Он резко убрал руку и отошел, чтобы вернуться на кровать. Закусив губу, я молча наблюдала за тем, как он снова уселся ко мне лицом и уткнулся затылком в стену. В комнате будто повеяло холодом.
— Ладно, — пробормотала я и после паузы все-таки потянула ручку двери на себя.
— Аурелия, я не стану игрушкой в чужих руках. Вам с Оуэном стоит иметь это в виду.
Я вздрогнула: возможно, из-за того, что Джейсон впервые назвала меня по имени, а может быть, из-за непривычных жестких, металлических ноток в его хрипловатом голосе.
Кивнув, я ретировалась за дверь, где меня уже ждали потерявшие терпение охранники и разошедшийся не на шутку Бред.
ГЛАВА 15
Сердце стучит так громко, что, кажется, заглушает все прочие звуки. Я словно в толще воды — отголоски драки доносятся до меня не сразу. Сначала я медленно смотрю влево, затем — вправо. Везде царит хаос: стражники дерутся с мужчинами в масках, пышно разодетые придворные бегут со всех ног в сторону выхода из бального зала. Люди падают, но в ужасе продолжают ползти дальше. Я вижу, как их рты раскрываются в безмолвном крике, но не слышу его. Я все еще словно в вакууме.
Кого-то из упавших нагоняет человек в маске и протыкает мечом. Прямо в спину. Эта картинка будто включает меня: звуки обрушиваются лавиной. Звон мечей, свист боевых заклинаний и…
— Аурелия!
Я резко оборачиваюсь. За моей спиной стоит Оуэн. Его щека рассечена, одежда порвана, волосы больше не стянуты в хвост, а рассыпались по плечам. Я невольно делаю шаг к нему, затем еще один. Позади меня с шумом срывается с крючка огромная позолоченная люстра. Ее осколки разлетаются во все стороны, один из них царапает мне руку, и я, охнув, дотрагиваюсь до пораненной кожи. На моих дрожащих пальцах остается кровь. Меня мутит, в глазах темнеет. Я поднимаю голову и сталкиваюсь взглядом с Оуэном.
Понимание штормовой волной накрывает меня, когда он, кивнув, оглядывается. В нескольких шагах от него король под прикрытием единственного стражника устремляется к кругу портала. Золотая корона с рубинами падает с седой макушки и откатывается под ноги человеку в черной маске. Он ставит на нее ногу в тяжелом высоком сапоге и решительно распрямляет ладонь. С пальцев срывается боевое заклинание, на лету трансформирующееся в серебристый серп. На лице мага проступает победная улыбка.
И он, и я понимаем, что король не успеет скрыться в портале.
Свист рассекающего воздух серпа резко прерывается глухим, чуть хлюпнувшим звуком, от которого холодеет душа. Даже не поднимая глаз, я уже знаю, что увижу.
Но все-таки я смотрю в нужную сторону. В груди Оуэна торчит загнутая ручка серпа, наполовину ушедшего в его тело. Король за его спиной ныряет во вспышку золотистого света. На паркет, где секунду назад были король и стражник, задыхаясь, падает Оуэн.
Я не слышу собственного крика. Со всех ног я бросаюсь к Оуэну и в ужасе дотрагиваюсь до него, стараясь не задеть рану. Его пиджак и рубашка в крови, из стремительно стекленеющего взгляда уходит жизнь. Меня трясет, я реву, как впавший в отчаяние зверь.
Оуэн разжимает губы, чтобы что-то сказать, но вместо слов из его рта выплескивается густая багровая кровь. Он кашляет. Его ладонь находит мою, сжимает, чтобы через мгновение ослабнуть. Навсегда.
Оуэн все еще смотрит на меня, но его душа уже покинула тело. На меня взирают, не мигая, мертвые, так хорошо знакомые глаза. Мое сердце разрывает от боли и…
— Нет!
Я рывком поднялась в постели. Все лицо было мокрым от слез, и я чисто механически смахнула их со щек рукавом ночной сорочки. В груди все клокотало от душивших меня рыданий.
— Эй! — На кровать спикировал сонный Бред. В темноте его оранжевые глаза казались двумя огарками тлеющих свеч. — Что случилось?
— Сон, — выдохнула я и обхватила себя руками, чтобы унять дрожь. — Мне приснился сон.
— Ну это понятно, — рассудительно сказал Бред. — Обычный или…
Я помотала головой и, не в силах справиться с собой, откинула одеяло и спустила ноги на пол. Ступни тут же закололо ледяными иголками (пол успел остыть), но это только придало мне решительности: лучше чувствовать холод тела, чем души. Я подхватила халат, наброшенный на стул, и сделала несколько шагов по комнате, чтобы просто успокоиться.
— Ага, понятно, — протянул Бред и склонил голову набок. — Дать альбом, зарисуешь?
Я как раз опустилась у камина, чтобы развести огонь. Кочерга выпала из дрогнувших рук.
— Нет! — вырвалось у меня. — Ни за что!
Сама мысль о том, чтобы запечатлеть смерть Оуэна, казалась кощунственной. Конечно, мне все равно придется это сделать, ведь важно не упустить детали, но не сейчас. Пожалуйста, не сейчас!
Повинуясь мысленно выведенной руне и щелчку пальцев, в камине неохотно вспыхнул огонь. Он робко коснулся поленьев, а затем с удовольствием зашуршал ими, облизывая дрова алым языком.
