Пророчество о пчелах — страница 67 из 77

Мелисса молча следует инструкции.

– …Дверь отпирается…

Она улыбается, не открывая глаз, но явно испытывая облегчение от того, что препятствие преодолено.

– Теперь представь коридор с пронумерованными дверями в твои прошлые жизни.

– Готово!

– На что похож этот коридор?

– Пол, стены и потолок красные, двери розовые, цифры белые. На ближней двери цифра 201.

Ее душа древнее моей.

– Теперь сформулируй пожелание, какую жизнь ты хочешь посетить.

– Хочу оказаться в той жизни, в которой была ближе всего к пророчеству…

– Тогда следи внимательно, от одной из дверей начнет исходить свечение.

Проходит полминуты, и она радуется:

– Дверь номер 30!

– Иди туда. Отопри эту дверь ключом. Скажи, получилось или нет.

Вскоре она отвечает:

– Получилось.

– Переступи через порог.

– Готово.

– Ты в тумане. Но он рассеется, и ты увидишь себя в той жизни. Посмотри на свои руки: какого цвета у тебя кожа, какого ты пола, сколько тебе лет?

– Я – белый мужчина лет сорока пяти. На пальце у меня кольцо. Рукава какие-то средневековые, шикарный вид. Мужчина богат.

– Разгони туман и оглядись. Три вопроса: день или ночь, в помещении ты или на воздухе, одна или с другими людьми?

– Я одна. Вижу в окно, что на дворе день, но сама нахожусь в холодной комнате с каменными стенами. Стою на четвереньках над какой-то дырой…

– Что за дыра?

– Вроде маленького иллюминатора, но в полу… Я наблюдаю в него, что там, внизу, оставаясь невидимой.

– И что там?

– Мужчина и женщина в тюремной камере, освещенные узким солнечным лучом.

88

Клотильда высыпает содержимое черного мешочка в кружку, наливает туда воду, перемешивает порошок до полного растворения. Получается серая жижа с перечным запахом.

Она протягивает кружку Эврару. Тот пьет мелкими осторожными глотками. Горечь такая, что он еле сдерживает тошноту, тем не менее глотает, потом отдает кружку Клотильде. Та выпивает остаток одним глотком.

– Ты боишься умереть? – спрашивает он.

Она пожимает плечами.

– Лучше такая смерть, чем пытки. И потом, смерть – это не так уж важно.

– А я боюсь, притом что умение достойно встретить этот момент – часть учения тамплиеров. У нас говорят: когда гусеница видит, что ей настает конец, она превращается в бабочку.

Клотильда с улыбкой наблюдает за Эвраром.

– Я сполна воспользовалась этим телом, мне нравилась эта жизнь, – говорит она. – Теперь с этим покончено, моя душа готова продолжить свой путь во времени и в пространстве.

Немного помолчав, она ласково добавляет:

– Все, чего я желаю, – это обрести в следующей жизни тебя.

– Мне тоже этого хочется, – бормочет Эврар, глядя Клотильде в глаза.

Оба заключенных не догадываются, что сверху за ними наблюдают.

– Как я тебя узнаю? – спрашивает Эврар.

– Ты говорил о гусеницах, превращающихся в бабочек… Вот и будем друг друга узнавать по этому насекомому.

– У меня есть предложение получше – пчелы. Мы так старались сберечь пророчество, носящее их имя! Будем надеяться, что пчела и дальше послужит нам проводником.

– Жжжж? – ласково подражает она жужжанию пчелы.

– Жжжж! – подтверждает он.

После этого они опускаются на тюфяк посреди своей холодной камеры, обнимаются и любят друг друга. Обоим кажется, что их внутренний жар согревает это угрюмое место.

Оба раскалены, в обоих нарастает наслаждение и странная энергия. Их тела сливаются и светятся. Эрос и Танатос.

Они дружно издают предобморочный крик, превращающийся в последний выдох. Оргазм и агония происходят одновременно. Они испускают дух, их души воспаряют вместе и, покинув телесные оболочки, превращаются в эфирные формы. Вокруг них мерцает все та же фраза:

Когда гусеница видит, что ей настает конец, она превращается в бабочку.

Два бренных тела, еще извивающиеся в судорогах, обрушиваются, как марионетки, которым обрезали веревочки.

89. Мнемы. Учение Аверроэса

С гегемонией Римской империи было покончено 4 сентября 476 года, со смещением императора Ромула (по иронии Истории, носившего одно имя с основателем Рима).

Соседние, так называемые «варварские» народы набросились со всех сторон на разлагающуюся Западную Римскую империю. Вандалы, готы, остроготы, бургунды, франки, визиготы, свебы, гунны захватили ее территории и основали свои независимые королевства.

Устояла только Восточная Римская империя со столицей в Византии (нынешний Стамбул). Но византийцы были ослаблены 26-летней войной с персами. Двум империям никак не удавалось друг друга одолеть.

В 620 г. появилась новая сила, воспользовавшаяся изнеможением этих двух региональных гигантов, – арабская армия, вдохновляемая новой религией – исламом.

В 636 г. арабы победили персов в битве при Кадисии, что открыло им дорогу на территории нынешних Ирана, Ирака, Сирии, Палестины, Египта, а потом и Магриба.

