Тайши любила Саана, но втайне радовалась, что на нем не красуются нелепая императорская шляпа с шишкой на конце и аляповатая золотая цепь. Умный человек, идущий путем двора, не позволил бы так легко отослать себя на дальнюю границу. Саан был славным и храбрым воином, который свято следовал принципам благородства, выработанным Горамом, но, мягко говоря, умом он не блистал. Он не побоялся бы сразиться с сотней врагов, но вряд ли мог досчитать без посторонней помощи до двадцати.
К счастью, простодушный Саан иногда принимал глубокомысленные решения — так Тайши и очутилась в Небесном дворце. И теперь он указал на нее, улыбнулся и произнес:
— Может, вы сами у нее спросите?
Прежде чем Тайши поняла, что случилось, рядом с ней выросли двое слуг с фонарями.
Дунши прищурился:
— Мастер Линь! То, что говорят наставники, — правда? Вы пытаетесь присвоить Предреченного героя?
Тайши стояла под прицелом сотен пар глаз, в которых отражался свет ламп. Она была одним из величайших мастеров боевых искусств, но, оказавшись в толпе, по-прежнему смущалась как девочка. Она кашлянула и поняла, что ладони у нее чешутся и потеют. Тайши попыталась придумать что-нибудь цветистое и дипломатичное, чтобы не ударить лицом в грязь, но тщетно. Время шло.
Она решила ограничиться сдержанным ответом:
— Полагаю, благородные и мудрые князья сами смогут судить, когда увидят героя пяти Поднебесных в действии.
Саан заговорил первым:
— Но вы, мастер Линь, сражались с Вечным Ханом. Как, по-вашему, наш герой справится с ним?
«Нет, его раздавят, как навозного жука». Тайши хотела выразиться помягче, но дипломатический талант окончательно ей отказал. Она произнесла:
— В настоящее время Вэнь Цзянь не сможет отбиться даже от компании старух-вязальщиц. Хан сожрет мальчугана на десерт и поковыряет в зубах его костями.
Саан прервал разъяренных наставников, которые вновь было затявкали:
— Значит, мальчик не готов. Вот почему мастер Линь приняла меры, которые сочла необходимыми. Он ни для кого не представляет угрозы.
Тайши обратила внимание на последние слова. Что это могло значить?
Следующим заговорил Янсо из Гияня.
— Если я правильно понимаю… — начал он, загибая пальцы. — В рамках мирного договора каждое государство согласилось выделять десятую долю доходов и военных сил, чтобы защищать и содержать Предреченного героя, пока он готовится к битве с катуанскими ордами. Цзянь жил, ни в чем не нуждаясь, в бывшей императорской резиденции под охраной прекрасно вооруженной и недешево обходящейся армии. И вот через пятнадцать лет наградой за все наши немалые затраты оказывается бесполезный мальчишка, который, возможно, не справится в поединке с моей десятилетней дочерью?
Он расхохотался, и его смех раскатился по залу.
Янсо был самым умным, богатым и, по общему признанию, самым могущественным из пятерых. Так уж случилось, что, когда император умер, в распоряжении бывшего казначея оказались золотой запас и монетные дворы, где печатали ляны. Огромное богатство обеспечило ему власть над государством Гиянь. Кроме того, у Янсо действительно была талантливая дочь.
Тайши поклонилась.
— У вас высокие требования, господин.
— Но прямо сейчас герой не готов, — настойчиво произнес Саан.
Тайши снова поклонилась.
— Далеко не готов, господин.
Саан повернулся к остальным.
— Если дело действительно обстоит так, потраченное уже не вернешь. Самое простое решение — отправить всех по домам.
По домам? Тайши не поверила своим ушам.
— А как же пророчество Тяньди? — спросила она. — Дело еще можно поправить. У Вэнь Цзяня отличные способности. Еще есть время…
Саан прервал ее:
— Достаточно, мастер Линь.
Остальные переглянулись. Сунри произнесла:
— Две недели назад один из наших дозоров в Травяном море подвергся нападению обнаженного пьяного великана. Солдаты отважно сражались, однако великан перебил весь отряд, за исключением одного-единственного пехотинца по имени Хо Маньжи, который утверждает, что убил противника.
— Среди дикарей немало великанов. Киньянские всадники на две головы выше обычных…
— Мы тоже так сначала подумали, мастер Линь, — перебила Сунри. — Но потом удостоверились. Вечный Хан мертв.
Тайши была потрясена.
— Бог Травяного моря? Бессмертный всадник? Человек, которого невозможно убить… пал?
— Убит копьем в спину, — спокойно ответила Сунри. — Хо Маньжи, скорее всего, приукрашивает правду, но это неважно. Нашего опаснейшего врага больше нет.
— Вскоре после гибели Хана, — добавил Янсо, — на патруль напала вся орда. Всадники, железные драконы и биси, четыре из двенадцати городов. Нападение явно не имело никакого плана — несомненно, это была просто отчаянная попытка спасти Хана.
Тайши все никак не могла прийти в себя.
— И чем закончилась битва?
Янсо улыбнулся:
— Полной победой. Армия Просвещенных государств разгромила орды, рассеяла всадников, уничтожила несколько городов.
— Мы как раз собираемся заключить с катуанцами мир, — сказал Вэйлинь. — Мы решили остановиться в Небесном дворце, чтобы договориться об условиях их безоговорочной капитуляции.
