Перед этим Даниил постился три недели: воздерживался от «вкусного хлеба, мяса и вина» (ст. 2–3). Несомненно, это было связано со скорбью по поводу разрушения Храма и невозможности совершить в пасхальные дни предписанное паломничество в Иерусалим (Исх. 23, 15; Втор. 16, 5–7). Ведь опресноки, пасхальный агнец, храмовые жертвы и возлияние вина – необходимые компоненты праздника (Числ. 28, 14 и 16–25), поэтому в знак траура Даниил отказывался от мяса и вина с начала месяца Нисан до исхода Пасхи – это как раз три недели.
То же относится к упомянутому здесь «вкусному [חמדות<хамудо́т>– «желанному»] хлебу»: хотя в дни Пасхи запрещен квасной хлеб и вкушаются только опресноки, но последние могут быть «вкусными», если их поливают елеем или замешивают елей в муку (Исх. 13, 6–8; Числ. 28, 20). Поскольку такие виды опресноков также являлись разновидностью храмовых приношений (Лев. 2, 1–11), Даниил в дни поста воздерживался и от них.
И вот 24 Нисана на берегу реки Тигр Даниил узрел видение:
… И поднял глаза мои, и увидел: вот один муж, облеченный в льняную одежду, и чресла его опоясаны золотом из Уфаза. (Дан. 10, 5)
Льняную одежду носили священники при служении (Исх. 28, 40 и 42), а также первосвященник в День Очищения (Лев. 16, 4); из этого видно, что ангел, явившийся Даниилу, исполнял своего рода священническое служение – важное поручение Господа, весть о котором он и доставил пророку.
«Золото из Уфаза» упоминается также у Иеремии (Дан. 10, 9); по некоторым данным, имеется в виду область на Кавказе, славившаяся золотыми приисками и ювелирным мастерством (Фазис в Колхиде, упоминаемый в греческом предании о «золотом руне»).
«Тело его – как топаз, лицо его – как вид молнии; очи его – как горящие светильники, руки его и ноги его по виду – как блестящая медь, и глас речей его – как голос множества людей». (Дан. 10, 6)
Кем был ангел, явившийся Даниилу? Очевидно, это не Гавриил, ибо к явлениям последнего пророк «привык», и они уже не устрашали его (Дан. 8, 16–19; 9, 21–23). В то же время, ангел, явившийся на сей раз, привел Даниила в несказанный трепет (Дан. 10, 8–9 и 15). Это также и не Михаил, пришедший на помощь описанному здесь ангелу (Дан. 10, 13 и 21).
Мы можем лишь сказать, что Даниилу открылся «ангел лица Божьего», о роли которого в судьбах Израиля свидетельствует Исаия:
Во всякой скорби их Он не оставлял их, и ангел лица Его спасал их. (Ис. 63, 9)
Этот же ангел явился Моисею в пустыне перед тем, как сам Господь заговорил с ним из неопалимой купины:
И явился ему ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И воззвал к нему Бог из среды куста. (Исх. 3, 2–4)
Тот же ангел сопровождал сынов Израилевых в их странствиях после исхода из Египта:
Вот Я посылаю пред тобою ангела хранить тебя на пути и ввести тебя в то место, которое Я приготовил. (Исх. 23, 20)
По преданию, одно из имен этого ангела — מטטרון<Метатро́н>(возможно, восходит к греч. Μεθατρονος<Метатро́нос>– «[стоящий] при троне [Господнем]»). Он, как и ангел Михаил, является покровителем и защитником Израиля. Может быть, поэтому никто из спутников Даниила, кроме самого пророка, не смог выдержать явления этого ангела: окружавшие в тот момент Даниила люди, по-видимому, были персами, а не иудеями, и составляли его охрану.
И только один я, Даниил, видел это видение, а бывшие со мною люди не видели этого видения; но сильный страх напал на них, и они убежали, чтобы скрыться. И остался я один (Дан. 10, 7–8)
И самого Даниила явление столь высокого ангела настолько устрашило и лишило сил, что он говорит:
В оцепенении пал я на лицо и лежал лицом к земле. (Дан. 10, 9)
В оригинале сказано: הייתינרדם<ґайи́ти нирда́м>– «впал в дрему», «стал спящим» (в Синодальном переводе – «в оцепенении»). Переходу в иную (в данном случае высшую) реальность, на иной уровень восприятия, предшествует «сон» или, образно говоря, временная «смерть» по отношению к реальности прежней – земной.
О том же говорит Иоанн в Откровении:
… И лицо его, как солнце, сияющее в силе своей.
И когда я увидел его, то пал к ногам его, как мертвый. (Откр. 1, 16–17)
За «сном» или «смертью» по отношению к земной действительности следует «пробуждение» души в духовном мире:
И сказал он мне: «Даниил, муж желаний! вникни в слова, которые я скажу тебе, и стань прямо на ноги твои; ибо к тебе я послан ныне». Когда он сказал мне эти слова, я встал с трепетом. (Дан. 10, 11)
Почему же столь возвышенный ангел был послан на сей раз (и, как следует из текста, впервые) к Даниилу? Очевидно, только этот ангел имел право открыть пророку то, что содержится относительно грядущих земных событий «в истинном Писании» (ст. 21): древнееврейское בכתבאמת<би-хтав эме́т>– «в письменах истины», «в записях истинных». Слово אמת<эме́т>, «истина», состоит из первой, средней и конечной букв библейского алфавита: истина объемлет исток, сердцевину и завершение всякой вещи, всякого события.
