ение Святилища и мессианское Избавление. Тем не менее указанное толкование во многом основано на контексте и грамматически текст представляется достаточно туманным, что подтверждают свидетельства древних переводов. В любом случае, невозможно сказать, что период «опустошения» для Иерусалима завершился с окончанием византийско-персидской войны. Хосров был убит заговорщиками 29 февраля 628 года, после чего воцарился его сын, Шируйе, заключивший мир с Ираклием, по условиям которого Византии были возвращены завоеванные провинции и захваченные в Иерусалиме христианские реликвии. Возвращение Палестины под византийский контроль сопровождалось беспрецедентным гонением на евреев, инициированным императором Ираклием. По сообщениям некоторых источников, Ираклий распорядился перебить всех евреев в Иерусалиме и окончательно искоренить их из Палестины[698]; общепризнанным фактом является происходившее в это время массовое насильственное крещение евреев Византийской империи. Вскоре последовала новая война со вторгшимися в Палестину арабами – в 636 году византийцы были разбиты в битве при Ярмуке, а в 638 году Иерусалим оказался в руках мусульман. Несмотря на то, что халиф Омар после завоевания Иерусалима разрешил поселиться в городе 70 еврейским семьям, Иерусалим на долгие века потерял свое значение в качестве центра расселения еврейского народа – эта ситуация изменилась только в XIX веке. Таким образом, «опустошение» Иерусалима не закончилось с гибелью Хосрова, а в реальности продолжалось многие столетия. В свете описанных событий нам кажется более уместным перевести окончание стиха Дан 9, 27 как «пока предопределенная погибель не выльется на опустошенное», истолковав причастие םמש как указание на сам разоренный город, а не его разорителя[699]. Таким образом, Иерусалим будет пребывать в запустении, пока что не закончится предопределенный Богом период бедствий для Иерусалима и еврейского народа.
Пророчество о 70 седминах как будто бы завершается на этой трагической ноте, однако это впечатление, несмотря на мнения ряда иудейских и христианских комментаторов, является обманчивым. Дан 9, 24–27 является не предсказанием будущего разорения, а пророчеством об эсхатологическом избавлении. Чтобы дать этому пассажу корректное истолкование, мы должны снова обратиться к значению периода 70 седмин и к тому, что должно произойти после завершения последней седмины. Автор книги Даниила полагал, что именно в этот момент должно исполниться пророчество Иеремии о завершении изгнания еврейского народа. Исходя из этого мы можем заключить, что он не считал, что пророчество Иеремии в действительности исполнились во время возвращения из Вавилонского плена. Подобный подход демонстрирует целый ряд еврейских источников на всем протяжении эпохи Второго Храма, согласно которым избавление Израиля была только частичным, народ остается в рабстве и рассеянии, а окончательного исполнения пророчества о возвращении из плена следует ожидать в мессианском будущем[700]. Пророчество о 70 седминах является ярким примером подобной интерпретации: автор книги Даниила рассматривал в качестве момента окончательного исполнения пророчества Иеремии наступление эсхатологического избавления.
Особую роль в его мысли играла древнееврейская система юбилейных лет. О ней мы читаем в книге Левит: «И насчитай себе семь субботних лет, семь раз по семи лет, чтоб было у тебя в семи субботних годах сорок девять лет; и воструби трубою в седьмой месяц, в десятый [день] месяца, в день очищения вострубите трубою по всей земле вашей; и освятите пятидесятый год и объявите свободу на земле всем жителям ее: да будет это у вас юбилей; и возвратитесь каждый во владение свое, и каждый возвратитесь в свое племя. Пятидесятый год да будет у вас юбилей: не сейте и не жните, что само вырастет на земле, и не снимайте ягод с необрезанных лоз ее, ибо это юбилей: священным да будет он для вас; с поля ешьте произведения ее. В юбилейный год возвратитесь каждый во владение свое» (Лев 25, 8–13); «Когда обеднеет у тебя брат твой и продан будет тебе, то не налагай на него работы рабской: он должен быть у тебя как наемник, как поселенец; до юбилейного года пусть работает у тебя, а тогда пусть отойдет он от тебя, сам и дети его с ним, и возвратится в племя свое, и вступит опять во владение отцов своих, потому что они – Мои рабы, которых Я вывел из земли Египетской: не должно продавать их, как продают рабов» (Лев 25, 39–42). Таким образом, система юбилейных лет предполагала объявление по истечении семи циклов субботних лет (или, по другим мнениям, в последний субботний год седьмого цикла) юбилейного года, который предусматривал не только соблюдение обычных законов субботнего года (отказ от возделывания земли, прощение долгов и частичное освобождение рабов), но и возвращение всех земельных участков и сельских домов их первоначальным владельцам и освобождение всех рабов-евреев. Идеология юбилейного года основывалась на принципе верховного суверенитета Бога над землей и ее жителями – вся земля принадлежит Богу (Лев 25, 23) и находится во владении тех или иных колен согласно Его воле; равным образом, все израильтяне являются Божьими рабами, а не рабами людей (Лев 25, 42). Как отмечает В. Хоустон, «никто не может получать абсолютных прав собственности над землей Господа или народом Господа. Они являются только держателями Его земли, и не могут назвать ее своей собственностью. Она, как и они, должна служить только Господним целям»[701].
