— У тебя три часа, — отрезала Тайши и повернулась к портному. — Займись одеждой. Выбери самое красивое одеяние и нашей на запястьях и на воротнике цвета пяти государств. Только не соединяй зеленый с белым, а синий с желтым. Красный не должен находиться меж двух других цветов.
Портной явно смутился:
— Но…
— Делай, что велено, — перебила Тайши. — А еще Предреченному герою нужен серебряный пояс с соответствующей отделкой. Никакого простонародного серого цвета, иначе, клянусь, я повешу тебя на этом самом куске ткани. Все мы должны иметь пристойный вид, чтобы не расстроить правителей.
У бедняги глаза полезли на лоб. Он поклонился.
— Да, мастер.
«Все мы». Это значило, что и она тоже. Тайши закрыла глаза. А потом схватила портного за шиворот, прежде чем он успел улизнуть.
— Мне нужна одежда в тон наряду Цзяня.
Портной побелел.
— Целое одеяние? За день?
— Даже меньше.
Тайши подошла к Цзяню и пальцем приподняла его подбородок. В памяти у нее мелькнул образ Сансо.
— Слушай внимательно, Цзянь. Пять правителей, собирающихся вместе, — это не праздник. Будь готов к чему угодно. Может вспыхнуть гражданская война. Один из них, возможно, задумал похитить тебя, чтобы использовать как орудие против остальных. Ну или женить на одной из своих дочерей. Не удивлюсь, если Сунри решит сама за тебя выйти. Ну, или тебе сегодня же сообщат, что долг зовет… — Прежде чем Цзянь успел ответить, Тайши ткнула его пальцем в нос. — Нет. Ты не готов. Даже не думай об этом. Как бы там ни было, ты не покинешь башню без меня. Понятно?
— Я…
— Не разговаривай. Просто кивни.
Он кивнул.
— Молодец.
Тайши села и, скрестив руки на груди, принялась наблюдать за госпожой хороших манер, гримировальщиком и портным.
За считаные часы эти трое сотворили чудо. Цзяня вымыли, расчесали, подстригли и вообще придали ему относительно приличный вид. Кожа у него лоснилась, как у поросенка, на лице лежал слой белой пудры. А портной смастерил более чем удовлетворительные одеяния, вызвав одобрение Тайши.
Госпожа хороших манер сделала что могла.
— Он не ударит лицом в грязь, если только его не посадят за стол, — сдержанно произнесла она.
Все было достаточно сносно. Ну и хорошо. Осталось лишь дождаться официального призыва. Тайши велела госпоже хороших манер принести чаю и уселась, приготовившись ждать.
Она думала, что ожидание будет недолгим, в крайнем случае до конца ужина. Но Королева уже давно начала свой еженощный спуск, а Тайши все еще ждала. Неужели никто из пяти правителей не пожелал встречи с героем пророчества Тяньди? Тайши забеспокоилась. Что-то пошло не так.
Наконец, когда Близнецы достигли полночного пика, она решила прилечь.
Цзянь заснул — от утомления и скуки. Тайши отправилась в комнату для гостей.
— Я слишком стара, чтобы засиживаться допоздна, — проворчала она, стирая с лица белила. — Слишком стара, чтобы мазаться этой дрянью. Никакая краска не скроет следы минувших сорока лет.
Как только она стерла остатки белил и легла, в дверь постучали.
— Мастер Линь Тайши, вас зовут.
— Дьявол! Вы шутите? В этот час?
Тайши выскочила из постели и распахнула дверь. Ее ночная сорочка рисковала обнажить больше, чем следовало видеть постороннему.
Глашатай двора, стоявший в коридоре, не дрогнул. Если он и заметил непристойный облик Тайши, то не подал виду.
— Все подданные Чжун желают доставить радость своим божественным правителям.
— Ну разумеется. Я сейчас разбужу героя.
Глашатай двора покачал головой.
— Требуется только ваше присутствие, мастер.
Тайши помедлила — и кивнула.
— Минуту. Я оденусь и накрашусь.
— Пятерых не заставляют ждать. Достаточно одной лишь скромности.
Все правители Просвещенных государств пожелали увидеть ее. Лично. Посреди ночи. Тайши ощутила неприятную дрожь в животе и постаралась загнать тревогу подальше.
Она поспешно набросила одеяние, сшитое для нее портным, и последовала за глашатаем по лестнице. У входа ждала богато украшенная повозка рикши, а за ней — полдесятка всадников. Официальнее некуда. Тайши влезла в повозку, глашатай вскарабкался сзади, и рикша двинулся вперед. Волнение Тайши все усиливалось, по мере того как они удалялись от Башни неувядающего мужества. Ей не хотелось оставлять Цзяня одного, но поделать ничего было нельзя. Приглашениями правителей не пренебрегают.
Рикша остановился, разумеется, у престола Тяньди. Только там и могли собраться правители Просвещенных государств. Однако Тайши совершенно не ожидала увидеть тысячи солдат, стоявших навытяжку ровными рядами в Небесном дворе. Все были в цветах своих государств. Знамена и штандарты трепетали на ветру. Расстояния между двумя рядами хватало, чтобы рикша мог проехать и повернуть к тронному залу. Тайши также заметила, что флаги и одежды у солдат церемониальные, а доспехи и оружие — нет.
— Они что, никогда не спят? — спросила она, ни к кому не обращаясь, когда деревянные колеса застучали по камню.
