– Ох, это звучит серьезно. И как ты это сделаешь?
– Я убью его.
Эвон был ошарашен ее решением. Он не понимал, говорит она серьезно или просто злится. Но на нее это непохоже. Кроткая, нежная и пугливая принцесса изменилась. Боль утраты всех закаляет по-разному, и Эвон не мог осуждать ее: кто-то убегает от прошлого, кто-то решает бороться за будущее. И если Далии нужна его помощь, то он, не думая, согласится. Он будет на ее стороне.
Глава 20. Юстин
– Народ умирает, мой господин. Нам тяжело, и мы ждем вашей помощи, – сказал исхудавший советник.
Юстин вновь оказался в чужом теле. Но он больше не боялся его, а лишь с интересом наблюдал за происходящим.
– Я знаю. – Король сидел в пустынном полуразрушенном замке.
Пол был устлан песком, который заносил сюда жаркий ветер. Солнце отражалось в разбитых стеклах, бликовало на стенах и слепило глаза человека, имя которого Юстин уже откуда-то знал. Абиг сидел на коленях перед королем и, сложив ладони, качался из стороны в сторону.
– Что же делать? Что же делать? – завывал он.
– Перестань скулить, Абиг. – Лицо короля скрывалось в тени, но по голосу было ясно, что он встревожен так же, как и советник. – Распорядись, чтобы мне подготовили телегу с лошадьми.
– Поедете в город, господин?
Абиг встал на трясущиеся от истощения ноги. Он носил мужскую длинную рубаху, висевшую на худом теле, как бесформенный мешок.
– Да. Пусть слуги нагрузят телегу водой и едой. – Король встал с трона и подошел к советнику. – И ты собери себе корзину из моих запасов. Бери побольше и устрой сегодня с женой и ребенком праздничный ужин.
– А вы, господин? Если вы сейчас раздадите всю вашу еду, то что останется вам?
– Не думай обо мне. Думай о сыне, который голодает.
Абиг глубоко поклонился королю.
– Спасибо вам! Спасибо! – благодарил советник и, даже скрывшись за разрушенной стеной, оставил после себя эхо.
«Ты слишком добр к нему», – шептало Тщеславие.
– Сгинь, сэтх.
Тень, скрывавшаяся за троном, обиженно зашипела и растворилась, как только вылезла на свет.
Король завязал на плечах плащ и, взяв бумажный зонт, который на самом деле совсем не помогал от солнца, сел в телегу. Конюх вздернул поводья. Лошади заржали и нехотя двинулись вперед по дороге, ведущей в пустыню.
В этой стране не было рек, тут не росли деревья, а ветра казались жарче самого солнца. Укрыться от них люди могли лишь в глиняных домах, которые завешивали простынями и коврами. Иногда на дороге встречались пальмы и колючие кустарники. Местные жители научились добывать масло из пальмовой кости, а надрезая черешок нижнего листа, получали воду. Любимым лакомством у детей были финики, которые родители выращивали около домов вместе с полезным и вкусным алоэ. Но этого не хватало для счастливой жизни в смертоносной пустыне.
День здесь был жарким. Солнце нагревало песок и иссушало бочки, в которых хранили воду. Она испарялась на горячем воздухе или же тухла, если ее пытались спрятать в тени. Но ночью раскаленная земля быстро остывала, ветер становился холодным, и, чтобы согреться, люди меняли легкие наряды на теплые, занавешивали окна пальмовыми листьями и ложились спать на ковры из лошадиной и верблюжьей шерсти. Последнее время солнце будто стало злее и надменнее. Оно возненавидело людей и пыталось сжечь их страну.
Телега короля катилась по городу, в котором вечер медленно обнимал дома, охлаждая стены и людей, наконец вышедших на улицу.
– К нам приехал господин! – радостно кричали они. – Сэтил! Это Сэтил!
Вот оно, имя, которое хотел узнать Юстин. Вот в чьем теле он проживает каждый свой сон. Изгнанный святой и свергнутый олхи. Тот, кто погубил свой народ и страну.
Король спрыгнул с телеги, и дети сразу кинулись на него, обнимая ноги и руки.
– Мы ждали вас.
Сэтил трепал их по волосам и, улыбаясь их родителям, созывал всех к себе. Люди выстраивались в очередь, покорно ожидая, когда же смогут вкусить королевских даров. Король собирал каждому кули с лепешками, мясом тушканчиков и черпал в чашки отвар из верблюжьей колючки. Воду же помогал разливать конюх. На одного человека – один кувшин. Кому-то доставались сухие веточки, которые можно было заваривать, а кто-то просил пустынного лука. Жители любили печь с ним лепешки или же измельчать и добавлять как приправу в бульон.
– Вам тоже нужно кушать. Держите! – Бабушка вложила Сэтилу в руки лаваш, который испекла сама.
– И это возьмите! – Женщина, стоящая за ней, передала миску с супом из мяса змеи.
– И наше попробуйте! А еще вот это! – Люди наполнили телегу короля ответными дарами, и, как бы Сэтил ни сопротивлялся, все равно каждый раз он уезжал домой с едой, приготовленной его народом.
– А где ваши тени, господин? – Маленькая любопытная девочка выглянула из-за отца, который ждал, пока ему нальют воду.
– Акси! – отругал ее отец. – Нельзя такое спрашивать у своего короля!
– Они на охоте, – ответил Сэтил.
– Они хотят кого-то убить?
