– Да. Они вместе с моим боссом в музее учились в университете. Еще одно совпа… – Она остановилась на полуслове и виновато улыбнулась.
Он прижал ее к себе.
– Ты вполне можешь употреблять это слово; я еще не совсем параноик. Только не часто.
Фрэнни засмеялась:
– Догоняй!
Она вырвалась и побежала вверх по лестнице к Пэлл-Мэлл, перескакивая через две ступеньки. Оливер не отставал от нее. Они остановились наверху, переводя дух.
– Ты сумасшедшая! – сказал Оливер, развеселившись.
Но когда они подошли к машине, его лицо вытянулось.
– Вот черт!
В свете уличных фонарей на листочке бумаги, приклеенном к лобовому стеклу, отчетливо виднелась надпись:
«ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ.
АВТОМОБИЛЬ БЛОКИРОВАН. НЕ ПЫТАЙТЕСЬ СДВИНУТЬ ЕГО С МЕСТА».
Ниже красовалась эмблема муниципальной полиции.
Оливер настоял на том, чтобы оставить «рено» здесь, сказав, что разберется с ним завтра утром, и они взяли такси до его дома на Кэдоган-сквер.
Здание имело величественные и одновременно изящные пропорции, но сама квартира была мала и обставлена в основном современной мебелью. На стене висело несколько живописных полотен – явно фамильных ценностей, но остальная обстановка, в том числе и другие картины, была современной. Уютное местечко, подумала Фрэнни.
Она улыбалась, но чувствовала себя подавленной. Слова Фиби Хокинс «Остерегайся этого числа» крутилась у нее в голове, как старый мотив. Она прошла за Оливером в крошечную кухню, оборудованную всевозможными новейшими приспособлениями, и подождала, пока он извлек из холодильника бутылку вина и достал из кухонного шкафчика два бокала.
– Ты не голодна? Может, съешь омлет или еще что-нибудь? – предложил он.
– Если хочешь, я сама приготовлю.
– Не беспокойся, я сам; это одна минута. Давай лучше сначала выпьем. – Он вытащил из ящика штопор и принялся открывать бутылку.
– Тебе не кажется, что существуют различные виды совпадений? – произнесла Фрэнни.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты делаешь какое-то различие между простой случайностью и… ну, я не знаю… чем-то сверхъестественным, что ли?
Он перенес поднос с напитками в гостиную, поставил кассету с джазовой музыкой, незнакомой Фрэнни, и сел рядом с ней на диван. Из окна за спиной доносился приглушенный гул уличного движения.
– В человеке живет врожденная потребность объяснять непонятные явления. Один из сложных физических парадоксов – в хаосе есть порядок. Я говорил уже, что сегодня я работал со статистикой дорожных происшествий. Так вот, в Англии в 1986 году в автокатастрофах погибли 5618 человек. В 1987-м – 5339. В 1988-м – 5230. В 1989-м – 5554. В 1990-м – 5402. То же постоянство наблюдается и в Соединенных Штатах, только там цифры намного выше. – Он в отчаянии развел руками. – Как, черт возьми, они могут повторяться год от года?
Фрэнни изумленно посмотрела на него.
– И ты держишь все эти цифры в голове?
– Угу. – Он наполнил бокалы и протянул один ей. – Твое здоровье. Тебе это не кажется странным? Если проанализировать все комбинации невезения и случайности, которые приводят к авариям, то можно ожидать пиков и спадов – в какие-то годы больше, в какие-то меньше. Но каждый год это почти одно и то же число. Существует определенное число смертей в дорожных происшествиях, укусов собак, авиакатастроф, раковых заболеваний, сердечных приступов. И это касается всех событий и явлений.
– Но почему? – спросила Фрэнни.
Оливер отпил немного вина и серьезно произнес:
– Существует математический закон больших чисел, но я не думаю, что он объясняет все. По-моему, есть еще какая-то сила, управляющая миром, к пониманию которой мы еще даже не приблизились.
– Что-то сверхъестественное?
– Я думаю, совпадения – это признаки того, что в ход событий вмешался высший разум или сознание. У меня нет определенного представления о том, что это – сверхъестественная сила или живое существо, кто-то вроде Бога или же то, что находится внутри нас самих – часть нашей программы.
Музыка убаюкивала ее.
– Так наша встреча была частью хаоса или частью космического порядка?
– Возможно, ни то ни другое. – Слова зазвучали резко, в голосе послышался упрек.
– Разве не существует теории, по которой мы слишком большое значение придаем совпадениям? По которой в бесконечности все возможно? Так что если посадить обезьяну за пишущую машинку, то когда-нибудь она повторит все произведения Шекспира?
– Я не верю в бесконечность. Жизнь конечна; ни люди, ни обезьяны не живут вечно. Было бы гораздо интереснее, если бы три драматурга из разных стран, никогда не встречавшиеся, сели и одновременно написали совершенно одинаковые пьесы.
– Я слышала, что подобные вещи иногда происходят.
– Да, действительно происходят. Происходят любые странные события, но только все они считаются простой случайностью. Люди встречаются на вокзалах и считают это случайностью.
Оливер сделал маленький глоток вина и какое-то время подержал жидкость во рту.
