– Я знаю, принцесса. Иначе Эвон сюда не вернулся бы.
– Это была его идея.
– Болван… – прошептал Атер, остановившись перед Далией.
Он был похож на своего брата. Вчера Далия не успела рассмотреть, но сейчас, глядя в глаза Атерная, она видела Эвона. Девять лет назад, когда семья Скаля прибыла на ее день рождения, она и подумать не могла, что тот молчаливый принц вырастет таким грозным воином. Тогда отцы заставили их вместе танцевать. Она, даже вставая на носочки, не дотягивалась до Атерная, и, крепко держа ее за талию, он кружил с ней по тронному залу. Принцессе тогда он казался слишком взрослым и хмурым. Пока все пели и танцевали, он в основном стоял за спиной Олафура и смотрел в пол. Сейчас она поняла: его так воспитывали с детства. Многое запрещали и не давали насладиться временем, когда, кроме игрушек и танцев, тебе ничего не интересно. Его готовили к трону, не разрешая проявлять эмоции. Не то что младшему.
– Старший сын…
– Зови меня Атернай, – перебил ее он.
– Атернай, помоги мне вернуть трон. Помоги избавиться от Юстина Мао.
– Что я и мой народ получим взамен?
Далия думала об этом всю ночь и сейчас, собравшись с мыслями, озвучила, как ей казалось, единственно верное решение:
– Я предлагаю заключить союз. – Теперь принца Севера медленно теснила Далия. – Мы станем равными странами, наш океан станет вашим, наши поля и фермы станут вашими. Мы построим вам банк, поделим флот и возведем новые дома, проложим больше путей через горы для твоих людей. Мы объединимся.
– Продолжай. – Атернай знал, что она скажет, ждал и наслаждался ее словами.
– Женись на мне, Атернай. Раздели со мной власть и сядь на второй трон в Эвероке.
Мать любила говорить Далии, что она капризная и избалованная. Как только принцессе исполнилось шестнадцать, король сразу принялся сватать ее и искать наследника, который будет править после него. Император Арасы отказал, ссылаясь на чистоту крови, а король Севера предложил двух своих сыновей. Вспомнив грозное, высокомерное лицо Атерная, Далия, не думая, запротестовала, умоляя родителей отложить эту затею.
– А младший сын? Помнишь его?
– Он тоже был на моем десятилетии?
– Конечно! – Мама расчесывала Далии волосы перед сном. – Он старше тебя на пять лет, но вел себя как ребенок. Играл в догонялки с детьми, водил их смотреть на схиальских циркачей, а под вечер затих и пропал.
– Не помню…
– Ну как же! Светленький и озорной мальчишка. Его громкий смех и широкую улыбку сложно не запомнить.
– Мне все гости широко улыбались, – хихикнула Далия.
– Да, но не так, как улыбался он. – Мама заплела ей косу. – Он хороший мальчик. Добрый. Может, когда-нибудь ты станешь его женой?
Далия перебирала в голове всех детей на балу, но этого вспомнить не могла. Зато перед глазами всплыл образ Юстина. Юноши, от которого она была без ума. Слуги с Юненского аукциона, которого сильно полюбил отец. Парнишки, который теперь учился вместе с ней в придворной школе и от которого она не могла отвести взгляд на уроках по языку. Она робела и забывалась рядом с ним. Чувствовала себя хрупкой и нежной. Юстин был идеальным, и каждую ночь она мечтала, что скоро будет засыпать и просыпаться рядом с ним. Но судьба решила за нее.
– Мой отец сейчас на встрече с королем Эверока. Он вернется через пару дней, поэтому ты должна рассказать мне все, что знаешь. – Атернай расстегнул пуговицу и скинул с плеч меховую накидку.
Кожаные доспехи обтягивали его широкую спину, а пояс, на котором висели ножи, оплетал подтянутое тело.
– Я не закончила, Атернай.
Атер вздохнул и, расслабившись на троне, растянулся, закинув ногу на ногу.
– Ты сильно изменилась с нашей последней встречи. Стала взрослой и… теперь знаешь, чего хочешь. Я уважаю сильных женщин, и я рад, что ты стала именно такой.
Далии тоже все еще было душно от расставленных вдоль стен жаровен. Но, возможно, причиной стали воспоминания о Юстине, из-за которых от злости забурлила кровь.
– Ты и так просишь слишком много. Больше на уступки я не пойду. – Атернай хотел закончить разговор.
– Сначала выслушай меня, Атернай. Я знаю, чем тебя заинтересовать.
– Говори.
– Я отдам тебе в подчинение сиафа и наемника. Те двое, что пришли вместе со мной, теперь будут верно служить сыну Севера.
– Интересно… И что же ты хочешь?
– Я хочу голову Юстина Мао. Он убил моих родителей, и за это он поплатится жизнью.
Атер будто ждал именно этих слов, будто знал истинное желание Далии и, улыбнувшись ее просьбе, без раздумий согласился. Принц с принцессой договорились молчать. Сделка, которую они заключили, осталась в стенах Аскарского дома. Далия рассказала Атернаю все, что знала сама: о покушении на ее жизнь, о бунтах, вспыхнувших на улицах Франа, о побеге. Осталось дождаться Олафура Скаля, который даст согласие на брак и подготовит аха для войны.
Переговоры были долгими, и в конце, набравшись смелости, она смогла договориться о комнатах для беглецов. Эвону досталась его старая спальня, где он в итоге спрятался до вечера, громко хлопнув дверью. А другим – маленькие комнатушки для гостей из дальних стран. Атернай предложил Далии бывшие покои матери, но она отказалась, решив не ворошить прошлое, которое наверняка никто не хотел вспоминать.
