— Пригнись!
Цофи так и сделала — и Тайши размахнулась факелом. Шакал взвизгнул и отлетел от удара в темноту.
Его место заняли другие. Один шакал вцепился в потухший факел, другой попытался укусить Тайши за плечо. Бросив ветку, та увернулась от щелкающей пасти. Еще несколько зверей набросились на нее с разных сторон. Другие подползали, прижимаясь к земле.
Тайши поняла, что их загоняют в угол. Нужно было забраться куда-нибудь повыше. Над песками, заслоняя круглый фиолетовый лик Принцессы, завершавшей свой путь, возвышался хребет с четырьмя пиками. Тайши схватила Цофи за рубашку и прыгнула. Поймав поток воздуха, она устремилась на нем к хребту.
Девушка оказалась тяжелой. Ну или Тайши просто устала. Она покачнулась, потеряла равновесие и промахнулась, когда попыталась переступить на соседний поток воздуха. Они неуклюже свалились, немного не достигнув цели. Тайши поднялась, выплевывая песок. Она потащила Цофи за собой к подножию гребня и убедилась, что влезть на него невозможно.
Из-за ближайшего холма выкатилась стая шакалов и набросилась на них. Тайши, скорее всего, могла взобраться наверх одна, но немыслимо было бросить Цофи на растерзание чудовищам ради спасения собственной жизни. Тогда Тайши выхватила Танец Ласточки и стала ждать приближения тварей.
— Я очень рада, что вы передумали насчет убийства животных, — сказала Цофи.
— А я нет!
Убедившись, что девушка цела, Тайши вытащила нож и бросила ей.
Цофи немного промахнулась и поранила руку.
— Ой!
Из пореза потекла кровь — по плечу до локтя, потом наземь. Горные шакалы пришли в неистовство.
— Держись позади меня, — велела Тайши.
Она с силой опустила меч и обезглавила первую тварь, которая осмелилась приблизиться. Танец Ласточки мелькнул еще семь раз, оставив семь трупов. Вскоре прибыла вся стая, и место каждого убитого заняли трое живых.
Тайши подумала: они погибнут от зубов крыс-переростков. Такого унизительного поражения она даже не могла себе представить.
— Прости, что втянула тебя в эту историю, девочка! — крикнула она сквозь издевательский вой.
— Да, было бы лучше, если бы я погибла в огне! — отозвалась Цофи.
Одни шакалы принялись пожирать убитых сородичей, а другие, перепрыгнув через трупы, набросились на женщин. Они высоко подскакивали и накидывались на путниц сверху. Тайши убивала их десятками, но рука у нее уже устала, и отступать было некуда.
И тут на них упали две длинные тени. Тайши, отгонявшая шакалов, ничего не замечала, пока двое великанов не приземлились с глухим стуком прямо перед ней, так что песок полетел во все стороны.
Один начал размахивать кулаками, сокрушая горных шакалов по двое и по трое сразу. Второй был вооружен посохом высотой с дерево. Один конец у него пылал, оставляя шлейф цветного дыма в воздухе, как будто призрак танцевал в свете Близнецов.
Один шакал прыгнул на безоружного гиганта и ухватил его зубами за руку. Зазвенел металл, и воин стряхнул животное. В лунном свете что-то блеснуло — Тайши увидела железные кольца. Потом она заметила бритую голову и воскликнула, едва дыша от радости:
— Братья Ханьсу!
Это были воины культа Тяньди, известные как преданные и грозные бойцы. В монастыре Каменного Цветка, по слухам, знали секреты, заставлявшие человеческие тела увеличиваться до сверхъестественных размеров.
Двое братьев Ханьсу быстро разогнали горных шакалов. Тайши сама не понимала, как им это удалось, ведь шакалы, казалось, совсем не дорожили жизнью. Тем не менее вскоре после появления монахов уцелевшие шакалы отступили, а затем, воя, рыча и хохоча одновременно, небольшими кучками разбежались.
Тайши по-прежнему не верила в свою удачу. Один из монахов повернулся к ней. Великан почтительно переплел пальцы и произнес необыкновенно кротким голосом:
— Простите за беспокойство, госпожи. Вы целы?
Тайши кивнула:
— Спасибо за помощь. Мы у вас в долгу. Что два боевых монаха делают посреди пустыни?
Великан Ханьсу улыбнулся:
— Берегут священную землю, конечно.
Второй монах обошел вокруг со своим дымящимся посохом, прежде чем вернуться к остальным.
— Шакалы удрали. Мы поспели вовремя.
Старший монах сказал:
— Меня зовут Люмань, а этого малыша — Пахм.
Они вполне могли сойти за отца и сына. Оба были наголо бритыми и мускулистыми, оба одеты в одинаковые желто-синие рясы, свободно висевшие на плечах и туго подпоясанные на талии. Люмань, старший и более рослый, примерно вдвое превосходил высотой и шириной обычного человека. Руки и ноги у него были необыкновенно длинные и мощные. Массивные железные кольца, как броня, сплошь покрывали предплечья.
«Малыш» Пахм уступал ростом Люманю, но все равно высился над Тайши, как башня. Он был молод, с гладкой, как младенческий задок, головой. Четыре кольца на каждом предплечье давали понять, что физическое преображение еще не завершено.
Тайши потянула носом.
— Что это такое? Карамель?
