– Значит, это не было случайностью? – спрашивает Менелик.
– Конечно, нет. Я видела, к чему все это приведет в 2053 году: к падению сельскохозяйственного производства во всем мире, к третьей мировой войне. Люди будут голодать, это послужит эффективным регулированием численности населения.
– Вы спровоцировали третью мировую войну для сокращения населения планеты?! – восклицает Александр.
Мелисса продолжает тем временем пилить о край стула свои наручники.
– Всем видам присущ механизм саморегулирования, кроме инвазивных, – разглагольствует Веспа. – Мы, люди – самый инвазивный из всех видов, с безудержным демографическим ростом. Мы держим животных взаперти, в неописуемой тесноте, без света, занимаясь интенсивным разведением ради их превращения во всевозможные сорта бифштексов. Дикие виды исчезают вместе с лесами, так как человек превращает деревья в панели для стен ресторанов и в одноразовые салфетки. Вот что должно вас шокировать. Я сказала себе: лучший способ борьбы со столь разрушительным видом – напустить на него еще более агрессивный вид. Зло против зла! Шершни оказались идеальным оружием. Достаточно было помочь им повысить природную эффективность.
– Так погибнут все пчелы, создав цепную реакцию, которая приведет к вымиранию человечества! – возмущается Мелисса.
– Так и есть, но я не разделяю взглядов Оделии. Пчелы не усовершенствовали человечество, а усыпили его, а заодно сами уснули от контакта с людьми. Полюбуйтесь на дарвиновскую эволюцию: медведей-вегетарианцев не существует. Когда у тебя острые клыки, когти, мощные челюсти, то их назначение – убийство. Для малодушных, тряпок, трусов не остается места. Шершни, на счастье, напомнили о законе природы: в естественном отборе побеждают самые приспособленные. Сильнейший торжествует, слабейший исчезает, вот и все. Пчелы больше не годятся для вызовов будущего.
Веспа расхаживает по кабинету, не выпуская из рук револьвер.
– Потом я вернулась в будущее. Я действовала так, как вы мне показали на сеансе гипноза: завязала диалог с той, кем стану через тридцать лет. И я увидела ее глазами последствия своих действий. Мои малыши-шершни устроили прямо или косвенно голод, спровоцировали его. Перенаселенный мир оказался ввергнут в большую войну. Это то, чего нам недоставало: Армагеддон, борьба государств за выживание. Я сказала себе, что такое будущее – лучшее, что может произойти, чтобы сократить численность человечества, затормозить его неуправляемый экспонентный рост. Тем не менее будущая я предупредила меня нынешнюю, что у древа времени остается ответвление, следуя которому можно остановить войну.
Она делает паузу и разглядывает по одному своих пленников.
– Как вам известно, будущее еще не вполне определено. Третья мировая война – неизбежность, а вот ее исход неясен. Есть два вероятных направления будущего.
– Вы свой выбор сделали… – бормочет Рене.
– Само собой. Нельзя, чтобы война прекратилась слишком рано, тогда все придется начинать сначала. – Она вздыхает. – В ту, вторую встречу я спросила себя будущую, что надо сделать, чтобы война продолжилась или остановилась, и она ответила, что все дело в одной древней книге. В ней сообщалось о пришествии мессии, который остановит Армагеддон. Называлась книга «Пророчество о пчелах». Единственным способом узнать, кто этот мессия, который обрушит мои планы, было прочесть последнюю главу книги. Я сбилась с ног в поисках пророчества, и в конце концов у меня получилось! Теперь я знаю, кто он, мессия.
– Мессия? – удивленно переспрашивает Менелик, для которого это слово резонирует со знакомыми ему старинными текстами.
– Сначала я думала, что он мужчина, но я ошибалась. Он вообще не человек! Мессия – это пчелиная матка из древности, которую вы нашли в Малом храме Соломона.
– Моя находка? – переспрашивает пораженный Рене.
– Она самая. Чтобы предотвратить возвращение этого мессии, мне необходимо было понять, как он будет действовать. Я знала, что об этом сказано в «Пророчестве о пчелах». Значит, мне был нужен этот кодекс. Располагая книгой и маткой, я могу, наконец, повлиять на это ответвление будущего. Третья мировая война – необходимое очищение. Теперь она обязательно разразится. Чересчур разбухшее человечество уменьшится до строгого минимума.
– Вы намерены ее убить?
– Я сделаю то, что необходимо в интересах планеты.
Рене пристально смотрит на нее.
– Мы уже давно сталкиваемся, не так ли?
Веспа Рошфуко улыбается в ответ.
– В первый раз это было…
– В Иерусалиме в 1099 году?
– Вот-вот! Я поклялась подобраться к пророчеству как можно ближе. Но в момент штурма произошла обидная глупость: пчела укусила меня в глаз. Я подумала, что регрессия сорвалась. Пчелиное жало воткнулось прямо мне в зрачок, туда попал пчелиный яд. Ужасно больно, поверьте! Мое старинное воплощение окривело. Но я выжила и продолжила борьбу. Война – весьма непростой спорт, вы не находите? Обнаруживаешь в себе неведомые прежде способности к бегу, к драке, к преодолению опасностей. Все твои чувства крайне обострены.
– А в следующий раз?
