конодательные функции и возглавлялся царем или первосвященником. После взятия Иерусалима римлянами и разрушения Храма рабби Йоханан бен Закай, спасшийся из осажденного города, перенес Синедрион в город Явне. Главой Синедриона стал сам Йоханан бен Закай, но позднее эту должность наследовали только потомки Гилеля, по легенде по материнской линии происходившие из рода царя Давида. По-видимому, долгое время эта должность носила неофициальный характер, имея значительный авторитет в глазах еврейского населения Палестины, однако не подразумевая каких-либо властных полномочий[629].
После подавления восстания Бар Кохбы центр еврейской жизни в Земле Израиля переместился в Галилею; местом нахождения палестинского Синедриона также стал галилейский город Уша. Своего расцвета институт палестинского патриархата достиг при рабби Йехуде ха-Наси. По словам К. Хесцер, большинство исследователей полагает, что «при рабби Йехуде ха-Наси патриархат как центральный иерархический институт еврейского общества и как хранитель его единства достиг своего совершенства»[630]. Рабби Йехуда был первым главой Синедриона, который официально принял титул «наси», «князь» – наименование, которое до него использовал лидер второго иудейского восстания, Бар Кохба. По-видимому, это было связано с тем, что именно Йехуда ха-Наси добился официального признания своих полномочий со стороны римских властей[631]. Если до того полномочия глав Синедриона ограничивались преимущественно религиозной сферой, то начиная с Йехуды ха-Наси они становятся официальными главами еврейской общины Палестины. Наси, патриарх, назначал местных общинных лидеров и судей, решения которых признавались римскими властями, собирал налоги с иудеев. В III веке н.э. Ориген в письме к Африкану писал, что «патриарх имеет великую власть над иудеями с позволения императора, так что он мало чем отличается от настоящего царя. Частные дела решаются в соответствии с иудейским законом, при этом могут выносится смертные приговоры. Но тем не менее у него нет абсолютных полномочий на это, так что смертные казни не осуществляются без санкции императора».
Йехуда ха-Наси был известен своим богатством, а его двор, сначала располагавшийся в Бет-Шеариме, а затем перенесенный в Циппори, отличался царским великолепием. По сообщению Талмуда, «со времен Моисея до времен Рабби не было того, чтобы Тора и величие сочетались в одном человеке» (Гитин 59b). Патриархат также пользовался поддержкой римских властей. Талмуд доносит до нас предания о близкой дружбе Йехуды-ха-Наси с римским императором Антонином, сыном Асверуса[632]. Согласно им, император и Рабби (так Талмуд обычно именует Йехуду ха-Наси) были связаны уже в младенчестве – их матери на время поменялись детьми, чтобы скрыть, что Рабби был обрезан родителями вопреки указу императора Адриана. Во время своего правления Антонин постоянно советовался с Рабби по разным гражданским и политическим вопросам, вел с ним богословские беседы и в конце концов даже сам перешел в еврейство. Судя по всему, эти легенды, при всей их фантастичности, должны иметь какое-то историческое зерно, давшее начало более поздней фольклорной традиции. По мнению Б. Лау, они отражают благополучное положение евреев и поддержку римскими властями палестинского патриархата в правление Септимия Севера[633].
Йехуда ха-Наси был известен своей политикой, направленной, во-первых, на распространение Торы и раввинистической учености, и, во-вторых, на улучшение экономического положения евреев в Земле Израиля. Так, он освободил изучающих Тору от налогов, что, между прочим, вызвало недовольство среди народа, вынужденного уплачивать налоги за освобожденных от них членов общества. Главные делом Йехуды ха-Наси стала работа над Мишной, сборником законов устной Торы, начатая еще его отцом, раббаном Ши-моном бен Гамлиэлем. В Мишну вошли большинство известных к тому времени галахических норм и постановлений; не попавшие в это собрание мнения стали частью так называемой «Барайты». По словам Б. Лау, «невозможно переоценить основополагающее значение этой работы для иудейского канона. Мишна с самого начала сформировала изучение Торы: она стала базой для двух Талмудов и основанием для Галахи»[634].
Совершенно очевидно, что Йехуда ха-Наси, политический и религиозный руководитель евреев Земли Израиля, вполне заслуживает упомянутого в книге Даниила обозначения דיגנ, «нагид». Как мы уже отмечали выше, термин «нагид» употребляется по отношению к самым разным носителям власти и его применение к наси выглядит совершенно оправданным. Более сложно обстоит дело с другим термином, «машиах». Автор книги Даниила понимал под этим словом первосвященника, над которым при посвящении в должность проводился специальный обряд помазания (Лев 21, 10). В библейском употреблении слово «Машиах» имеет более широкое значение и может обозначать царей (в том числе и Кира), первосвященников, библейских патриархов и пророков. Таким образом, буквальное совершение обряда помазания не требовалось для того, чтобы именовать кого-либо словом «Машиах». Исходя из этого можно заключить, что оно вполне может обозначать и наси. Кроме того, в этой связи интересно отметить, что Йехуда ха-Наси действительно один раз называется Помазанником (חישמ) в Иерусалимском Талмуде (Шабат 16: 1[15c])[635].
