22 тебя отлучат от людей, и обитание твое будет с полевыми зверями; травою будут кормить тебя, как вола, росою небесною ты будешь орошаем, и семь времен пройдут над тобою, доколе познаешь, что Всевышний владычествует над царством человеческим и дает его, кому хочет.
23А что повелено было оставить главный корень дерева, это значит, что царство твое останется при тебе, когда ты познаешь власть небесную.
24Посему, царь, да будет благоугоден тебе совет мой: искупи грехи твои правдою и беззакония твои милосердием к бедным; вот чем может продлиться мир твой.
25Все это сбылось над царем Навуходоносором.
26По прошествии двенадцати месяцев, расхаживая по царским чертогам в Вавилоне, 27царь сказал: это ли не величественный Вавилон, который построил я в дом царства силою моего могущества и в славу моего величия!
28Еще речь сия была в устах царя, как был с неба голос: «тебе говорят, царь Навуходоносор: царство отошло от тебя!
29И отлучат тебя от людей, и будет обитание твое с полевыми зверями; травою будут кормить тебя, как вола, и семь времен пройдут над тобою, доколе познаешь, что Всевышний владычествует над царством человеческим и дает его, кому хочет!»
30Тотчас и исполнилось это слово над Навуходоносором, и отлучен он был от людей, ел траву, как вол, и орошалось тело его росою небесною, так что волосы у него выросли как у льва, и ногти у него – как у птицы.
31По окончании же дней тех, я, Навуходоносор, возвел глаза мои к небу, и разум мой возвратился ко мне; и благословил я Всевышнего, восхвалил и прославил Присносущего, Которого владычество – владычество вечное, и Которого царство – в роды и роды.
32И все, живущие на земле, ничего не значат; по воле Своей Он действует как в небесном воинстве, так и у живущих на земле; и нет никого, кто мог бы противиться руке Его и сказать Ему: «что Ты сделал?»
33В то время возвратился ко мне разум мой, и к славе царства моего возвратились ко мне сановитость и прежний вид мой; тогда взыскали меня советники мои и вельможи мои, и я восстановлен на царство мое, и величие мое еще более возвысилось.
34Ныне я, Навуходоносор, славлю, превозношу и величаю Царя Небесного, Которого все дела истинны и пути праведны, и Который силен смирить ходящих гордо.
Историко-филологический комментарий
В четвертой главе книги Даниила описывается пророческий сон царя Навуходоносора и его исполнение – безумие царя, его обращение в животное и последующее возвращение в человеческое состояние. Начало повествования по своему построению приближается к рассказу о толковании Даниилом первого сна Навуходоносора – царь обращается к пророку после того, как другие вавилонские мудрецы оказываются не в состоянии разгадать сон царя. Тем не менее художественные отличия Дан 4 от других частей книги сразу бросаются в глаза. Главное из них состоит в том, что повествование ведется от первого лица, от имени самого царя Навуxодносора, в то время как в остальных арамейских разделах книги Даниила автор придерживается повествовательной манеры изложения, рассказывая о своих героях в третьем лице. Примечательно и то, что фигура пророка Даниила исчезает уже в середине рассказа, и все внимание повествователя сосредотачивается на истории вавилонского царя.
Подозрения в изначально независимом характере рассказа о безумии Навуходоносора укрепляются после знакомства с греческой версией 4 главы, дошедшей до нас в переводе Септуагинты. Вопрос о ее отношении к масоретскому тексту 4 главы, по-видимому, является одной из ключевых проблем, решение которой способно пролить свет на историю этого раздела книги Даниила. Скорее всего, 4–6 главы перевода Септуагинты восходят к другому арамейскому Vorlage, чем масортеская версия книги Даниила. Текстуальные совпадения между переводом Септуагинты и сделанным с масоретского текста переводом Феодотиона в данных разделах составляют только 19% текста, при этом они зачастую могут быть результатом более позднего влияния перевода Феодотиона на перевод Септуагинты[403]. Вопрос о том, стоит ли отдавать приоритет масоретскому тексту или переводу Септуагинты, уже давно является предметом оживленной дискуссии. Версия о приоритетности текста Септуагинты была поддержана такими исследователями как Л. Виллс[404] и Р. Альбертц[405], масоретского текста – П. Грело[406] и Д. Сатран[407]. В настоящее время все большее число исследователей склоняется к мнению, что Дан 4 в версии масоретского текста и перевода Септуагинты представляют собой различные варианты эволюции единой письменной или даже устной традиции[408].