Раздался шорох крыльев. Я вздрогнула, когда на плечо опустился Бред.
— Ты вообще в порядке?
Не отрывая взгляда от пламени, я с трудом выдавила:
— Нет. Пожалуй, нет.
— Расскажешь?
Когда ответа не последовало, Бред вздохнул.
— Что я могу сделать?
Я горько усмехнулась. Хотелось бы мне знать, что тут можно сделать… Почти тут же эта отравляющая отчаянием мысль ушла, сменившись другой.
— Позови Оуэна, — порывисто попросила я, вскинув голову. — Пусть он придет порталом.
Бред смерил меня подозрительным взглядом (наверное, сомневался в моем душевном здравии), но спорить не стал и молча вылетел в окно, чтобы раствориться в черноте безлунной ночи.
Я запахнула халат потуже, но не стала одеваться — сил на это уже не было. Во мне разрастался вибрирующим напряжением ком, перед глазами снова и снова вставали картины предсказания. Тут уже не до правил приличия.
Увиденная во сне смерть Оуэна так сильно выбила из равновесия, что я на пару минут забыла о том, что мне под силу изменить будущее. Но не одной. Только вместе с Оуэном мы можем воздействовать на рисунок судьбы.
И ждать утра, чтобы спокойно все обсудить, никак нельзя! Вдруг счет идет на часы?
Чувствуя, что мною снова овладевает паника, я прикрыла глаза и постаралась дышать носом.
Я не могу потерять Оуэна. Только не его.
Спальню осветила вспышка портала. Из еще тлеющего на полу круга шагнул Оуэн. Он был одет в домашнюю темно-синюю пижаму из просторных штанов и не менее свободного верха с высоким воротом.
При виде живой и целой меня Оуэн немного расслабился, но все равно с недоумением оглядел спальню, будто выискивая спрятавшегося под кроватью преступника.
— Что случилось? — взволнованно спросил он. — Ты как?
— Я…
Горло сдавил спазм, и я не смогла проронить ни слова. Вместо этого я молча смотрела на Оуэна. В глазах защипало, и щеку обожгло сорвавшимися слезами. Устыдившись, я торопливо опустила голову, прячась за завесой волос, и облизнула соленые губы.
— Тебе приснился я? — тихо спросил Оуэн.
Я вздрогнула и посмотрела на него со смесью ужаса и облегчения:
— Ты знаешь, что ты…
— Умру? Да, я уже видел это.
Пока потрясенная я пыталась переварить услышанное, он опустился на пол рядом со мной и скрестил ноги, сев в любимую позу всех йогов — в позу лотоса. Сделал это так непринужденно, что не оставалось сомнений: ему так комфортно.
В отблесках камина его лицо казалось старше. Из-за игры света и тени мне виделся на его щеке длинный тонкий шрам — тот, что был в моем сне.
— Я не понимаю, — шепотом призналась я.
Оуэн тяжело вздохнул и взглянул мне в лицо.
— Заговорщики нападут на дворец. Я умру, чтобы защитить короля.
Я не выдержала и, протянув руку, ухватилась за воротник его пижамы.
— Боже, зачем?! — вырвалось у меня. — Только не говори, что тебе так дорог король!
Оуэн побледнел. Его взгляд метнулся к двери и я, стушевавшись, запоздало прикусила язык: не стоит говорить такие вещи в комнате, не защищенной от подслушивания.
— Подожди, — попросил Оуэн.
Он мягко разжал мои пальцы и заставил отпустить воротник пижамы. По стенам спальни пробежала короткая световая волна. Я уловила отголоски магии, исходившие от Оуэна, и поняла, что он с помощью руны молчания опустил на комнату звуконепроницаемый щит.
— Спасибо, — смущенно поблагодарила я. — И прости, я постараюсь быть более сдержанной в словах и… — Я посмотрела на помятый воротник, который стискивала всего мгновение назад. — …и поступках.
Оуэн улыбнулся — немного растерянно и грустно.
— Я все понимаю, — заверил он.
Я куснула губу, не зная, как продолжить этот неловкий разговор.
— Как давно ты знаешь?
— Уже пару месяцев.
У меня перехватило дыхание. Так вот почему, он казался таким странным в последние недели…
— И ты ничего мне не сказал?!
Оуэн слегка пожал плечами и отвернулся.
— Я не хотел, чтобы ты переживала зря. Сначала я ждал, что к тебе тоже придет это видение: надеялся, что вместе мы найдем зацепку и изменим будущее. Но со временем мне стало ясно, что в этот раз с Судьбой поспорить не получится.
Я подтянула к лицу коленку и уперлась в нее подбородком. Бред все не возвращался, и я была благодарна ему за тактичность.
— Почему?
Дров в камине было достаточно, но Оуэн все равно подкинул в огонь полено и поворошил кочергой угли. Сделал он это, явно чтобы подыскать нужные слова.
— Я видел все вероятности этого будущего. Я долго крутил разные варианты, собирая пазл и пытаясь понять, что можно сделать, пока мне не пришлось признать: в этой вилке у меня нет выбора.
В его голосе прозвучало столько боли, что я вздрогнула и порывисто накрыла его ладонь, лежащую на полу. Он, не глядя, сжал мои пальцы. Его взгляд по-прежнему избегал моего лица.
— Всегда есть выбор, — тихо напомнила я.
Оуэн невесело усмехнулся и кивнул.
— Да, но за каждый выбор приходится платить. Я не готов к такой цене.