Следует отметить, что воскресение, описанное в Дан 12, никоим образом не является всеобщим воскресением мертвых, которому учат более поздняя христианская и мусульманская доктрины. Автор отмечает, что «многие из спящих в прахе земли пробудятся», то есть, очевидно, не все умершие – в первую очередь он говорит о праведниках, не получивших при жизни своей награды, и грешниках, не получивших должного наказания. Примечательно и то, что его интерес ограничен только народом Израиля – в повествовании книги Даниила нет никакого намека на всеобщее воскресение всего человечества. Как видно, национальный аспект воскресения, тесно связывающий его с темой возрождения Израиля, продолжает играть в книге Даниила существенную роль.
Отдельно автор книги Даниила говорит об участи маскилим:
«И разумные будут сиять как светила на тверди, и обратившие многих к правде – как звезды, вовеки, навсегда» (Дан 12, 3). Здесь возникает еще одна характерная для античности концепция – идея т.н. «астрального бессмертия», связанная с представлением о восхождении душ умерших в небесную сферу[755]. В книге Даниила она отражается в уподоблении воскресших маскилим звездам, которые в древнееврейской традиции нередко отождествлялись с ангелами.
В еврейской литературе непосредственное выражение подобных представлений встречается достаточно редко; тем не менее, мы находим его, например, в иудейской надгробной эпитафии Арсинои из Леонтополиса, где говорится, что ее душа «вознеслась к святым», т.е. ангелам[756]. Вполне вероятно, что автор действительно говорил о небесном вознесении маскилим, сделав этот вывод на основании книги Исаии и арамейской книги Даниила. В Ис 52, 13 мы читаем о «Рабе Господнем», с которым автор книги Даниила отождествил маскилим: «Вот, Раб Мой будет благоуспешен, возвысится и вознесется, и возвеличится». По мнению ряда исследователей, указание на вознесение Раба Господнего могло быть осмыслено автором книги Даниила как вознесение маскилим в небесную сферу[757]. Можно предположить, что он также отождествил маскилим с Сыном Человеческим из Дан 7 – шествие Сына Человеческого «с облаками небесными» и его воцарение соответствуют вознесению маскилим в небесную сферу и их апофеозу, отождествлению с ангелами[758].
Хочется еще раз обратить внимание на то, что воскресение мертвых в книге Даниила не является примером чисто спиритуалистического, индивидуального воздаяния – как и в более ранней библейской литературе оно теснейшим образом связано с идеей национального возрождения. Именно воскресение мертвых мучеников и вознесение маскилим является дарованием царства народу святых Всевышнего. Здесь мы видим разительный контраст и с античной концепцией астрального бессмертия, которая предполагает посмертное вознесение душ праведников на небеса, и с более поздней концепцией всеобщего воскресения, которая предполагает окончательное завершение всей земной истории и подведение итога всех человеческих дел. Напротив, автор книги Даниила говорит о воскресении как о возрождении народа после бедствий, и воздаяние в данном случае, скорее всего, относится к предателям-эллинизаторам, таким образом становясь частью разрешения апокалиптического кризиса. Мы ничего не узнаем из книги Даниила о будущем мессианском царстве, однако указание Дан 7 о том, что «царство же, и власть, и величие царственное по всей поднебесной будет дано народу святых Всевышнего, которого царство – царство вечное, и все народы будут служить и повиноваться Ему» (Дан 7, 27) предполагает, что земная история не заканчивается, а просто переходит в принципиально новый исторический период, царство справедливости, мира и гармонии.
Пассаж Дан 12, 5–13 рассматривается многими исследователями как эпилог книги Даниила, с большой вероятностью принадлежащий раннему редактору окончательного текста книги Даниила[759]. Описание визионерского опыта пророка Даниила снова возобновляется, причем кроме архангела Гавриила перед ним появляются еще две фигуры: «Тогда я, Даниил, посмотрел, и вот, стоят два других, один на этом берегу реки, другой на том берегу реки. И один сказал мужу в льняной одежде, который стоял над водами реки» (Дан 12, 5–6). Подобная примечательная картина взаимного расположения трех ангельских фигур, возможно, отсылает к эллинистической иконографии речных божеств[760]. Наиболее принципиальной новацией, ради которой, возможно, был написан эпилог, являются указания на точные сроки наступления Избавления – 1290 и 1335 дней (Дан 12, 11–12). По предположению Г. Гункеля[761], впоследствии поддерживавшемуся многими исследователями, эти сроки являются результатом последовательных редакций книги Даниила, сделанных для того, чтобы назначить новую дату наступления Избавления после того, как указанные ранее сроки миновали. Разумеется, подобные случаи нередко встречаются в истории религии, однако маловероятно, чтобы подобный подход был бы оправдан применительно к книге Даниила. Все указанные в ней сроки – 2300 вечеров и утр (1150 дней), 1290 и 1335 дней – немного превышают реальный срок осквернения Храма (1103 дня), а их продолжительность отличается друг от друга крайне незначительно. Возможно, что редактор книги Даниила ожидал не только реально произошедших очищения Храма и смерти Антиоха, но и наступления эсхатологических чудес и воскресения мертвых, однако предположение о том, что книга Даниила за полгода претерпела две редакции, никак не отразившиеся в рукописной традиции, кажется маловероятным[762]. Скорее всего, приведенные сроки либо имели для автора некоторое уже непонятное нам символическое значение, либо были получены им непосредственно во время визионерского опыта.