— Какая радостная новость, — произнесла Тайши, по-прежнему не веря своим ушам. — Когда люди…
— Слухи об этом не достигнут народа, пока договор не будет заключен и мы не решим, как поступить с пророчеством Тяньди и предполагаемым героем пяти Поднебесных, — вмешалась Санри. — Таков правительственный указ. Под страхом смерти. Мы пока не знаем, как быть с верующими Тяньди.
— Представляете себе крестьянские суеверия? — пренебрежительно спросил Вэйлинь. — Выиграть войну для них недостаточно хорошо! Победить, мол, мы должны именно так, как они считают нужным. Проклятые фанатики!
— Вопрос в том, — медленно проговорил Дунши, — что нам делать с героем, раз в нем больше нет необходимости.
— Мастер Линь сказала, что он слаб и ни для кого не представляет угрозы, — напомнил Саан.
— Разумеется, других слов мы от вас и не ожидали, — парировала Сунри. — Вэнь Цзянь — ваш земляк. Из него получится полезная пешка.
— Смею напомнить, — добавил Вэйлинь, — что вокруг мальчика буквально из ниоткуда возникла целая религия. Он может оказаться влиятельной фигурой, пусть даже пророчество не сбылось.
Саан покачал головой.
— Кого волнуют эти глупцы? Как только откроется, что пророчество не сбылось, они умолкнут сами собой. Адепты Тяньди найдут себе новую легенду. Ну или наши придворные ясновидцы изрекут какие-нибудь другие пророчества.
Дунши со стуком поставил кубок на стол.
— Кто-нибудь непременно найдет способ извлечь из мальчишки пользу. Я этого не позволю. Он принадлежит нам пятерым — или никому.
Сунри согласилась:
— Он остается угрозой для нас, пока живет.
— Но нельзя же просто убить мальчишку, — возразил Саан. — Тогда из него сделают мученика.
— Вы правы, — поддержал Дунши. — Убить мученика после смерти еще труднее.
Янсо молчал, пока разговор качался туда-сюда. Когда он заговорил, в его голосе звучала решимость:
— Никому из нас он не достанется — а после того, что произошло, полагаю, никому он и не нужен. Героя нельзя убить, но, судя по всему, живой он будет для наших государств бременем, если только не умрет от естественных причин. Предлагаю отослать его в дальний монастырь. Мы объявим, что он вознамерился вести жизнь, полную покоя и благочестивых размышлений. Пусть о нем забудут. В конце концов вера сама угаснет, а десятая доля доходов, которую мы отделяли на содержание героя, станет для нас уроком.
Саан нахмурился:
— Будет ли он жить здесь или в каком-то далеком монастыре — какая разница?
Янсо хрипло рассмеялся:
— Нам больше не придется содержать этот забытый небесами дворец и армию! Мы и так заплатили слишком много. Пророчество Тяньди пятнадцать лет висело у нас на шее золотой гирей. Отошлите мальчишку, приложив подачку для монахов, и пусть отныне они кормят его и одевают.
Саан по-прежнему колебался, но против него были четверо. Судьба Цзяня решилась. Его отошлют в монастырь, местонахождение которого известно только правителям Просвещенных государств. Скорее всего, никто ничего о нем больше не услышит, пока лет через пятьдесят не придет известие о том, что он скончался от старости или болезни. Мальчику это решение не сулило ничего хорошего, но князей вполне устраивало — вот и всё. Но Тайши, впрочем, кое-что смущало.
Сунри посмотрела на Фаару:
— Подготовьте мальчика к путешествию немедленно, управитель. И начните вывозить людей из Небесного дворца. Оставьте здесь лишь малое число прислуги, чтобы поддерживать в порядке здания и прилегающую территорию.
— Как прикажете, господа, — и Фаару низко поклонился.
— А теперь о важном. Мирный договор, — произнесла Сунри. — Такой шанс выпадает раз в сто лет. Как бы нам припереть к стенке этих дикарей, чтобы они не начали новую войну?
Остальные правители рассмеялись.
Цзянь уже был забыт. Пророчество Тяньди умерло, не пискнув.
Прочие поклонились и устремились прочь из тронного зала. Когда Тайши повернулась к двери, Вэйлинь окликнул ее:
— Мастер Линь, останьтесь. Вы долго и успешно сражались с дикарями и много лет прожили в Травяном море. Ваше мнение может быть полезно.
Меньше всего Тайши хотелось вместе с князьями выжимать из катуанцев последние капли крови, но выбора у нее не было.
— Это честь для меня, — сказала она, низко поклонилась и устроилась рядом с кучкой ученых на темном балконе.
Она молча ждала целый час, и только стиснутые зубы выдавали ее волнение. Хотя Тайши сидела совершенно спокойно, мысли у нее неслись бешеным галопом, и почти все они были очень мрачными.
Глава 8. Крах пророчества
Цзяня разбудили мягкие руки. Он открыл глаза и увидел мясистое лицо с редкими пучками волос на подбородке и близко посаженными глазами. Сначала ему показалось, что он еще спит. Он моргнул. Лицо не исчезло. Рядом возник мастер Синсин, за ним — мастер Чан. В изножье кровати стояли Хили и Нинчжу, слева — Луда и Сун. Его наставники вернулись. Они все смотрели на него, радостно улыбаясь.