— Безнадежность, — после паузы проговорил он. Его оранжевые глаза вспыхнули, а затем потускнели. — Холод, отчаяние, пустоту… Но сначала — гнев.
Бред одним текучим движением переместился с моих колен на подушку. Его мордочка оказалась напротив моего лица.
— Становится легче, когда понимаешь, что кто-то тоже это испытывал, — негромко заметила я.
Бред больше не сказал ни слова, но больше и не требовалось. Какое-то время мы так и лежали молча, а затем меня все-таки сморил сон.
К счастью, без кошмаров.
— Рина Аурелия, я слышала, что на балу вы упали в обморок?
Я подняла взгляд на тетушку Майкла и постаралась, чтобы в моей ответной улыбке не проскользнуло отчаяние. Айда Абрамс, сестра матери Майкла, обладала невзрачной внешностью и бульдожьей хваткой. В сочетании с неуемным любопытством коктейль получался поистине взрывоопасным.
Я промокнула губы салфеткой и отложила приборы в сторону. Тарелка с жарким осталась нетронутой.
— Да, рина Айда, мне стало нехорошо. Но не стоит волноваться, я прекрасно себя чувствую.
Тетка окинула меня быстрым многозначительным взглядом. На пухлом лице с сеткой тонких морщин проступило лукавое выражение. На ее макушке башня из высоко забранных черных волос с проблеском седины угрожающе качнулась в мою сторону. Я невольно подивилась, как Айда носит это громоздкое добро, усеянное шпильками. Тяжело же, наверное. А уж сколько сил и времени уходит на то, чтобы сделать прическу!
Впрочем, к сорока годам Айда так и не вышла замуж. Так что весь свой пыл она тратила исключительно на собственные развлечения.
— Ну что вы, дорогая, в вашем положении абсолютно нормально падать в обмороки. Мы с Ванессой будем только счастливы, если…
Я порадовалась, что не успела ничего запихнуть в рот, а то бы подавилась. Майклу повезло меньше: он как раз сделал глоток вина за секунду до слов тетушки. Вытаращив глаза и так и не проглотив напиток, он вопросительно посмотрел на меня и расслабился, когда я молча покачала головой.
Это уже не первый намек за сегодняшний вечер на мою возможную беременность, но, определенно, самый жирный.
За столом возникла напряженная пауза. Даже Бред перестал таскать бекон из тарелки и с интересом уставился на моих будущих родственниц в ожидании продолжения.
Повезло еще, что семья Майкла собралась не в полном составе: две его замужние сестры не смогли приехать, а дядя, ректор Ной Абрамс, задержался в академии и сомневался, что успеет разобраться с делами до ужина. А то вопросов и завуалированных намеков было бы намного больше…
— Тетя, ну что за глупости! — Майкл поморщился. — Мы с Аурелией соблюдаем правила приличия. Все разговоры о наследниках только после свадьбы!
Бред, конечно, не мог смолчать и на попугайский манер выдал:
— Честная девушка! Хорошая девушка!
Угу. С таким женихом сложно быть другой.
— Айда, не смущай Аурелию.
Я приободрилась. Мама Майкла, Ванесса Берч, редко вступалась за меня на общественных сборищах. Обычно она занимала отстраненную позицию мирового судьи: сама склоку не затевала, но выносила решение, определяя победителей в споре. Услышать от нее такие слова равносильно выигрышу в схватке.
Как оказалось, я поспешила с выводами.
— Если ей будет чем с нами поделиться, она непременно это сделает, верно, дорогая?
Ванесса взглянула на меня так выразительно, что я невольно сглотнула. По ощущениям, на меня наставили лампу и с улыбкой увеличивали яркость света, чтобы хорошенько изучить. Ладно, что хоть за напильником и утюгом не сбегали.
Видимо, на моем лице отразились все высокодуховные страдания, которые я испытывала (возможно, сдобренные нецензурными словами), потому что Майкл поспешил спасти положение и переключить внимание на себя.
— В тему новостей. Ее Величество, похоже, сменило гнев на милость. Тетушка, вы можете готовиться к новому сезону охоты.
В глазах Айды вспыхнул искренний, какой-то детский восторг.
— Правда? Боги, дорогой! Как ты этого добился?
Он пожал плечами и сделал большой глоток вина. Слуга, коршуном стоящий за его спиной, поторопился заново наполнить бокал.
— В этом нет моей заслуги. Тебе стоит поблагодарить Аурелию.
Вообще-то, Оуэна, потому что без его перевода с королевского на человеческий я бы никогда не поняла, что имела в виду Изабелла и не смогла бы предупредить Майкла, но… Выражение лица Айды стоило того, чтобы промолчать и ничего не уточнять.
— Это очень мило, дорогая, — кисло проговорила тетушка.
Майкл мне подмигнул. Его лежащая на столе ладонь обхватила мою.
— Мне очень повезло с невестой.
Я тепло ему улыбнулась. От его поддержки даже дышать становилось легче. В этом бою мы бились спиной к спине.
Ванесса дала знак прислуге. Неужели мы дошли до десерта? Я думала, этот обед никогда не закончится! Что ж, я легко…
— Да, не каждая невеста может похвастаться тем, что учится в магической академии, — с обманчивым дружелюбием заметила Ванесса. — Обычно невесты предпочитают не тянуть со свадьбой в угоду образованию.