Слова об «истинном Писании» встречаются и в агадических преданиях, повествующих о «прототипе», «прообразе» Торы, хранящемся в высшем мире; причем Писание, ниспосланное нам, является «проекцией», отблеском, «тенью» этой небесной книги, будучи приспособлено к восприятию «сынов праха» (ср. Исх. 32, 32–33; Пс. 68, 29; 138, 16; Евр. 8, 4–5; 9, 8–12. Подобное же учение о «матери Книги», т. е. о первообразе Корана, хранящемся на небесах, имеется в исламе).
Подробные пророчества о великих событиях мировой истории, содержащиеся в главах 11 и 12 Книги Даниила, как бы сходят со страниц «истинного Писания», находящегося в вышнем мире.
Однако перед тем как начать эту, самую «длинную», цепь предсказаний, ангел приоткрывает для пророка некоторые детали той борьбы, которая ведется между ангелами-народоводителями в горних сферах. Он объявляет, что ответ на мольбу Даниила был ниспослан сразу же, как только тот стал просить о новом откровении:
«… С первого дня, как ты расположил сердце твое, чтобы достигнуть разумения и смирить себя пред Богом твоим, слова твои услышаны, и я пришел бы по словам твоим.» (Дан. 10, 12)
«… Смирить себя.» – в оригинале להתענות<леґитано́т>, что можно перевести и как «поститься», «умаляться». Речь идет о трехнедельном посте Даниила (Дан. 10, 2–3). А под «первым днем» (יוםהראשון<йом ґа-ришо́н>– «тот первый день») имеется в виду первое число месяца Нисан (ст. 4), с которого начался пост Даниила. Следовательно, уже 1 Нисана его молитва была услышана, и ангел с ответом на нее был послан.
«… Но князь царства Персидского стоял против меня двадцать один день.» (Дан. 10, 13)
Конечно, князь из плоти и крови не мог бы противостоять ангелу. Имеется в виду שר<сар>– «вождь», «начальник», «князь» в смысле «ангел-народоводитель». К таким ангелам обратился Господь, посылая их возглавить вновь образуемые народы, на которые разделилось человечество после строительства Вавилонской башни:
… Сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого. (Быт. 11, 7)
В песни Моисея (Втор. 32) в переводе Септуагинты, в отличие от масоретского текста (которому следует Синодальный перевод и в котором сказано: «… по числу сынов Израилевых.»), говорится о тех же ангелах-народоводителях:
Когда Всевышний давал уделы народам и расселял сынов человеческих, тогда поставил пределы народов по числу ангелов Божиих… (Втор. 32, 8)
Здесь упоминается то же событие – разделение первоначально единого человечества (Быт. 11, 1) на разноязычные народы, сопровождаемое назначением над каждым народом особого ангела (ср.: «Каждому народу поставил Он вождя…» – Сир. 17, 14).
… Итак, ангел-народоводитель Персии противостоял ангелу, говорившему с Даниилом, «двадцать один день» – т. е. те же три недели, которые постился Даниил. Как же понимать это «противостояние», каков его духовный смысл?
Мы знаем, что на манифест Кира о возвращении из вавилонского пленения и о восстановлении иерусалимского Храма (Ездр. 1, 1–4) откликнулась лишь часть иудеев, обнаружившая ревность по Боге и по Святой земле. Большая же часть плененных к тому времени прочно обосновалась в Вавилонии и не пожелала вернуться в землю Израилеву (правда, «все оставшиеся, во всех местах» помогали возвращающимся с Зоровавелем материально – Ездр. 1, 4).
Соответственно, в наказание за нерадивость большей части народа, возведение Храма и восстановление Иерусалима задержались на долгие годы: от манифеста Кира до восстановления иерусалимского Храма прошло 23 года (539–516 годы до н. э.), о которых подробно говорится в книгах Ездры и Неемии. И последующие цари Персии то, внимая наговорам врагов Иудеи, останавливали строительство города и Храма, то вновь разрешали.
В речи же ангела к Даниилу открывается духовная предыстория событий, которые произойдут в последующие годы – после «третьего года Кира» (Дан. 10, 1).
Оказывается, невидимым «вдохновителем» как врагов Иудеи, так и решений персидских царей о приостановке строительных работ был «сар» – «князь» Персии, ее ангел. Он, вероятно, мог являться и самим персидским царям (например, во сне) и укреплять их в решениях, направленных против иудеев. Обычно ангелы – «князья» народов представали перед покровительствуемыми царями и властителями в человеческом облике. Так, например, было при Иисусе Навине: ангел Михаил, покровитель Израиля (Дан. 12, 1), «вождь [