Гостевая комната была простой и скудной на мебель: всего одна кровать и сундук у изголовья. Деревянные стены не украшали картины, на полу не лежали ковры, а в углу не стояло кресло, где вечером, расслабившись, можно почитать книгу. Тут царила воинственная строгость, в которой тоже, надо признать, была своя красота.
Далия легла на твердый матрас и, с наслаждением потянувшись, вновь вспомнила Юстина. Его красивое лицо и добрые глаза. Волосы, всегда идеально уложенные, его голос и руки, обнимающие ее. Но стоило воскресить в памяти площадь и короля, упивающегося смертью, как милая картинка сменилась окровавленной головой Юстина, которую Далия держала в руках. Скоро она придет за ним и убьет. И этот грех она готова замаливать до конца своей жизни.
Глава 19. Эвон
Комната Эвона осталась такой же, какой он ее запомнил. Даже запах был ему знаком. Он терзал незажившие раны и будил воспоминания о маме, которая часто ночевала вместе с ним.
Травник сел на кровать – такую же скрипучую, как и прежде. Он ненавидел ее и всегда спал на полу. Помнил, как мама крепко обнимала его, накрыв одеялом, и умоляла не двигаться. Притаившись, они ждали, когда пьяный отец перестанет их искать и уйдет к аха, вымещать злость на набитых сеном чучелах. Но однажды кровать скрипнула. Олафур ворвался в комнату и, яростно стянув жену на пол, ударил ее кулаком по лицу. Схватив ее одной рукой за волосы, он вцепился в ее шею и, усиливая хватку, начал душить. Она молила не останавливаться и прятала младшего сына за спиной. Отец пытался поймать Эвона, ударить и его тоже, но мама перехватила его руки, толкнув ребенка под кровать.
– Не плачь! Не плачь, все хорошо! – захлебываясь в крови, которая ручьем текла из сломанного носа, говорила мама.
Она успокаивала Эвона, который, зажав рот, прятался в углу. Прикусывая щеки, он сдерживал страх и слезы. Ему хотелось кричать, звать на помощь, но он знал: никто не придет. Затыкая уши, Эвон сжимался в клубочек, пытаясь заползти еще глубже в темноту под кроватью. Он жался к стене и мечтал, чтобы все это закончилось как можно скорее.
– Ненавижу тебя! – Отец швырнул маму в центр комнаты. – За что… За что мне такое наказание, Хриса?! – Он замахнулся ногой и, пнув ее в живот, отбросил к сундуку. – Родила мне никчемного, простодушного нытика…
Мама дрожащей рукой пыталась закрыть лицо. Олафур сел на корточки, пошатываясь от выпитого алкоголя, и схватил ее за шею.
– Второй сын должен был стать бравым воином, но почему-то стал трусливым пугалом. Я хотел убить тебя после его рождения, но решил, что еще не время.
Лицо мамы начало синеть. Она впивалась ногтями в руку короля и пыталась вздохнуть.
– Я думал, ты родишь мне третьего сына. Такого же достойного, как Атернай, бесстрашного и послушного, но ты и с этим не справилась, бесполезная шлюха. – Схватив Хрису второй рукой, он ударил ее головой о сундук. – Еще один шанс я тебе не дам!
Мама упала и обмякла. Она пыталась отдышаться, но вместо этого лишь откашлялась кровью.
– Где этот мелкий уродец? – Отец вспомнил про Эвона. – Вылезай!
Олафур упал на колени перед кроватью, потянув руки к Эвону. Он рычал, от него пахло хонгом и мясом, привезенным с охоты.
– Не трожь его! – Мама схватила отца за ногу. – Бей меня! Это я родила тебе детей, это я виновата, не они. Бей меня!
Олафур громко засмеялся. Попытки Хрисы спасти сына его веселили. Олафур ударил ее ногой по лицу. И продолжил делать это вновь и вновь. Эвон видел, как разлетается кровь, слышал, как ломаются кости, и тихий голос мамы, которая просила сына скорее убежать. Но он не мог бросить ее.
– Прекрати! – Маленький Эвон вылез из-под кровати и, громко крича, кинулся на отца. – Оставь ее! Оставь!
Смех Олафура стал похож на рычание дикого зверя, терзающего свою добычу. Король, шатаясь, пнул жену последний раз и, схватив сына, поднял за грудки.
– Зачем ты родился, уродец? Чтобы позорить мой род?
Первый удар был легким. Обычной пощечиной, к которым Эвон за все эти годы уже успел привыкнуть.
– Почему ты не можешь быть таким же, как Атернай? Почему?!
Отец злился и с каждым замахом бил сильнее.
– Мне нужны достойные наследники, а не… Не ты! – Олафур плюнул в лицо Эвону и кинул его на скрипучую кровать.
Мама лежала на залитом кровью полу. Она не издавала никаких звуков и больше не пыталась остановить рассвирепевшего мужа. Эвон испугался, увидев ее обмякшее тело, и, забыв про страх, бросился к ней, но отец перехватил его, швырнув обратно.
– Твоя мать обычная шлюха! А ты – наша с ней ошибка…
Тяжелая ладонь Олафура обожгла щеку сына. В глазах Эвона потемнело. Казалось, его сейчас стошнит: то ли от запаха крови, то ли от сильного головокружения. Но очередной удар по голове заставил его потерять сознание.