… отделалась. Ладно, я рано расслабилась.
С губ едва не сорвался протяжный вздох, но я сумела его подавить. Права была Ариана: стоило кусать первой. Если хочу выжить в этом мире, мне все равно придется отрастить зубы и когти.
Наверное, проблема была в том, что мне сложно было воспринимать родственниц Майкла как врагов. Я слишком хорошо понимала их мотивы: они боялись остаться без мужской защиты. Майкл, как единственный сын, после смерти отца унаследовал его состояние. Но если с моим женихом (на минуточку, с боевым магом — с человеком, который постоянно рискует собой) что-то случится, все движимое и недвижимое имущество перейдет к старшему брату почившего отца. И это, к сожалению, вовсе не доброжелательный Ной Абрамс, ректор моей академии. Он, как брат Ванессы, к деньгам не имеет никакого отношения. Нет, наследство достанется Галену Берчу — довольно прижимистому и неприятному типу, с которым ни Майкл, ни его близкие предпочитали не связываться.
Я видела его как-то раз. От него так и веяло чем-то холодным и скользким, как от лягушки. Такой вряд ли выделит щедрое содержание тете или сестрам, как это каждый месяц делает Майкл.
Из размышлений меня вырвал его беззаботный голос:
— Моя невеста оригинальна во всем. Это одна из причин, по которой я влюбился в нее без памяти.
Клянусь, но Айда раздосадовано крякнула. Можно было не обладать пятью пядями во лбу, чтобы понять: выбор племянника ее не особо радует. Чисто теоретически, со связями своей семьи Майкл и правда мог найти невесту получше: побогаче или хотя бы более покладистую.
Майкл чуть сжал мои пальцы, и я, очнувшись, включилась в спектакль.
— Ваши слова заставляют мое сердце петь.
Бред хрюкнул, выплюнул бекон и сделал вид, что вытирает кончиком хвоста выступившие слезы. Айда с Ванессой в унисон вздохнули, но промолчали. Майкл хмыкнул, а затем широко улыбнулся, как сытый кот.
— Взаимно, любимая. — Он встал из-за стола и, протянув мне руку, обратился к матери и тетушке. — Прошу нас простить. Я обещала Аурелии, что мы прокатимся верхом до того, как ей придется вернуться в академию.
— Милый, но как же десерт? — искренне удивилась Айда.
— Заверните с собой, — деловым, абсолютно нормально голосом сказал Бред, выпадая ненадолго из образа попугая.
— Я не голодна.
Надеюсь, моя фраза прозвучала не слишком радостно.
Лучше лишиться пудинга, но отвязаться, наконец, от будущих родственниц Майкла. Судя по ухмылке жениха, мне не удалось скрыть торжество в голосе.
Проходя мимо библиотеки на первом этаже, я чуть замедлила шаг. Мое внимание привлекло несколько картин, которые снимали со стен.
— Вы меняете интерьер? — поинтересовалась я.
Майкл с недоумением обернулся, посмотрел в нужную сторону и покачал головой.
— Нет, — негромко ответил он, сразу становясь серьезным. — Избавляемся от портретов тех людей, кого недавно казнил король.
Я вздрогнула, услышав это объяснение. Его Величество не обладал кротким нравом, но мне было не понять бунтовщиков. И все же… Я старалась не думать о том, что наши с Оуэном видения подписывают смертный приговор всем несогласным с политикой короны.
— Ясно, — пробормотала я и отвела взгляд.
На конюшне нас уже ждали. Майкл взял себе породистого гнедого жеребца, нетерпеливо бьющего копытом, мне же досталась спокойная рыжая кобылка. Признаться, я не имела ничего против такого выбора.
Майкл быстро пустил своего коня во весь опор, и мне пришлось догонять его. Бред почти сразу взмыл в небо и пропал в его синеве. Пусть разомнет крылья, ему полезно. Мне и так неловко, что он возится со мной, как с ребенком.
Мы миновали подъездную аллею и устремились по петляющей между полей тропинке в лес. Я уже бывала здесь, поэтому сразу поняла, куда ведет нас Майкл — к роднику, впадающему в узкую мелкую речушку. Красивое тихое место, где можно спокойно поговорить, не опасаясь быть подслушанными.
Зелень полей сменилась изумрудом листвы деревьев. Я глубоко вдохнула чистый свежий воздух, напоенный прохладой. Над головой пререкались птицы, где-то вдалеке пробежал заяц. Шелест воды становился все громче.
Тропинка стала слишком узкой, и мы спешились. Идти бок о бок с Майклом было привычно. За три года мы столько времени провели вместе, что из разряда деловых партнеров я перевела его в друзья. Мне нравилось с ним разговаривать и держать его за руку. Не знаю, откуда в кинематографе и литературе возник этот карикатурный образ гея. Мужественности Майклу было не занимать. И в первый год мои мысли о нем периодически съезжали на романтику, но время все расставило по своим местам.
— Поющее сердце — это сильно, — одобрительно заметил он. — Я впечатлен.
Я отмахнулась.
— Вычитала в каком-то дамском романе. Вообще-то, я пыталась впечатлить не тебя, а твоих родных.