– Акси! – Отец вновь одернул ее. – Простите ее. Она не понимает, о чем говорит. – Он поклонился королю.
– Они выслеживают грешные души.
– А почему они согрешили?
Мужчина взял кувшин и, отблагодарив конюха, повернулся к Сэтилу, чтобы еще раз извиниться, но того, кажется, вопросы девочки совсем не смущали.
– Мне доложили о том, что в городе завелся воришка. Он крадет ночью еду, а днем, когда никого нет на улице, убивает скот.
– Он не виноват в том, что хочет кушать.
– Ты права, Акси, но это не значит, что из-за него должны голодать другие.
Сэтил достал из мешка финик и протянул девочке. Она жадно схватила его и тут же съела. Король поклонился ей и отцу, который повел ее обратно в дом.
Очередь стала продвигаться быстрее, когда небо окрасилось в цвет ночи. Холод с тьмой, поглотившие бескрайнюю пустыню, крались к городку. Все торопились забрать еду и вернуться в свои укрытия. Женщины и мужчины без устали благодарили короля, поначалу отказываясь от лишних припасов, но в конце концов соглашались, понимая: Сэтил нескоро их навестит, ведь его склад пустел. Все боялись дня, когда король больше не приедет, скончавшись от мора.
– Здравствуй, мой мальчик. – Очередь закончилась, и старик, который наблюдал за всем со стороны, подошел к королю.
– Приветствую тебя, Гаюн. – Сэтил улыбнулся, увидев старого друга. – Как твои дела?
– Хотел бы я сказать, что все хорошо, но за вранье твои тени придут забрать мою грешную душу. – Он помрачнел. – Моя дочь пропала.
– Она любит поздно возвращаться домой. – Сэтил завязывал мешки, которые успели изрядно опустеть. – Может, решила переночевать в Пустынном ущелье?
– Мое сердце чует неладное.
– А я говорил тебе: оставайся во дворце. И ты, и Ача жили бы в неразрушенных пристройках. Мне не хватает твоих советов, поэтому перестань упрямиться и возвращайся.
Гаюн был лучшим советником Сэтила, правой рукой и опорой. Он знал все его секреты и помогал принимать верные решения. Но старость не щадила никого, и встретить ее Гаюн решил в домике на краю города.
Сэтил знал Ачу очень хорошо и очень близко. Она была охотницей на змей и с детства любила пропадать в песках, ища тех, кого можно подать на ужин. Сейчас же она работала на королевскую кухню и жителей города, которым безвозмездно помогала.
– Ты не слышишь меня, Сэтил. Сердцу неспокойно… Переживаю. – Гаюн нахмурился.
– Она вернется. Если я увижу ее в замке, то отправлю к тебе с вестями Абига. – Король ободряюще толкнул бывшего советника в плечо. – Она везучая и ловкая. Прыткая, как змея. Везде пролезет и везде выживет.
– Ладно, несносный мальчишка. Отправляйся домой. – Гаюн сдался. – Хорошо кушай и долго спи. И днем не выходи на солнце.
Сэтил сел в телегу и, накинув на голову капюшон, напоследок улыбнулся старику. Конюх впряг в телегу лошадей, которые устремились по протоптанной ими же тропе. Король посмотрел на небо, бездонное и черное, усыпанное звездами и исполосованное яркими кометами, которые, сгорая, так и не долетали до земли.
– Почему ты злишься, светлячок? – обратился он к Эвер.
– Думает, как еще тебя унизить и подчинить себе, – раздался шепот Похоти, которая тоже заметила падающие звезды в небе.
– Где другие сэтхи?
– А мне откуда знать. Они мне ничего не рассказывают, – обиженно пробормотала тень, клубящаяся у ног.
– Почему?
– Винят в том, что твое сердце стало что-то чувствовать. Не такого хозяина они хотят видеть.
Сэтил не был гневным и тщеславным. Он был… обычным. Королем, который заботился о людях и в первую очередь думал о них, а не о себе. Всевидящий наделил его даром забирать грехи, очищать мысли или хотя бы направлять свой народ на праведный путь. Сэтил отпускал сэтхов по ночам. Они, сливаясь с тенями, прокрадывались в дома и въедались в души, которые успели согрешить. Сэтхи чувствовали их гнилое нутро и видели тьму в сердцах и головах. Срастаясь с ней, они питались грехами и, сытые, улетали обратно к хозяину. Человек становился чистым и благодарным. Если что-то своровал, то сразу возвращал. Если соврал, то извинялся, рассказывая правду. Если злился и завидовал, то старался измениться и достичь того, о чем мечтал, глядя на других. Город Сэтила, хоть и один, хоть и совсем маленький, был счастливым. Люди, живущие здесь, забыли про горе и жили, радуясь каждому дню, пока солнце не начало нещадно жечь все вокруг.
Утром Сэтила разбудил напуганный советник:
– Господин, беда!
– Ни минуты покоя… – потягиваясь на кушетке, протянул король. – Что случилось?
– Дочь Гаюна нашли мертвой.
Сэтил вскочил и, не дослушав Абига, побежал к конюшням, но тот остановил его.
– Гаюн… тоже умер.
Юстин открыл глаза. Его сердце стучало в такт с сердцем Сэтила, которого он видел во сне. Лираса тоже проснулась и, потянувшись к королю, обняла его. Она шептала, что кошмар закончился и больше нечего бояться. Но Юстин понимал: все только начинается. Он мысленно призвал сэтхов, которым хотел задать множество вопросов, но из-под кровати вылезла лишь Похоть.