Попытка введения подобных законодательных норм отражает мировоззрение аграрного общества, уже переходящего к классовому расслоению и товарному производству, однако пытающегося сохранить идеал родоплеменного общества мелких землевладельцев[702]. По этой причине весьма вероятно, что законы юбилейного года коренятся в юридических традициях эпохи Первого Храма или даже эпохи Судей[703]; судя по всему, они никогда не применялись на практике после вавилонского плена. В результате, в литературе периода Второго Храма тема юбилея приобретает не просто юридический и социальный, а национальный, эсхатологический и мессианский смысл. Впервые подобная идея появляется в Ис 61, одном из пассажей книги Исаии, вероятно относящемся к периоду сразу после вавилонского плена: «Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение и узникам открытие темницы, проповедовать лето Господне благоприятное и день мщения Бога нашего, утешить всех сетующих, возвестить сетующим на Сионе, что им вместо пепла дастся украшение, вместо плача – елей радости, вместо унылого духа – славная одежда, и назовут их сильными правдою, насаждением Господа во славу Его. И застроят пустыни вековые, восстановят древние развалины и возобновят города разоренные, остававшиеся в запустении с давних родов» (Ис 61, 1–4). В данном пассаже тема освобождения Израиля из вавилонского плена сравнивается с юбилейным годом – израильтяне перестают быть рабами и возвращаются в свою землю – подобно рабам и беднякам, получающим свободу и наследственную землю с наступлением юбилейного года[704].
Для автора книги Даниила было очевидно, что момент Избавления еще не наступил, поэтому он приурочивает его к будущему, которое наступит после завершения 70 седмин (490 лет) с момента провозглашения пророчества Иеремии о 70 годах плена. Нетрудно увидеть, что 70 седмин представляют собой период десяти юбилеев, и наступление эсхатологических событий ожидается автором в конце десятого юбилея. Хотя мы не находим прямых указаний на этот факт в самой книге Даниила, совершенно невозможно предположить, что простая и ясная идентичность 70 седмин и 10 юбилеев не осознавалась автором. Примечательна и смысловая перекличка между Дан 9, 24 и Лев 25, 8, где говорится о «субботах лет», использующихся при расчете юбилейного года[705].
Значение юбилея для понимания содержащегося в книге Даниила пророчества о 70 седминах и его эсхатологическая роль были хорошо поняты авторами кумранских текстов. Для них было характерно развитие темы юбилея с присущими ей мессианскими и эсхатологическими мотивами. Она применяется уже к истории Израиля: в «Апокрифе Иисуса Навина» (4Q379) завоевание израильтянами Ханаана начинается именно в юбилейный год. Очевидно, что тема возвращения в землю, данную Богом Аврааму, и вступления во владение ею прекрасно укладывается в символизм юбилейного года. Непосредственные аллюзии на книгу Даниила мы находим в таких текстах как «Апокриф Иеремии» и 11QМелхиседек (11Q13). В «Апокрифе Иеремии» (4Q387) сказано, что Бог не будет отвечать на молитвы Израиля до окончания десяти юбилеев, то есть семидесяти седмин, о которых говорится в книге Даниила. Согласно 11QМелхиседек, в Йом Кипур в конце десятого юбилея будет дано очищение для всех «сынов света и всех людей жребия Мелхиседека». В качестве агента Избавления здесь предстает легендарный Мелхиседек, который идентифицируется с субъектом мессианских провозглашений в книге Исаии (Ис 61, 1) и с Помазанником книги Даниила (Дан 9, 25).
Рассмотрим структуру пророчества Даниила, разделив его на юбилеи. Первые семь седмин, то есть один полный юбилей, проходит от провозглашения пророчества Иеремии до освобождения из вавилонского плена и построения второго Храма – соответственно, десять полных юбилеев принесут не предварительное, а полное и окончательное Избавление. В нашем толковании окончанию этого юбилея соответствует явление Йехуды ха-Наси и успешное возрождение еврейской жизни в Земле Израиля. Окончательное избавление должно наступить после десятого юбилея, символизирующего достижение конечной полноты принципов юбилейного года. Именно тогда должны исполниться обетования, о которых говорится в Дан 9, 24: установление «правды вечной», исполнение пророческих видений и помазание «святая святых». Символизм юбилейного года предполагает, что именно тогда народ Израиля освободится от рабства и вернется во владение своей страной – и этот момент станет исполнением пророчества Иеремии о конце изгнания.