Как уже было сказано, повествование Дан 4 изложено в виде послания Навуходоносора, обращенного ко «всем народам, племенам и языкам» (Дан 3, 31). Вступлением к нему являются стихи Дан 3, 31–34, с которых начинается послание Навуходоносора с изложением произошедших с ним чудесных событий. Далее повествование развивается аналогично предыдущей истории, изложенной в Дан 2, – Навуходоносор снова видит чудесный и устрашающий сон и призывает Даниила с просьбой истолковать его. Содержание сна открывается картиной чудесного мирового древа. Как мы затем узнаем из толкования, это мировое древо символизирует самого царя Навуходоносора. Далее с небес спускает שידקו ריע «святой страж», очевидно ангельское существо. Он оглашает приговор «стражей» и «святых»: «Срубите это дерево, обрубите ветви его, стрясите листья с него и разбросайте плоды его; пусть удалятся звери из-под него и птицы с ветвей его; но главный корень его оставьте в земле, и пусть он в узах железных и медных среди полевой травы орошается небесною росою, и с животными пусть будет часть его в траве земной» (Дан 4, 12).
Скорее всего, появляющийся здесь образ мирового древа, символизирующего возгордившегося царя, восходит к книге Иезекииля[409]. В 31 главе книги Иезекииля мы находим аналогичный образ мирового древа, символизирующего Ассирию, падение которой в 612 году до н.э. должно служить иллюстрацией недолговечности имперского могущества. Величие Ассирии уподобляется мировому древу, распространявшемуся над всеми остальными деревьями и дававшему приют всем животным и птицам. Однако в результате «сердце его возгордилось величием своим» (Иез 31, 10) и за это Бог покарал его: кедр «срубили чужеземцы, лютейшие из народов» (Иез 31, 12). Он нисходит в шеол, где вместе с ним оказываются другие деревья Эдема. Моральный урок истории говорит о наказании гордыни имперских правителей: «Это для того, чтобы никакие дерева при водах не величались высоким ростом своим и не поднимали вершины своей из среды толстых сучьев, и чтобы не прилеплялись к ним из-за высоты их дерева, пьющие воду; ибо все они будут преданы смерти» (Иез 31, 14). Далее пророк применяет эту образность к египетскому фараону, предрекая ему аналогичную участь (Иез 31, 18).
Автор рассказа о сне Навуходоносора использовал образ мирового древа, который в данном случае символизирует самого царя и говорит о его будущем низвержении. Однако в отличие от финала повествования книги Иезекииля, где говорится о нисхождении поверженного Ассура в шеол, мировому древу из сна Навуходоносора предрекается более благополучная судьба – его корень останется в земле и имеет возможность будущего возрождения. Далее автор постепенно переходит от образа дерева к предсказанию будущей судьбы реального царя Навуходоносора: «Сердце человеческое отнимется от него и дастся ему сердце звериное, и пройдут над ним семь времен. Повелением Бодрствующих это определено, и по приговору Святых назначено, дабы знали живущие, что Всевышний владычествует над царством человеческим, и дает его, кому хочет, и поставляет над ним уничиженного между людьми» (Дан 4, 13–14). Затем в Дан 4 описывается исполнение этого предсказания: Навуходоносор действительно «отлучен он был от людей, ел траву, как вол, и орошалось тело его росою небесною, так что волосы у него выросли как у льва, и ногти у него – как у птицы» (Дан 4, 30). Лишь по истечении семи лет к Навуходоносору возвратился его разум: он признал всемогущество Бога, после чего был восстановлен в своем царском достоинстве.
Какое происхождение имеет рассказ о семилетнем безумии Навуходоносора и его последующем возвращении к своему царскому статусу? Мало кто из современных исследователей сомневается в том, что исходным материалом для этого рассказа послужили реальные исторические события, отразившиеся в вавилонском фольклоре в сказочном и гиперболизированном виде. Их главным героем был не Навуходоносор, а Набонид, последний царь Вавилона. Судя по всему, все повествования арамейской части книги Даниила в главах 2–4 изначально относились именно к этому царю, а не Навуходоносору. По всей видимости, образ Набонида был заменен Навуходоносором на более поздней стадии обработки историй пророка Даниила в силу широкой известности имени этого царя в еврейской традиции и связи истории пророка Даниила с завоеванием Иерусалима Вавилоном.
Вкратце изложим читателю историю правления Набонида и основные связанные с ним исторические вехи. Набонид взошел на трон в 556 году до н.э., победив во фракционной борьбе со ставленником халдеев Лабаши-Мардуком. Сам Набонид происходил из старовавилонской знаки, а его мать была жрицей бога Луны Сина. Однако вскоре между Набонидом и вавилонской олигархией возник конфликт. Когда после победы над мидянами в Харране в 553 году до н.э. Набонид принял решение восстановить существовавший там до ассирийского нашествия храм Сина, он столкнулся с недовольством вавилонян, опасавшихся возвышения святилища в провинциальном Харране по сравнению с храмами Вавилона. Почувствовав отсутствие поддержки в столице, Набонид принял решение перенести свою резиденцию подальше от Вавилона. В 553 году до н.э. он отправился со своим войском в Аравию, завоевав северо-западную часть полуострова. Местом своего пребывания Набонид выбрал аравийский оазис Тейму, который он заселил выходцами из Месопотамии и Сирии, построив там роскошный дворец по образцу вавилонского.