и, в-третьих, он автономно и полновластно манипулирует этими образами.