Пока он говорил, оба побледнели. Горелый даже не смог бы с уверенностью сказать, кто сильнее.
– Это неправда! – наконец выдавила из себя Галина. – Не так… все не так…
– Неправда или не так? – уточнил Сергей. – Тогда расскажите, как было на самом деле. И подробно остановитесь на истории с вашей знакомой ведьмой. На том, какова в действительности ее роль во всей этой схеме. Ну?
– Все не так, – повторила Галина.
– Пластинку заело? – рявкнул Сергей.
– Вы же не из полиции? – осторожно поинтересовался Позняков, продолжая поддерживать вдову. – Но вам-то все это зачем? Вы тут нагородили всякой всячины… Если это рассказать в полиции или прокуратуре… Вы из-за этого пришли? Из-за денег? Сколько вы хотите?
– Олег! – жалобно пискнула Галина.
– Молчи! – Позняков отстранил ее, и лицо вдовы мало-помалу начало приобретать естественный цвет. – Не знаю, до чего еще вы там додумались. Понятия не имею, каким мусором забита ваша голова. Но вы же за деньгами пришли, верно? Зачем же еще являются подобные типы по вечерам?
– Допустим, я был другом Николая. Хочу восстановить справедливость.
– Чепуха! Никаким другом вы не были. Вы мошенник, бандит и шантажист!
– Ух, как громко сказано! – Горелый усмехнулся одними губами. – Можете продолжать: негодяй, мерзавец, презренный тип. Как в сериалах из жизни аристократов.
– Не заговаривайте нам зубы. – Позняков явно сбавил обороты. – Сколько вы хотите?
– Сначала – пояснения.
– Вы не могли бы прийти завтра с утра? – вмешалась Галина.
– Почему завтра и почему именно с утра?
– Нам надо подумать.
– Что ж тут думать? Кому, как не вам, знать все детали совершенного вами же преступления. По предварительному сговору, между прочим, так это называется на языке уголовного кодекса.
– Мы должны подумать, – стояла на своем Галина. – Я… я ничего такого… Мы не сговаривались… Нет, этого в двух словах не объяснить…
– Ясно, что не в двух и даже не в трех.
– Давайте поступим так, – торопливо заговорила Галина, оценив ситуацию и теперь пытаясь взять ее под контроль. – Действительно, ждать до завтра не стоит. Поговорим… Но есть несколько моментов. Деньги же вам нужны, Сергей – так, кажется, вас зовут? Вам ведь нужны деньги?
– Само собой, – кивнул Горелый, подумав при этом: «Главное, чтобы они в этом не сомневались».
– Ну вот. Значит, приходите часа через три. Еще и двенадцати не будет, не такая уж глубокая ночь. Не боитесь?
– А вы еще и не пугали. – Сергей снова растянул губы в усмешке. – Хотите позвать вашу приятельницу Олесю с ее полуночными пророчествами?
– Без нее не обойтись, – серьезно ответила Галина. – Вы словно мысли читаете. Раньше полуночи она сюда не выберется. А ждать столько времени вам вряд ли захочется.
– Ну почему же? – Сергей просто держал марку, понимая, что пора принять предложение сыграть в игру, правила и суть которой он рассчитывал выяснить гораздо быстрее, чем через три часа. – Хотя ладно. Вижу, что мы с вами друг друга понимаем. Верно, Позняков?
– Меня зовут Олег, – выдавил тот, явно не зная, что еще сказть.
– Вот и отлично. Олег Позняков, Галя Коваленко… Я не прощаюсь. И лучше бы вам не пытаться удрать.
Что из этого выйдет, Сергей Горелый пока не знал.
Только в одном он был уверен на все сто. Без предупреждения вторгшись в жизнь этой пары в тот момент, когда вдова и ее бесценный друг уже, похоже, вздохнули с облегчением, он непременно спровоцирует их на те или иные действия, которые в конце концов прольют свет на всю эту историю, целиком сотканную из противоречий и алогичных поступков.
Горелый, что называется, тыкал наугад, правда, зная, где находятся самые чувствительные места. Но парочка заговорщиков пока не должна была ничего знать об этой его частичной осведомленности. Любовники и любовницы, ведьмы-прорицательницы, никчемные стукачи, отставные полковники полиции, бандиты, банкиры – все сплелось в один клубок, и трудно было разобраться в этих странных, невероятных, даже фантастических для человека со стороны, но при этом вполне реальных для нашей повседневной жизни переплетениях, связях и сочетаниях.
Примерно так рассуждал Сергей, двигаясь в темноте от дома Коваленко к машине, в которой его поджидали Круть и Верть.
– Ну? – спросил Геннадий, как только он устроился на заднем сиденье.
– Гну! – столь же лаконично ответил Горелый.
– Так живее гни, – встрял Анатолий.
– А то, что вы сегодня целый день проваландались – ничего? Это у вас «живей» называется?
Ответа не последовало, и Горелый, решив не тратить время на прения, перешел к делу:
– В общем, пробный камешек я закинул, и круги пошли что надо. Точно что-то произойдет, причем в ближайшие два часа. Надо плотно попасти сладкую парочку. Эх, хотел бы я послушать, о чем они там сейчас толкуют…
– Никто не предупреждал, – констатировал Геннадий. – Вообще-то техника не проблема.
