Важнейшей вехой в истории диспенсационалистского толкования пророчества о 70 седминах стала книга шотландского богослова Роберта Андерсона «The Coming Prince» (1894). Андерсону была очевидна некорректность расчетов Дж. Дарби, использовавшего неверную дату отъезда Неемии в Иерусалим, специально выработанную апологетами для того, чтобы получить совпадение между пророчеством о 70 седминах и реальной историей. По мнению Р. Андерсона для расчета 70 седмин необходимо использовать не обычный астрономический год, а древний «пророческий год» продолжительностью 360 дней. Такую продолжительность года Р. Андерсон основывает как на известном пассаже Откровения Иоанна Богослова, определяющем три с половиной года как 1260 дней, так и на собственных расчетах относительно исполнения пророчества Иеремии о 70 годах плена. Отсчет 70 седмин Р. Андерсон начинает от указа Артаксеркса, который он датирует 1 нисана (14 марта) 445 года до н.э. Отсчет 483 пророческих лет (173 880 дней) от этой даты дает 10 нисана (6 апреля) 32 года н.э., когда, по мнению Р. Андерсона, состоялся торжественный вход Иисуса Христа в Иерусалим, когда он, по истечении 69 седмин, явился Израилю как Мессия-Владыка. Последнюю седмину Р. Андерсон, точно так же, как Дарби, относил к эсхатологическому будущему. Позднее некоторая правка теории Андерсона была проведена американским исследователем Х. Хёхнером в его книге «Chronological Aspects of the Life of Christ» (1975)[600]. Он датировал указ Артаксеркса Эзре 444 годом до н.э, таким образом перенеся дату явления Иисуса Христа на 10 нисана 33 года, что гораздо лучше соответствует датировкам, принятым в современной исторической науке. Концепция Андерсона-Хёхнера получила широкое признание среди комментаторов-футуристов, в значительной мере благодаря производящей впечатление точности предложенного ими расчета срока окончания 69 седмин (вплоть до одного дня). Отсчет 69 седмин от 444 года до н.э. в настоящее время остается одной из отличительных черт диспенсационалистских комментариев Дан 9.
Изложение классического футуристского (диспенсационалистского) взгляда на толкование Дан 9, 24–27 можно найти в работах таких авторов как Р. Калвер, Л. Вуд, С. Миллер, Т. Хау, Дж. Волвурд; в современной российской экзегетике близкие идеи приводятся в комментарии Д. Сысоева. Общий ход будущих событий в глазах богословов-футуристов выглядит примерно таким образом. В будущем (вероятно, скором) в мире установится доминирование правителя восстановленной Римской империи. Он заключит союзный договор с Израилем, в Иерусалиме будет восстановлен Храм и возобновятся жертвоприношения. Однако через три с половиной года он разорвет этот договор и обрушит гонения на евреев; жертвоприношения в Храме будут прекращены, в нем воцарится антихрист, идентифицируемый с последним римским правителем. Его господство продлится три с половиной года, после чего он будет атакован своими противниками – северным и южным царями (Дан 11, 40); по мнению ряда комментаторов, далее в войну также вступят восточные народы. Именно эти события по мнению футуристов представляют собой «великую скорбь», Great Tribulation (ср. Дан 12, 1), которая закончится вторым пришествием Христа, который уничтожит антихриста и воцарится в своем земном тысячелетнем царстве в Иерусалиме.
Подобный буквалистский подход к пониманию библейских пророчеств во многом снимает вопрос об их толковании – богословам-футуристам остается только ждать их буквального исполнения. Точность и детальность изложения будущих событий мировой истории в футуристских комментариях книги Даниила и Апокалипсиса заставляет говорить о диспенсационалистских толкованиях как об еще одном варианте традиционного иудео-христианского мифа об антихристе – комплекса эсхатологических представлений, не подвергшегося богословской рационализации. В этой связи неслучайны и широкая популярность диспенсационалистской литературы среди массового христианского читателя в США, и критика, которой диспенсационалисты постоянно подвергаются со стороны сторонников альтернативных богословских концепций.
