Однако он все же решил не выключать телевизор – пусть себе бубнит вполголоса, создает иллюзию чьего-то присутствия. Сначала хотел оставить юмористическое шоу, но шуточки все были допотопные, поэтому переключил на какую-то передачу, где двое солидных мужчин (один с бородкой, как у Катькиного хахаля и у депутата Воропая, – мода у них, что ли, такая?) рассуждали о влиянии европейских королев на средневековую культуру. Под это безобидное бормотание Сергей отправился в кухню, накромсал колбасы, отрезал пару ломтей хлеба и обреченно включил чайник.
Все это напоминало ему одиночную камеру. И не важно, что он в любую минуту мог открыть дверь, выйти, вернуться, слушать и смотреть всякую чушь по ящику или включить радио и окунуться в ту же чушь. Но на самом деле идти ему было некуда, и он практически обречен сидеть тут, жевать колбасу, пить осточертевший чай и смотреть на экран.
Вода в чайнике забурлила. С резким щелчком он отключился.
И в ту же секунду зазвонил телефон.
Нашлась ближайшая подруга Галины Коваленко. Тридцатилетняя, трижды разведенная. Пожалуй, многовато для тридцати. Детей нет. В данное время присматривается к четвертому кандидату в мужья, то есть третий месяц подряд, начиная с Нового года, живет с ним в его квартире. Несмотря на бурную личную жизнь, успевает интересоваться интимными делами приятельниц.
По опыту оперативно-разыскной работы Горелый знал: это скорее исключение, чем правило. Обычно подружек у тридцатилетней женщины две: у одной в постели все о’кей, другая страдает из-за недолюбленности, поэтому знает всю подноготную всех своих подруг. Такие женщины после тридцати начинают жестоко скучать, и это вызывает у них усиленный интерес ко всему, что происходит вокруг, в особенности к вещам, которые их совершенно не касаются. Для розыска они ценнейшие кадры, а зачастую и свидетели.
Горелый не стал расспрашивать, каким образом Толе-Гене удалось вычислить подругу Галины. В конце концов, получили задание, выполнили – им плюс. Сам он уже готовился услышать от этой особы то, в чем и сам был практически уверен: Галина Коваленко и «друг семьи» Олег Позняков давным-давно состоят в интимных отношениях.
Женщина эта не удивилась и не перепугалась, обнаружив, что у выхода из салона красоты, где она работала, ее поджидает машина. Из машины выбрался странноватый небритый мужик со шрамом на физиономии, назвал только свое имя и спросил, не могли бы они где-нибудь поговорить.
Они зашли в ближайшее кафе, и, как только уселись за столик и Сергей упомянул Галину Коваленко, выяснилось, что дамочка страдает словесным недержанием. Она даже не спросила, кто он такой и по какой причине интересуется ее подругой. Все, о чем она пожелала узнать, – не из полиции ли он, и после «нет» Горелого утратила всякую осторожность и продемонстрировала пылкое желание поведать историю любви Познякова и Галины, препятствием для которой был покойный Николай Коваленко, впрочем, о том даже не догадывающийся. «И это красноречиво характеризует этого типа, не правда ли, Сергей?»
Единственное, о чем попросил Горелый, – пересказать не весь роман, а лишь кратко изложить его содержание. Подруга Галины согласилась, но то и дело забывала о его просьбе, и тогда Сергею приходилось перебивать собеседницу, чем та была крайне недовольна.
После часового плодотворного общения Горелый уяснил три фундаментальных момента.
Первое: Коваленко поженились не в Конотопе. Четыре года назад Николай предложил невесте пожить несколько лет в Шостке, где у него как раз в то время нарисовался перспективный партнер. И бизнес у него там был налажен – меньше, чем здесь, но стабильный. Но главное, появилась возможность приобрести собственный дом, о котором Галина мечтала – по утверждению подруги – чуть ли не с пеленок. Однако, по мнению подруги, все было намного проще: Коваленко опасался, что Позняков может отбить у него невесту, и по-быстрому эвакуировал ее из Конотопа. Сам же Позняков, хоть и хороший парень, так и не сумел наладить бизнес.
Второе: дом в Конотопе, более просторный и удобный, чем в Шостке, семейство купило после настоятельных просьб Галины. За несколько лет жизни в Шостке она, по ее словам, заросла мхом и едва не спятила там. Да и сам Коваленко, уверившись в надежности супруги, уже хотел вернуться в Конотоп: Шостка стала тесновата для его бизнес-проектов. Но, вложив все свободные деньги в дом, Николай «вышел в ноль», набрал кредитов и постепенно, занимая и перезанимая, оказался в кабале у банка «Слобода».
Третье: мужчина, с которым сейчас жила подруга Галины Коваленко, – юрист. Это она познакомила его с Галиной, и спустя какое-то время та позвонила ему и попросила о встрече. Результатом этой встречи стало оформление документов, в соответствии с которыми единственным владельцем дома оказалась Галина Коваленко: муж по всем правилам оформил на ее имя дарственную. Но имелось одно условие: законной владелицей дома Галина станет только после смерти Николая. И пока Коваленко жив-здоров, он имеет право в любой момент отозвать этот документ.
– Но зачем это им понадобилось? – удивился Горелый.