Еще она с интересом отметила, что воины стояли, повернувшись лицом к престолу. Эти люди боялись не угрозы извне. Они стерегли дворец друг от друга.
Рикша остановился у подножия лестницы, и кто-то тут же поднес скамеечку. Глашатай двора вышел первым и протянул Тайши руку. Не обращая на него внимания, она вылезла из повозки, взглянула на Тысячу ступеней и вздохнула.
— Ну, идемте.
Пешком идти не пришлось — к восторгу Тайши, появился паланкин. Достигнув верхней площадки, она подумала, что зря относилась к придворной жизни с таким пренебрежением. Интересно, предложение Саана сделать ее придворным мастером боевых искусств еще оставалось в силе?
Раздался звук гонга, огромная дверь открылась, и глашатай двора возвестил прибытие Тайши. Войдя, она на мгновение растерялась. Похожий на пещеру тронный зал казался безлюдным. Он был темным, не считая возвышения, на котором стоял трон. Трон пустовал, а перед ним находились пять сидений, выложенных подушками.
Пустой трон был залогом мира.
На подушках покоились зады тех пяти, которые надеялись в один прекрасный день изменить положение вещей.
Тайши не сразу поняла, что зал полон. Помимо придворных, были тут и личные телохранители князей, грозные Немые, известные также как Молчаливая Смерть. Этих воинов с детства обучали защищать высокопоставленных особ — а еще им отрезали языки и не учили грамоте. Они славились фанатической преданностью. Никогда не покидали своих хозяев и стояли как безмолвные статуи, пока не требовалась их помощь. Тайши много раз видела, как дерутся эти ночные призраки, облаченные в черное, и признавала, что репутация у них заслуженная. Говорили, что одного лишь вида приближающихся Немых в развевающихся по ветру крылатых плащах было достаточно, чтобы мятежники сдались, а города настежь открыли ворота.
Вдоль стен зала, в боковых коридорах, на балконах теснились дипломаты, ученые и советники. Они скрывались в темноте, пока от них не требовалось высказать свое мудрое мнение. Только место вокруг трона было ярко освещено — ослепительно ярко.
Тайши глазела по сторонам, как простолюдинка, и не сразу поняла, что правители дают аудиенцию. На коленях перед пятерыми, беседовавшими друг с другом, стояли несколько человек. Гул оживленного невнятного разговора эхом отдавался в зале. Только когда Тайши отчетливо услышала свое имя, она поняла, кто эти коленопреклоненные люди. Фаару и восемь бывших наставников Цзяня. Здесь и сейчас они свидетельствовали против нее.
А она-то думала, что они уехали. «Клянусь, я выловлю их всех до единого и подвешу за жирные пальцы».
— А затем, — продолжал Хили, — на самом важном этапе обучения героя она выгнала нас из дворца! Мы молили ее проявить благоразумие, но мастер Линь была непоколебима в своем себялюбии и жестокости.
Сунри, княгиня Каобу, Львица Пустыни, бывшая императорская наложница, которая достигла поста главнокомандующего и до сих пор, вероятно, оставалась самой желанной женщиной во всех землях Чжун, устремила на кучку жалобщиков взгляд, которого они заслуживали. Ее угольно-черные волосы были затейливо заплетены и собраны наверх под золотую корону в виде феникса, которую Тайши сочла чересчур пышной. Княгиня испустила долгий насмешливый вздох и постучала длинными ногтями по своему знаменитому острому подбородку.
— Хорошо ли обучен наш герой? Он готов? Или еще нет?
— Мы близки к цели, — произнес Бай. — По крайней мере, были близки. Осмелюсь сказать, мы не знаем, какой вред Линь успела нанести герою. Ее следует отозвать, а нас восстановить в должности. Ради блага Просвещенных государств!
Вэйлинь, двоюродный брат зятя покойного императора, который всеми правдами и неправдами проскреб и пробил себе путь наверх, окинул взглядом Сунри и внимательно посмотрел на наставников. Вэйлинь был наименее представительным из пятерых, зато за ним стояла знать.
— С какой стати посланница, которую отправили сюда, чтобы оценить успехи героя, взяла дело в свои руки?
Чан обиженно фыркнул и засопел. Это был тучный лысый мужчина с густой бородой и необъятной талией.
— Полагаю, целью мастера Линь было захватить контроль над обучением героя и приписать себе его успехи, как только он выполнит свое предназначение.
Другие мастера закивали.
— Это бесчестно.
— Недостойно.
Каждый пытался выразить негодование ярче соседа.
Так продолжалось еще некоторое время, а потом Дунши, хитроумный правитель Лаукана, наушник прежнего императора и глава жестокой тайной полиции под названием Десять Псов, рыгнул и с самодовольным видом уставился на крайнее кресло.
— Ну, Саан, а вы что скажете? Это ваша посланница. Вы вручили ей княжескую грамоту. С какой стати она подрывается под мастеров?
Саан Шуланьский, второй и единственный оставшийся в живых сын покойного императора, совсем не походил на своего ленивого лысого отца. Высокий, с целой гривой тщательно расчесанных волос и густо подведенными черной тушью глазами, он носил прозвище Разрисованный Тигр и был прославленным воином. Когда старый император скончался, Саан и его союзники находились на восточной границе, где подавляли восстание Соломенных Шляп. Когда весть о смерти отца достигла Саана, империя уже успела расколоться. Он предпочел не втягивать своих людей в гражданскую войну — и это, вероятно, спасло их от истребления катуанскими полчищами.