Еще одной интерпретацией, соединяющей христологическое и эсхатологическое толкование 70 седмин, стала символическая интерпретация этого пророчества. Ее основной особенностью является то, что седмины рассматриваются не как точные хронологические указания, а как приблизительные или вовсе символические сроки. Сторонники этой интерпретации начинают отсчет седмин от указа Кира II о восстановлении Иерусалима, в соответствии с хронологией книги Даниила данного вскоре после молитвы Даниила, описанной в девятой главе. Сами седмины, однако, зачастую не имеют ничего общего с реальными временными сроками. Подобная версия была выдвинута уже К. Кейлем – по его мнению, семь символических седмин прошли до Вознесения Иисуса Христа, 62 седмины являются периодом строительства Церкви, символически изображенного как построение Иерусалима, а последняя седмина описывает события, которые произойдут во времена антихриста[601]. Аналогичное деление седмин мы находим в комментарии Г. Леупольда. Несколько другой расчет предлагает Дж. Болдуин[602] – по ее мнению, распятие Иисуса Христа произошло после окончания 69 седмин, а последняя седмина включает в себя всю последующую историю, простираясь вплоть до второго пришествия. По мнению Т. Насса отсчет символических седмин должен вестись от указа Кира, 69 сед-мин истекли с распятием Иисуса Христа, последняя седмина охватывает всю историю человечества от первого до второго пришествия, а ее символической серединой является предсказанное в Дан 9, 27 разрушение Иерусалима и Храма[603].
Как видно, в отличие от диспенсационалистской интерпретации символическая интерпретация не делает акцента на точных хронологических расчетах, в большей степени опираясь на символический характер приведенных в книге Даниила числовых указаний. Несмотря на то, что некоторые черты роднят указанное толкование с диспенсационалистской интерпретацией (отнесение окончания последней седмины ко временам антихриста), оно расходится с ней в общем видении истории спасения, отрицая идею последовательных диспенсаций и буквалистский подход к толкованию библейских пророчеств. В отличие от диспенсационалистов, видящих в 70 седминах предназначенный для Израиля план спасения, сторонники символической интерпретации усматривают в них универсальную схему священной истории, охватывающую периоды Ветхого и Нового Завета. Примечательно, что отнесение исполнения пророчества о 70 седминах ко всей мировой истории роднит символическую интерпретацию с историцистскими толкованиями библейских пророчеств.
В Новое время все большее признание стала получать и оригинальная интерпретация 70 седмин, связывающая это пророчество с Маккавейскими войнами. В XX веке она фактически стала господствующей в академической богословской науке. Большинство придерживающихся ее авторов отрицают пророческое значение 70 седмин, в лучшем случае приписывая этому предсказанию только нравственный смысл, или видят его исполнение в очищении Храма Маккавеями в 164 году до н.э. В то же время, есть и исключения из этого правила. Так, ряд авторов, признавая маккавейскую интерпретацию в качестве прямого и оригинального смысла пророчества, рассматривает христологическую интерпретацию в качестве примера типологии или, своего рода, sensus plenior[604]. Очевидно, что подобный подход к толкованию Дан 9 во многом близок предлагаемым нами принципам рассмотрения пророчеств книги Даниила.
Оценка существующих толкований
Итак, какое же из перечисленных толкований представляется наиболее убедительным? Работы представителей историко-критического метода демонстрируют, что автор книги Даниила связывал последнюю седмину с событиями, происходившими во времена Антиоха Епифана. Однако наше предположение состоит в том, что пророчества книги Даниила содержат в себе sensus plenior и, таким образом, могут означать нечто, что произойдет в будущем – даже вопреки намерению ее человеческого автора[605].
Как мы уже отмечали выше, принципиальной особенностью повествования книги Даниила является постоянное использование различных временных указаний, которые позволяют нам проверить правильность предлагаемых нами толкований. Важность содержащихся в книге Даниила хронологических указаний позволяет нам отбросить все символические интерпретации 70 седмин – очевидно, что их сторонники, отчаявшись выработать убедительную хронологию, достоверно соответствующую повествованию Дан 9, 24–27, просто игнорируют эту принципиально важную часть пророчеств книги Даниила. Если мы примем точность хронологических расчетов в качестве основного критерия оценки предложенных толкований, то мы можем отбросить все ранние датировки начала 70 сед-мин (пророчество Иеремии, пророчество Даниила, указ Кира II, указ Дария) – использование этих дат не позволяет найти никакого исторического соответствия предсказаниям книги Даниила относительно событий наиболее важной последней седмины. Серьезного внимания заслуживают только две встречающиеся в экзегетике точки отсчета 70 седмин – указ Артаксеркса Эзре (458 год до н.э.) и указ Артаксеркса Неемии (445 год до н.э.). Мы последовательно рассмотрим оба этих варианта расчета 70 седмин, отметив их сильные и слабые стороны.
Первым из них является расчет, отсчитывающий 70 седмин от указа Артаксеркса Эзре. В древней богословской литературе подобная точка зрения не пользовалась популярностью по той причине, что в письме, данном Артаксерксом Эзре (Ездр 7, 12–27), в действительности ничего не говорилось о восстановлении Иерусалима. Однако именно эта дата позволяет с большой точностью прийти к дате начала служения Иисуса Христа. В связи с этим в Новое время она начинает вызывать интерес у христианских экзегетов, в да