– Когда мы встретились на Кингс-Кросс, мы с Эдвардом должны были успеть на предыдущий поезд; мы опоздали только потому, что я вспомнил о звонке, который было необходимо сделать.
– Эй, я тоже могла успеть на предыдущий поезд! И опоздала, потому что мне позвонили перед самым выходом с работы. – Она пыталась прочесть реакцию по его лицу.
– Мы встречаемся три года назад в кафе твоих родителей. Мы встречаемся через три года на вокзале. Я даю объявление в журнале, который ты не читаешь, и ты замечаешь его. – Он опустил голову и исподлобья поглядел на нее.
– Разве Юнг не верит в значащие совпадения? Как он называет это – синхронизация?
– Ему так и не удалось дать этому объяснение, которое устроило бы его. Мне кажется, он допускал, что здесь какую-то роль играет телепатия. – Оливер провел пальцем по краю своего бокала. – Кто это сказал, что человек подвергает сомнению все, в чем можно сомневаться, и надеется, что остальное есть истина?
– Я не знаю, – ответила она. – Но звучит красиво.
– По-моему, это довольно грустно.
– А разве математики не скептически относятся к совпадениям? Ведь шансы встретить знакомого на вокзале или аэропорту или вероятность того, что человек позвонит тебе в тот момент, когда ты о нем думаешь, намного меньше, чем мы себе представляем.
– Я всегда так думал раньше. – Его зрачки, показалось ей, расширились, внезапно он стал грустным. – Я всегда надеялся, что дело обстоит именно так. – Он обхватил ладонями бокал, держа его у подбородка, и вымученно улыбнулся.
– Прости. Я затронула больную тему.
– Нет, все о'кей. Об этом стоит поговорить.
Фрэнни потянулась к Оливеру, сжала его руку. Холодную как лед. Она рывком отдернула ладонь и посмотрела ему в лицо. В глазах был тот самый страх, который она заметила в машине, когда они первый раз ехали в ресторан. Тогда это выражение было столь мимолетным, что Фрэнни решила, ей показалось. На этот раз она встревожилась, снова сжала его запястье.
– Что с тобой?
Оливер улыбнулся:
– Все в порядке. – Он ответно пожал ее руку. – Все в порядке, – повторил он, затем резко встал и направился в кухню.
16
Фрэнни, уставшая, в плохом настроении, шла по улице, где жила Фиби Хокинс, в начале восьмого. Оливеру достали билеты на премьеру роскошного фильма, и он пригласил ее пойти.
Вечер был сырой, накрапывал мелкий дождик. Она шагала, опустив голову, сжимая в руке бутылку «Вальполичеллы» в бумажной упаковке из магазина.
Фрэнни жаждала снова увидеть Оливера, она весь день скучала по нему. Он звонил ей в музей утром, оставив сообщение, но она почти непрерывно работала с Декланом О'Хейром и еще несколькими коллегами и увидела записку только в половине седьмого.
Теперь, вместо того чтобы находиться рядом с ним, она брела под дождем, намереваясь провести сомнительный вечер в компании человека, который ей не нравился. Ее недовольство усиливалось. Фиби Хокинс была мастерица подтасовывать факты и хитрить, именно по этой причине ее не слишком любили в университете. В ее присутствии надо было следить за своими словами, так как все сказанное через некоторое время могло вернуться к тебе же в искаженном виде. Невинное замечание в адрес приятеля превращалось в оскорбление, и человеку сообщалось об этом невзначай, исподтишка, как бы между прочим. Или же сообщение, передаваемое кому-нибудь через Фиби, неуловимо подправлялось ею. Правда для нее была не более чем сырым материалом, требующим отделки и обработки. Интересно, подумала Фрэнни, осталась ли она той прежней Фиби? Со своими штучками. Любительницей создавать проблемы из ничего.
Если только смерть Меридит, гибель Джонатана и слепоту Сюзи можно считать ничем.
Чем ближе Фрэнни подходила к месту встречи с бывшей сокурсницей, тем острее чувствовала уныние. Мимо проехало такси, и Фрэнни так и подмывало остановить его, доехать до Лейсестер-сквер, присоединиться к толпе у кинотеатра и, высматривая среди выходящих Оливера, выяснить, с кем он был. Чем больше времени они проводили вместе, тем больше ей нравилось его общество. Накануне, после того как он успокоился, они всю ночь занимались любовью с такой же нежностью и такой же яростной страстью, как и в ту субботнюю ночь.
На следующий день она пришла на работу одетая как и накануне, и это не ускользнуло от внимания Пенроуза Споуда. Обычно она не ходила на работу в шортах. Нет, он конечно же не произнес ничего вслух, но прокомментировал это одним вздохом и сложными движениями лицевых мышц. Деклан О'Хейр тоже это заметил, так как он замечал все, и отпустил тонкую шутку, в которой сегодняшняя рассеянность Фрэнни увязывалась с ее постоянством в выборе одежды. Однако ей удалось удержать Деклана в рамках случайно оброненным замечанием о том, что она познакомилась с его старым другом, Джеймсом Шенстоуном, и что он предавался воспоминаниям об их прошедших днях в Тринити-колледже в Дублине.