– В городе. Помните ту нашу встречу, Рене? А вы помните, Александр?
– У синагоги? Вы были бароном Урсуленом? – удивляется Александр. – А мы были…
– Двумя любителями влезать не в свое дело! Если бы к таким как вы прислушивались, не было бы никаких крестовых походов! Турки продолжали бы убивать паломников. Миролюбие и ласка – негодные методы воздействия на исторические события. Иногда приходится принимать дерзкие, энергичные решения. Та синагога должна была сгореть вместе с набившимися в нее верующими.
– Мы не позволили этому случиться, – напоминает Рене.
– Учтите, ту синагогу я из-за вас пощадила, зато вволю натешилась, поджигая другие. А потом, как-то вечером, я натолкнулась на вас в таверне. Как она называлась?
– «Бетесда», – припоминает Александр.
– Вот-вот!
– Косвенным образом именно из-за вас, Веспа, мы смогли учредить орден тамплиеров. Сначала Гуго де Пейн не слишком заинтересовался нашим предложением, но нас сплотил бой с вами и с вашими друзьями, – говорит Рене.
– Вон оно что! После этого я перестала за вами следить. Но я чувствовала, что вы что-то затеваете. В конце концов я уговорила одного из ваших соратников шпионить за вами.
– Среди девяти тамплиеров-основателей ордена был предатель? – удивляется Рене.
– Человек слаб. Находишь его уязвимое место – и давишь на него, пользуясь эффектом рычага. Не удивляйтесь, я располагала донесениями обо всех ваших собраниях. Так я узнала, что некий святой Рене и другой святой, Александр, оба в белом оперении, являются своим старинным инкарнациям и диктуют им некий пророческий текст. Здесь вы переборщили: выдавать себя за ангелов – это перебор.
– Иначе к нам бы не прислушались, – говорит в свое оправдание Александр.
– Можете не оправдываться, мне понравилось! К тому же это объясняет многие легенды о пророках, получающих послания свыше… Все просто: люди овладевают техникой регрессии и посещают спящих или галлюцинирующих наивных бедолаг прошлого. Вы – настоящие гении!
Рене и Александр вместо ответа смотрят на Веспу исподлобья.
– Я усвоила ваш урок, месье Толедано, и стала вам подражать. Я являлась спящим, выдавая себя за «святую Веспу». Прямо как вы – вся в белом, топорща перья на лопатках!
Она закатывает глаза и в шутку крестится.
– Если бы моя мать, верующая женщина, узнала, что я заделалась святой, она бы очень мной гордилась. – Она теребит револьвер и продолжает: – Я подсказала барону Урсулену перейти к делу.
– Человеком в маске, обворовавшим меня, а потом убившим, были вы!
Веспа огорченно кивает.
– Я хотела отнять у вас пророчество, не более того. Но ваша реакция была чрезмерной. Вы оборонялись. Пытались мне угрожать. Что на вас нашло? Заметьте, это не принесло мне удачи: Урсулен получил трусливый удар в спину…
– От меня, – говорит Мелисса.
Веспа смотрит на молодую женщину с рыжей прядью.
– Дебора – это вы?
– Вы убили моего мужа! И, кстати, на иврите Дебора означает…
– Пчела?
– Да. Это я, убив вас, завладела пророчеством и передала его магистрам тамплиеров.
– Ох, эти мне ваши многозначительные имена… Короче, нож в спину – это не слишком благородно. Ну, да ладно, если начать сводить счеты за все прошлые преступления, то этому не будет конца. В какой-то жизни ты – палач, в какой-то – жертва. То ты спаситель, то преследователь, то опять спаситель… Колесо кармы, как говорят индуисты.
Веспа снимает со стены еще одну шпагу, длиннее первой, и делает несколько выпадов в пустоту. Повесив шпагу на место, она направляется к секирам.
– В следующей реинкарнации я снова оказалась крестоносцем в Святой Земле, в Сен-Жан-д’Акр. Там я основала в 1190 году конкурирующий орден, чтобы вас превзойти.
– Орден тевтонских рыцарей?
– Он самый.
– Вы были Генрихом Вальпотом? – ахает Александр.
– Я много чего насоветовала Генриху! Хотя и вы, месье Толедано, косвенно содействовали созданию ордена тевтонцев. Каждое действие имеет последствия.
– Я горько сожалею об этом, – говорит Рене.
Веспа достает из-за маленького щита тонкую шпагу.
– Я училась фехтованию, – сообщает она, ловко вращая шпагой. – Я обожала эти занятия! На них ко мне возвращались давно забытые рефлексы. Даже мой учитель фехтования удивлялся. «Можно подумать, – говорил он, – что вы всю жизнь этим занимались!» Так я обнаружила, что можно возвращать таланты своих прошлых жизней, достаточно просто их вспомнить. В следующей своей реинкарнации я была Конрадом фон Фёхтвангеном, третьим тевтонским гроссмейстером в Сен-Жан-д’Акр. Дело было в 1291 году, и в этот раз я решила использовать все способы, чтобы найти пророчество.
– Вы напали на корабль, чтобы отнять у меня пророчество! – восклицает Рене. – Когда одни крестоносцы убивают других – это неописуемая подлость!
– Конрад должен был завладеть книгой, и он это сделал.