Таким образом, наименование «Помазанника Владыки» вполне применимо к Йехуде ха-Наси с филологической точки зрения. Далее мы обратимся к историческому значению его государственной и религиозной деятельности. Есть ли в ней какие-либо аналогии с деятельностью Иисуса, сына Иоседекова, и других фигур, которых иудейские и некоторые христианские комментаторы предлагали на роль первого Помазанника-Владыки – Зоровавеля (Юлий Хилариан) и Неемии (Ибн Эзра)[636]? Безусловно, мы можем с легкостью провести несколько параллелей. В первую очередь, одинаковой является их политическая роль – они были лидерами автономной еврейской общины, жившей в Земле Израиля, находившейся в составе господствовавшей в тот период мировой империи. Немаловажно отметить и то, что и Зоровавель, и Иисус сын Иоседеков, и Неемия, и Йехуда ха-Наси были воссоздателями еврейской жизни после национальной катастрофы – после разрушения первого Храма и изгнания евреев из земли Израиля и после подавления восстания Бар Кохбы соответственно. И Зоровавель, и Иисус сын Иоседеков, и Неемия, и Йехуда ха-Наси действовали с санкции иноземных правителей и пользовались их поддержкой и покровительством. Наиболее близкую аналогию деятельности Йехуды ха-Наси представляют мероприятия, проводившиеся Эзрой и Неемией, которые действовали уже после первоначального возобновления еврейского присутствия в Земле Израиля после разрушения первого Храма и прилагали основные усилия для улучшения положения еврейской общины, укрепления ее религиозности, обеспечения ее безопасности и улучшения ее социально-экономического положения. Точно так же, Йехуда-ха-Наси действовал в эпоху, когда еврейская жизнь в Палестине была сохранена и возрождена сначала благодаря усилиям Йоханана бен Закая (после разрушения первого Храма), затем – усилиями его отца, раббана Шимона бен Гамлиэля (после восстания Бар Кохбы). Разумеется, некоторые различия между рассматриваемыми историческими личностями имеют место – Йехуде ха-Наси не было суждено восстановить Храм, в отличие от Иисуса сына Иоседекова и Зоровавеля. Однако основной проект, осуществленный рабби Йехудой, – составление Мишны – имел не меньшее религиозное значение и предопределил историю иудаизма на много столетий вперед.
Таким образом, наименование דיגנ חישמ «помазанник владыка» вполне может быть применено к Йехуде ха-Наси в силу его титула и исторического значения его деятельности. Тем не менее было бы любопытно рассмотреть еще один важный момент, связанный с его личностью. Как известно, титул «Машиах» уже в межзаветные времена все чаще обозначал Мессию, последнего Избавителя, который явится в конце времен. Христианские комментаторы книги Даниила со времен Ипполита Римского и Юлия Африкана обычно понимали «Помазанник Владыка», переданное в переводе Феодотиона как χριστος ἡγουμένος «Христос владыка», в качестве указания на пришествие Иисуса Христа. Таким образом, «Помазанник Владыка», о котором говорится в пророчестве о 70 седминах, вполне может и даже должен иметь определенные мессианские черты.
И подобные черты действительно обнаруживаются в личности и деятельности Йехуды ха-Наси.
По мнению Б. Лау упомянутый нами выше рассказ об искупительных страданиях Йехуды ха-Наси подразумевает, что некоторые современники полагали, что «Рабби суждено было стать Мессией, но этого не произошло из-за грехов его поколения»[637]. Известно, что и сам рабби Йехуда вероятно считал свою эпоху началом мессианского Избавления. Так, он, вопреки обычаю, ходил в баню на рынке Циппори в пост 17 таммуза и даже хотел отменить пост 9 ава[638].
В данном случае Йехуда ха-Наси исходил из древнего мессианского пророчества: «Так говорит Господь Саваоф: пост четвертого месяца и пост пятого, и пост седьмого, и пост десятого соделается для дома Иудина радостью и веселым торжеством; только любите истину и мир» (Зах 8, 19). Таким образом, сам Йехуда ха-Наси, безусловно, во многом разделял мессианские ожидания своего окружения.
Итак, мы можем заключить, что личность Йехуды ха-Наси вполне подходит под определение «Помазанника Владыки» из книги Даниила. Наиболее принципиальным вопросом при проверке этой кандидатуры является хронология – если в пророчестве Даниила говорится о Йехуде ха-Наси, то он должен был явиться через 49 лет после указа Адриана. К сожалению, хронология жизни мудрецов Талмуда столь неточна и неопределенна, что в данном случае нельзя говорить о каких-либо бесспорных или окончательных выводах. Классик еврейской исторической науки Генрих Грец в своей «Истории евреев» датирует вступление рабби Йехуды в должность наси около 170 года н.э.