12 глава книги Даниила завершается словами, обращенными к самому древнему пророку: «А ты иди к своему концу, и успокоишься, и восстанешь для получения твоего жребия в конце дней» (Дан 12, 13). Здесь самому Даниилу обещается участие в воскресении мертвых, что, несомненно, расширяет его до пределов всех мудрецов и праведников Израиля, в число которых входит и легендарный пророк, имя которого носит книга Даниила.
История экзегетики
11 глава является одним из самых прозрачных и очевидных текстов в книге Даниила – автор описывает историю Сирийских войн и фигуру Антиоха Епифана столь подробно, что сомнений относительно их понимания и толкования не должно было бы возникнуть.
Многие комментаторы традиционно рассматривали описанные в 11 главе события именно таким образом, связывая их с историческими перипетиями эллинистического периода. Однако и здесь возникает существенная разница между сохранившей аутентичное толкование сирийской традицией и западной традицией, проецирующей описанные в книге Даниила события в будущее.
Представители сирийской традиции относили к событиям времен Антиоха все содержание 11–12 глав. И Порфирий, и Ефрем Сирин считали исторически достоверным и последний, не состоявшийся в реальности, поход Антиоха в Египет (Дан 11, 40–43), а воскресение мертвых оба автора понимали аллегорически – как обозначение восстановления Израиля после победы над Антиохом и очищения Храма. Подобное толкование, по всей видимости, возникло очень рано и восходит к первым читателям книги Даниила, после победы Маккавеев увидевших в описании воскресения мертвых пророчество, исполнившееся в аллегорическом смысле, по аналогии с изображением воскресения мертвых в Иез 37 как символа окончания периода бедствий и восстановления независимости Израиля[763].
Представители западной традиции, точно так же, как в случае с 2 и 7 главой, разделяли актуализирующие толкования книги Даниила, усматривая в 11 главе не только описание прошлого, но и предсказание будущего. Как правило для этой цели описание характера и поступков Антиоха Епифана в 11 главе разделялось – его первая часть относилась к этому царю, а дальнейшее описание – к антихристу. 12 глава в этом случае понималась как описание реального воскресения мертвых, которое произойдет перед Страшным Судом. Подобный подход мы видим уже у Ипполита Римского – по-видимому, он считает относящимся к антихристу текст начиная с Дан 11, 36. Бл. Феодорит Кирский в своем толковании книги Даниила также придерживается аналогичного подхода. Он доводит исторический комментарий 11 главы до стиха Дан 11, 35, отмечая, что далее пророчество Даниилово «возводим от Антиоха к антихристу, как от образа к первообразу, и ясно предвозвещает нас об антихристе»[764]. Бл. Иероним использует близкий экзегетический подход, в чем-то напоминающий Антиохийскую богословскую школу с ее «прообразовательными толкованиями». Начиная со стиха 11, 21 он последовательно относит описываемые события и к Антиоху Епифану, и к антихристу: «А так как многое, что́ впоследствии мы будем читать и изъяснять, может быть применимо к лицу Антиоха, то они [христианские учителя] полагают, что он был образом антихриста и что бывшее с ним было отчасти предшествием того, что́ вполне должно исполниться на антихристе <…> антихрист имел своим образом наихудшего царя Антиоха, преследовавшего святых и осквернившего храм»[765]. Как видно, бл. Иероним здесь пытается следовать компромиссному подходу между аутентичным толкованием и более поздней христианской традицией, переосмыслившей все сказанное об Антиохе применительно к антихристу. Из описания бл. Иеронима можно извлечь следующую историю антихриста, изложенную согласно книге Даниила и более поздним христианским источникам. Он явится в Вавилоне из еврейского народа, далее захватит Египет, Ливию и Эфиопию, затем воцарится над всей землей, воссядет в Иерусалиме в Храме как «мерзость запустения», будет требовать себе божественных почестей и преследовать христиан, но, в конце концов, будет поражен Иисусом Христом на Масличной горе.