Существует более высокая техника оракула, в которой используются числа или хаотические рисунки. Например, в старейшем китайском оракуле панцирь черепахи держали над огнем и рассматривали линии, которые образовывались при растрескивании панциря. По этим линиям считывались судьбы людей. Рисунок панциря черепахи также не является случайным, он разделен на квадраты, напоминающие матрицы, но не по прямой, а несколько неупорядоченно. То же самое можно сказать о кристалле, который имеет определенную конфигурацию, но постоянно меняющиеся световые блики при повороте кристалла. При взгляде на бриллиант можно заметить, как световые блики отражаются лучами различного цвета, и при этом наблюдать чередование случайного узора и упорядоченность.
Это явление послужило применению особой техники прорицания. Наиболее примитивными оракулами являлись случайные рисунки, имеющие место в тесте Роршаха. Позднее они приобрели некоторую упорядоченность. Примером может служить оракул некоторых племен Африки, в котором используются куриные косточки. Существует и более сложный способ, с использованием красной, черной и белой палок и с последующим разбрасыванием косточек. В результате усовершенствования техники оракула формировалась определенная теория. Если больше косточек попало на красно-черную полосу, это, означает неудачу и т. д. На случайный порядок расположения накладывается некоторого рода матрица: либо две полосы, либо прямоугольная система координат, либо какой-то природный материал, после чего разрабатывается теория. Согласно принятой теории, можно делать заключения: если дело обстоит таким образом, это означает то-то, а если другим — иное. Теории оракула предшествовало внезапное предчувствие человека, что, например, некая трещина или хаотический рисунок что-то означает.
Существовали и другие техники, возникшие значительно раньше, чем все рациональные и научные. Они пришли в Европу В VI В, ДО II. Э., в центральную Азию — намного раньше, но при взгляде на историю человечества тоже недавно. Оракул я назвала бы настоящим началом науки, ибо случайный рисунок был математически упорядочен с помощью линий, матрицы, системы координат или чисел.
Числа всегда использовались в двоичной форме, ибо примитивный разум (да и сами мы, находясь в практической ситуации) не может заниматься тонкостями. В суровых условиях первобытной жизни вопросы были просты: отправляться ли в путешествие, выживу или умру, обманывает ли жена, будет ли больной ребенок жить или он умрет. На все жизненно важные вопросы примитивный разум отвечал утвердительно или отрицательно. Таким же образом настроена и наша весьма развитая логика — на ответ «да» или «нет», плюс или минус. У нас двухпозиционная логика, и в нашем сознании тоже две позиции. Например, примитивные люди обычно не вникают в детали интерпретации сновидений. Они решают один вопрос, хороший это сон или плохой, что аналогично ответам «да» или «нет». Если сон хороший, они продолжают вести обычный для них образ жизни, а если плохой, они на некоторое время перестают кочевать. Эту простейшую проблему они решали следующим образом. У них не было развитых теорий сновидений. Если римский сенатор считал, что ему приснился плохой сон, и при этом не мог его истолковать, он просто оставался в постели весь день и не шел в сенат. Известны многочисленные случаи подобного поведения.
Анализанды, которые сообщают мне, что видели ночью хороший или плохой сон, порой заблуждаются. Это не всегда соответствует истине, ибо, анализируя сновидение пациента, названное им плохим, я нахожу сновидение обнадеживающим, а названное хорошим — ничего хорошего не предвещающим. Пациенты также мыслят весьма примитивно. Если первое впечатление от общей картины сна кажется хорошим, человек радуется и утверждает, что видел хороший сон. Современный человек практически не изменился. Остались без изменения и основные, жизненно важные проблемы человека. Для того, чтобы упорядочить хаотичные рисунки или беспорядочное состояние, применяются матрицы или числа. Прежде они служили для получения четкого ответа: да или нет Бросают монеты (орел или решка), или камешки, которые затем считают, раскладывая на две кучки, получая либо четное, либо нечетное число. В зависимости от условия четное или нечетное число будет означать «да» или «нет»,— ответы, лежащие в основе Книги Перемен, двоичной числовой системы, «Таким образом, система проникла в осознание человека.
Переход от случайного рисунка (рисунка Роршаха) как источника информации к рисунку, имеющему геометрический или числовой порядок, связан с возникновением общей теории оракула. Например, если косточек больше на одной стороне, то ответ оракула неблагоприятен, а если косточек больше на другой стороне, то ответ благоприятен,— в основе этого предсказания лежит определение: да или нет. При использовании же двоичной системы (например, камешек) сообщается не только прогноз события (информация бессознательного), но и возникают закономерности, которые могут благоприятно или неблагоприятно сказаться на действии. В некоторых первобытных сообществах это представление всегда было связано с понятиями хорошего и плохого, подобно нашим наивным рассуждениям о хороших и плохих сновидениях.