– Да ясно, но я и сам не ожидал такого эффекта, – вздохнул Горелый. – Короче, сидите здесь, не спускайте глаз с дома. Чуть что – действуйте по ситуации, но без крови. Мгновенно семафорьте мне.
– Что значит «семафорьте»? Собрался куда-то? – удивился Анатолий.
– А что в этом странного? Мне что, с вами тут киснуть? Хватит и того, что я целый день кис, ожидая от вас информации. Тачку я моментально поймаю, деньги есть…
Не дав возможности Толе-Гене потребовать объяснений, Горелый выбрался из машины. До шоссе отсюда – пара шагов. Таксистов и бомбил хватает.
Без свечей, драпировок и таинственного полумрака знакомая однокомнатная квартира, освещенная теперь двумя голыми электрическими лампочками, имела весьма убогий вид.
– Сдаете, значит? – переспросил Горелый хозяина, худого мужичка лет пятидесяти.
В своей старой, застегнутой до подбородка китайской куртке и ископаемой шапчонке типа «петушок» он казался реликтом начала прошлого десятилетия, безработным ветераном предприятия, имевшего когда-то союзное значение. Обида на весь мир ясно читалась в глазах мужичка, а «петушок», неведомо как сохранившийся и полинявший от бесчисленных стирок, уныло топорщился на его лысеющей макушке.
– Нельзя? – хмуро осведомился «петушок».
– Можно. Квартира ваша?
Правду сказать, Сергей был почти уверен, что Олеся не проживает здесь, в этом совершенно не приспособленном для жизни помещении с минимумом старой мебели. Квартира явно использовалась в качестве кабинета для приема посетителей. А теперь выяснилось, что провидица арендовала ее у этого «петушка» всего за три недели до того, как Галина, по ее словам, отправила к ней Николая Коваленко.
– А в чем дело, уважаемый?
– Да ничего особенного… уважаемый. На прошлой неделе я встречался здесь с одной дамой. Зовут Олеся, фамилии не знаю. Так она дала мне понять, что живет именно в этой квартире…
– Динамо, значит?
– При чем тут динамо?
– Ну, продинамила тебя, браток, эта падла.
– О! Так-таки и падла?
– А как же? – «Петушок» не говорил – плевался словами. – Сучка драная! Я из-за нее убытки несу! Попробуй сейчас квартиру сдать – то рыло воротят, то торгуются… Ну а с этой вроде сговорились на полгода… Я ей сказал: на меньший срок не согласен, хочешь на сутки или двое – вали в гостиницу!
– Она Олесей назвалась?
– Вроде. Мне какая разница… Точно на «о»…
Круть и Верть еще днем пробили владельца квартиры, расположенной по адресу, который продиктовал им Горелый, узнали и его домашний телефон. Сергей осторожно перепроверил, боялся наткнуться на Олесю – кто знает, кем она приходится тому, на чье имя записана квартира. Оказалось – никем. Вернее, вражиной коварной.
– Куда же эта, что на «о», девалась?
– А хоть бы она сквозь землю провалилась, гадина… Договаривались же на полгода, аванс она внесла за два месяца, как положено. А позавчера вдруг звонит: мол, возвращайте деньги за месяц, я съзжаю, обстоятельства изменились… И знаешь, что сказала, когда я деньги отказался вовзвращать?
– Откуда ж мне знать?
– Прокляну, говорит! – «Петушок» сделал большие глаза.
– Так, значит? – скорее самому себе, чем мужичку, сказал Сергей. – Документы вы ее видели? Может, паспорт с регистрацией?
– Для меня один документ – вот! – «Петушок» выгреб из кармана помятую купюру в пять гривен, расправил ее и сунул Горелому под нос. – Тут и подписи, и печати, и фотографии! Где мне теперь жильца искать? Я из-за нее скольким нормальным людям отказал!
Замурлыкал телефон Горелого.
– Найдутся желающие, – заверил собеседника разочарованный Сергей.
Телефон не умолкал.
Горелый нажал на кнопку «принять» и приложил трубку к уху. Новости заставили его начисто забыть про «петушка».
– Да?.. Вон оно как… – Он взглянул на часы: с того момента, как он выехал сюда, оставив в засаде Толю-Гену, прошло не больше полутора часов. – Вы где сейчас? Ясно… Догоню, догоню, главное – будьте на связи. И их не упустите. Все, выезжаю!..
Мужичок так ничего и не понял.
– Так тебе хата не нужна?
– Женщина мне нужна, дядя. Та самая, которая здесь еще три дня назад жила.
– Так чего ты голову морочил?
Горелый уже направлялся к выходу.
– Эй, слышь, может, знакомым кому требуется? – спросил вдогонку «петушок». – Я недорого возьму!
– Ремонт сделай, дядя. Хотя бы косметический, – посоветовал Сергей, берясь за дверную ручку. – А после освяти конуру свою на всякий случай.
– Чего освятить?
– Квартиру эту, дядя. Попа позови, пусть кадилом помашет.
– Это еще зачем?
– Тебе квартирантка хату сглазила, понял?
– Ты серьезно?
Горелый был уже на лестничной площадке. Пустой разговор, да и говорил он это в сердцах, не зная, на кого сейчас злиться – на себя, на пропавшую ведьму или на этого недоумка.
«Петушок» еще успел спросить:
– И что, думаешь, поможет?
– По вере твоей будет дано тебе! – крикнул Сергей, и двери лифта захлопнулись.
Его гнал вперед охотничий азарт.