– Вы что, Сергей, с неба упали? Ведь в результате Коваленко для банка, имеющего к нему финансовые претензии, не является собственником дома. И наложить арест на эту недвижимось никто не имеет права. Машина также была записана на жену, а Николай ездил по доверенности, которую сам на себя и оформил. Все ясно?
– Ясно, чего уж там. Взять с него нечего, фирма по документам банкрот или стремительно приближается к банкротству. Что уж тут поделаешь – кризис же! Вот так он и обезопасил себя от всяких наездов.
– Я вижу, вы все поняли. Только все это придумал не Коля, царствие ему небесное, а Галина, это она ему идею подбросила.
– А она сама додумалась?
– Я вам ничего не говорила, Сергей. Потому что мы с Галиной того… малость поссорились. Еще подумает, что я со зла…
На этом разговор и закончился: женщина торопилась домой. Горелый посидел еще немного, заказал кофе покрепче – ночь эта обещала быть насыщенной. Дождавшись кофе, он закурил и подвел предварительный итог, который, как надеялся Сергей, должен был стать и окончательным.
Если удастся хоть как-то пристегнуть сюда прорицательницу Олесю.
Впрочем, он уже догадывался, правда, в общих чертах, как именно. Пока ему не хватало деталей, но он намеревался восполнить их недостаток, побеседовав с безутешной вдовой и ее преданным другом.
– Мы с вами уже знакомы, – напомнил Горелый.
Галина, однако, не спешила впускать в дом незваного гостя, наоборот, она решительно подалась вперед, заставив его отступить на шаг, а затем вышла на крыльцо, не прикрыв за собой входную дверь.
– Что вам нужно? – Вдова пыталась казаться недовольной и грубой, но получалось у нее это неубедительно.
– Вы еще приняли меня в тот вечер за бандита. Нажаловались дядям из полиции.
– А вы кто такой? Являетесь опять на ночь глядя…
– Ну, до ночи еще далеко, всего девятый час. Позняков дома?
– Кто?
– Галина, не надо валять дурака. Мне некогда, дел полно.
Это была чистая правда: Горелый, как гончая, учуявшая близость загнанной дичи, хотел одним махом покончить со всеми проблемами, потому что на поверку дело оказалось не таким уж сложным и ответ на задачку имелся в конце задачника, только никто не удосужился туда заглянуть.
– Ну так и ступайте по своим делам! – Вдова развернулась, явно собираясь юркнуть в дом и запереть за собой дверь.
– Галина, у меня и в самом деле мало времени. Вы назвали меня бандитом – пусть это будет на вашей совести. Кем бы я ни был, для вас главное – чтобы я не оказался сотрудником правоохранительных органов. Потому что в этом случае с вами бы давно беседовали не здесь и совсем другим тоном. Еще раз: Позняков дома?
– Здесь я, здесь…
Из-за спины Галины показался «друг семьи». Даже если все это время он не стоял за дверью, то его должно было бы уже обеспокоить то, что его подруга так долго с кем-то беседует, держа посетителя на пороге.
– Очень хорошо. Я уже уяснил, что вы, Позняков, не раз выручали Галину, давая ей ценные советы. Дайте еще один: пусть молча выслушает все, что я сейчас скажу. И вы послушайте – это вас тоже касается.
– Пусть зайдет, – обронил Позняков, державшийся далеко не так уверенно и агрессивно, как женщина.
Галина шагнула в сторону, давая Горелому возможность войти в дом. Захлопнув за собой дверь, она прошла через комнату и встала рядом с Позняковым, словно приготовившись держать оборону – отчаянную, но напрасную, Горелый это знал.
– И чего вы хотите сейчас? – спросил Позняков.
– А вас разве не интересует, кто я и откуда?
– В прошлый раз вы назвались сотрудником полиции. Но соврали. И вот вы снова здесь и наверняка снова соврете. – Позняков, машинально обняв Галину за талию, прижал ее к себе. – Думаю, сейчас важнее то, с чем вы сюда пришли, а не то, кем вы на самом деле являетесь.
– Разумно, – согласился Горелый. – Видите, Галина, иметь дело с мужчиной гораздо проще.
– Я это знаю, – вызывающе бросила она.
– Ладно, тогда давайте коротко и ясно, потому что я здесь не затем, чтобы вас перевоспитывать, а для того, чтобы предостеречь. – Сергей деловито потер руки. – Вы любовники, причем давно, но история вашего большого чувства мне не интересна. Будете отрицать?
– Нет.
– То есть любовники.
– Разве и так не ясно? – Позняков еще крепче прижал к себе Галину.
– Точно так же мне без разницы, чем именно вам не угодил Николай Коваленко. Я его видел – вполне нормальный человек. Интересует меня другое: вы действительно считали, что вам удастся запугать вполне современного и вдобавок образованного человека, занимавшегося оказанием интернет-услуг, кабельным телевидением и тому подобным, с помощью банального предсказания близкой смерти? Что он скоропостижно отдаст Богу душу от, скажем, инфаркта, а вы завладеете всем его имуществом, движимым и недвижимым? Я тут кое с кем посоветовался, прежде чем наведаться к вам, и выяснил, что все долги в случае смерти должника будут автоматически списаны, а общего имущества с покойным формально у вас нет – все принадлежит вам. Банк оставит вас в покое, а вы, Позняков, спустя какое-то время начнете рулить еще и бизнесом друга, свободным от каких-либо обязательств перед кредиторами. Примерно так?