Для китайцев характерен иной подход. Они рассматривали события с точки зрения их соответствия началам ян и инь — мужскому и женскому принципам, активному и пассивному, светлому и темному. Им свойственен более мудрый подход, при котором ничто не является абсолютным злом или абсолютным добром. По их представлению, при использовании двоичной системы более важно не получение утвердительного или отрицательного ответа с оценкой «хорошо» или «плохо», а восприятие ответов как различных вариантов ситуаций, в которых целесообразен тот или иной тип поведения. Сами по себе инь и ян не являются ни плохими, ни хорошими. По китайским понятиям, любое из этих начал может быть и хорошим, и плохим, что является иной категорией. Если преобладает ситуация инь, то следует вести себя по правилам инь, а в случае преобладания ян — по правилам ян.
Таким образом, данный бинарный порядок может быть оценочного характера, (благоприятно — неблагоприятно), а также может относиться к категории поведения, ритму существования, что, по моему мнению, является более совершенным подходом, ибо он лишен субъективности. Эгоцентрический подход ко всему весьма примитивен. Рассматривать события с точки зрения благоприятствования для своего эго — это примитивная и эгоцентрическая позиция.
У китайцев был индивидуальный подход и философский взгляд на вещи, они считали, что если что-то плохо для одного человека, для другого это может быть хорошо. Они рассматривали все сущее в совокупности, что является первым шагом к научному подходу. Их подход и метод представляют собой то, что мы называем экспериментальным, ибо у задающего вопрос математический подход к хаосу существующего и определенным выводам. Современный экспериментатор также ставит перед собой задачу и с помощью математического подхода и результатов эксперимента делает выводы. Можно сказать, что оракулы стояли не только у истоков теоретической, но и экспериментальной науки, когда эти области еще не были разъединены, а представляли собой единое целое.
Шаг вперед был сделан тогда, когда человек начал задумываться о природе. Знания развивались, образовывались различные направления в науке. Вообразите себе современный эксперимент с использованием косточек по образцу И Цзин. У них общий корень. Некогда они были аналогичны, однако один элемент стал развиваться, а другой остановился в развитии. Великой проблемой теперь является интересный и волнующий фактор случайного.
В экспериментах случайности являются досадной помехой. Если опыт не удался, если случилось нечто неожиданное, например результат не совпадает с математическим прогнозом, то ученый впадает в отчаяние. Существуют два варианта. Если расчет был ошибочным, в этом случае ученый вносит изменения в математический аппарат или манипулирует математическим уравнением. Или он пытается выяснить причину случайности — возможно, было слишком жарко, или была какая-то неисправность в аппаратуре. Естественно, что результаты научного эксперимента никогда не будут признаны достоверными, если эксперимент выполнен однократно. Однажды один электрохимик признался мне, что считает результат эксперимента достоверным, если при пятидесятикратном его повторении во всех случаях получен одинаковый результат.
Таким образом, случайность — это враг опыта, который должен быть исключен по возможности большим числом повторений. Если погрешность вызвана неправильной компоновкой, температурой, усталостью материала и т. д., ученый делает все, от него зависящее, чтобы в следующий раз это не повторилось, чтобы результат во всех случаях был одинаковым. Естественно, случай — объективный фактор, о котором в науке говорят как о досадной случайности и достойном сожаления факте.
Связь между расчетами, основанными на теории вероятности, и статистическими расчетами очевидна, ибо они представляют собой инструмент, позволяющий исключить случайность. М-р Кеннеди недавно рассказал мне, что страховые компании, с целью исключить случайности, широко используют в статистических расчетах игру. Им необходимо исключить случайность, поэтому они сначала исключают самоубийства, которые вносят погрешности в среднестатистические данные о безопасности автомобилистов, которые им необходимо получить. Это не всегда удается, ибо случайность исключить невозможно. Так, в английском судопроизводстве непредвиденный страховыми компаниями случай определяется как вмешательство Бога. Таков официальный термин! Случай есть вмешательство Бога.
Когда я читала лекции в Женеве, один физик спросил у меня, какова архетипическая основа случая. В то время я над этим не задумывалась, и вопрос удивил меня. Для примитивного сознания случайность отсутствует. То, что мы научно называем случаем, есть действие Бога или одного из богов. В политеистической религии случай объясняется действием бога или духа, или магической силы и исключается существование бессмысленных и произвольных событий, поскольку каждый случай—результат божественного вмешательства. Архетипом случайности можно назвать архетип игры. Человек-игрок всегда «разрывается» между двумя возможностями — основываться на собственной системе или доверять тому, что я назвала бы бессознательным, а игрок — богом, удачей и т. п.