На захваченных арабами землях христианам, зороастрийцам, иудеям разрешили отправлять их верования как «народам Книги», но обложили их дополнительным налогом за право сохранять прежнюю веру.

В 642 г., при завоевании арабами Египта, прибывший в Александрию военачальник Саид ибн Аби Ваккас убедился, что в Великой библиотеке еще остается много нетронутых папирусных свитков, и спросил халифа Омара, как с ними поступить. «Брось их в воду, – был ответ. – Если их содержание указывает верный путь, то Аллах и так нам его уже указал. А если неверный, то Аллах уберег нас от него».

Тем не менее усилиями нескольких отважных студентов удалось сохранить несколько тысяч свитков. Их спрятали, и они тайно распространялись по занятой мусульманами территории.

В 711 г. обращенные в ислам берберы пересекли Гибралтарский пролив и захватили вестготскую Испанию.

В Дамаске власть оспаривали две арабские династии, омейядов и аббасидов. После серии покушений и убийств восторжествовали последние. Один из немногих выживших представителей династии омейядов, Абд-аль-Рахман, сумел бежать в Испанию. Там он основал в 750 г. новое мусульманское государство со столицей в Кордове, не признававшее власть аббасидского халифа, сидевшего в Багдаде.

За два столетия Кордовский халифат превратился в преуспевающее, терпимое, открытое наукам государство. Халиф создал Кордовский университет с библиотекой из 400 тысяч томов. Там изучали ботанику, астрономию, математику. В Кордове мирно уживались все три монотеистические религии, совместно способствовавшие экономическому, культурному и научному подъему города.

Там заявил о себе Ибн Рушд (впоследствии известный на Западе как Аверроэс). Он исполнял в Севилье и Кордове обязанности великого кади (мусульманского судьи), а затем стал вдобавок личным лекарем султана Абу Якуба Юсуфа. Но больше всего его влекли философские диспуты с представителями других религий, в частности, толкование текстов почитаемого им Аристотеля. Ибн Рушд написал пространный комментарий к «Трактату о душе» Аристотеля, где разъяснил ряд его положений. В этом сочинении он сосредоточивается на вопросе «разделены ли душа и тело?».

Слава Ибн Рушда дошла до христиан и евреев, начавших на него ссылаться, а это позволило распространять в Европе научные достижения Кордовского университета, в частности, арабские цифры (на самом деле имеющие индийское происхождение). Так в Кордове возрождался дух Александрийской библиотеки, что на несколько десятилетий обеспечило преимущество арабской цивилизации. Тем не менее под конец жизни Ибн Рушд был обвинен новым халифом Якубом аль Мансуром в ереси.

В 1197 г. ему вынесли приговор, запрещавший занятия наукой и философией. Ему пришлось отправиться в изгнание, его книги сжигали на площадях.

Через год Ибн Рушд, потрясенный приговором, умер. Это стало знаком конца периода терпимости и открытости наукам. Как ни парадоксально, его философским и научным трудам дали новую посмертную жизнь евреи Мойше Маймонид и Исаак Альбалаг, а также христиане Фома Аквинский, Альберт Великий, Данте и Пико делла Мирандола.

90

У Мелиссы учащается дыхание. Глаза под веками бегают, а потом замирают.

Рене Толедано понимает, что пора ее будить.

– Ты меня слышишь, Мелисса?

Она по-прежнему не шевелится, даже дыхание, кажется, остановилось.

– Мелисса?

Никакой реакции.

– Ты в порядке, Мелисса?!

Господи, только этого не хватало! Похоже, она застряла между двумя слоями пространства времени. Такого еще не бывало!

Он в страхе хватает ее за кисть и убеждается, что пульс еще есть. Организм не поврежден, но душевное состояние странное…

Застряла между мирами!

Что я делаю? Впервые сталкиваюсь с такими неполадками. Что делать, если кто-то застрял между двумя слоями пространства и времени?

Надо бы позвать Опал. Одна она может в этом разобраться.

Но тут губы молодой женщины размыкаются, челюсти разжимаются, губы приоткрываются.

– Ты слышишь меня, Мелисса?

– Ммм…

Он облегченно переводит дух.

– Главное, не открывай глаза. Возвращаться еще не время. Сначала надо забрать из той жизни сувенир.

– Я забираю черный мешочек с цикутой, – сообщает она.

– Отлично. Теперь вернись и найди дверь номер тридцать, в которую входила. Подходишь, открываешь ее, попадаешь в коридор своих прежних жизней. Кладешь свой сувенир.

– Готово.

– Начинается твое возвращение. Вернись к двери бессознательного. Проходишь в нее, запираешь ее на ключ. Перед тобой винтовая лестница, ведущая наверх, в настоящее. Ты поднимаешься по ступенькам и возвращаешься сюда, в сейчас. Пять, четыре, три, два, один… Теперь медленно открой глаза.

Она, наконец, приоткрывает веки. Проходит несколько секунд, прежде чем она осознает, где и в какой эпохе находится. У нее такой вид, как будто она очнулась от сна. На Рене она смотрит с любопытством, прежде чем узнать. Потом трет глаза.