Цофи, которая смотрела на великанов разинув рот, кивнула.
— Я тоже чую. Как есть охота!
Младший брат Ханьсу с усмешкой взглянул на свой пылающий посох.
— Жженый сахар. Шакалы не выносят этого запаха.
— Как вы нас нашли? — спросила Тайши.
— Без особого труда, — ответил Пахм. — Мы услышали крики.
— Мы наблюдали за вами с тех пор, как вы разбили лагерь, — подхватил Люмань. — Наше дело — охранять паломников. Мы с вечера следовали за вами по свету факелов и пришли на помощь, когда услышали вой шакалов.
— Вы из храма Тяньди? — спросила Тайши.
— А кто еще тут может быть? — со смехом спросил Люмань, и тугие мускулы у него на плечах, похожие на шары, затряслись. Многочисленные железные кольца на запястьях мелодично забренчали. Выглядело это пугающе. У Люманя мышцы были даже в тех местах, где у обычных людей их нет.
— Из изначального храма Тяньди, — поправил Пахм с ноткой гордости.
Оба Ханьсу сложили руки и поклонились.
— Добро пожаловать, паломники.
— Это тот самый храм, где возникло нарушенное пророчество Тяньди? — уточнила Цофи.
На лице молодого монаха мелькнуло раздражение. Тайши ткнула девушку локтем и быстро сменила тему.
— Еще далеко?
Как только опасность миновала и возбуждение схлынуло, она снова ощутила мучительный голод, жажду и жару.
Старший монах указал на каменный карниз у них за спиной.
— Вы стоите в тени Обезьяньей Лапы, друзья. Это значит, что храм Тяньди близко. Следуйте за нами, мы вас проводим.
— Это честь для нас, — ответила Тайши с искренним облегчением и, полная глубокой признательности, зашагала вслед за монахами.
Ей очень хотелось наконец поспать в настоящей постели.
К сожалению, Тайши быстро убедилась, что братья Ханьсу ее обманули. Последний отрезок пути до храма Тяньди занял остаток ночи и почти все утро. К счастью, он прошел спокойно. Горные шакалы к ним не приставали, хотя и держались поблизости. Они, видимо, и впрямь ненавидели запах жженого сахара. Маленькая компания достигла населенных мест, когда Король стоял высоко в небе.
Тайши увидела верхушки двух башен на склоне холма. Вокруг уступами тянулись террасы.
Они совсем выбились из сил. Последний час пути Пахму пришлось нести Цофи. Люмань предложил понести и Тайши, но та пригрозила воткнуть меч ему в зад. Невзирая на усталость, она предпочла бы быть сваренной заживо, чем ехать на чужих закорках, если сама могла еще держаться на ногах. Ханьсу принял ее ответ, не моргнув и глазом.
Они достигли окраины поселения у подножия холма и обнаружили, что его обитатели только-только проснулись. Большая ватага ребятишек гнала скотину пастись, женщины шли за водой к колодцам, монахи молились. Как ни странно, мужчин, не считая монахов, не было видно. Цофи вслух удивилась и узнала, что таков обычай поселения. Женщины и дети вставали первыми, в то время как мужчины обычно спали до вечера. Это было какое-то местное суеверие, связанное с жарой.
— Мерзкая деревушка, — буркнула Цофи.
Тайши искренне с ней согласилась.
Братья Хансу вели их по истертой каменной дорожке, наполовину засыпанной песком. Она плелась сквозь поселок, а затем зигзагами поднималась на вершину холма. Тайши разглядела фасад огромного здания, высеченного в камне. Люмань пояснял все, что попадалось им на глаза, говоря раздражающе медленно и делая необыкновенно маленькие шажки для человека, обладающего столь длинными ногами.
Изначальный храм Тяньди некогда было скромным поселком, где добывали золото и медь. Почва здесь была из красной глины — вот почему цветами Тяньди стали красный и золотой. Всё тут выстроили несколько веков назад. Высившееся перед ними здание представляло собой часть оборонительной стены, которую воздвигли, чтобы защитить поселение от разбойников. Здесь легендарный Фонцзюэ и его кровный брат Cиньвэй вдвоем защищали храм от шайки в пятьдесят человек. В доме у колодца, рядом с которым торчал большой пень и паслись быки, пятый настоятель храма Тяньди предложил в уплату свою голову, чтобы умилостивить шайку бандитов, которые намеревались разграбить святилище. Эти злые люди были так тронуты его самоотверженностью, что немедленно раскаялись и посвятили жизнь служению храму. Так возник орден Ханьсу.
Тайши прекрасно понимала, к чему клонит Люмань. Он торговал достопримечательностями, как все монахи, жившие в тех местах, которые посещали паломники. Истории о Фонцзюэ, Синьвэе и прочих были прекрасно известны любому чжунскому ребенку, который слышал их начиная со своей первой молитвы Десятого дня.
Врата изначального храма Тяньди вблизи оказались не таким пышными. Конечно, они были большими, широкими и аляповато украшенными, однако пятна, трещины и облупившаяся краска бросились в глаза, как только Тайши вошла под арку. Она провела пальцами по граненым колоннам, покрытым толстым слоем пыли. Камни крошились под рукой.
Цофи прищелкнула языком.
— Как-то не впечатляет, — сказала она.
Тайши хмыкнула, не сводя глаз с двери. По обе стороны высились четыре массивные колонны, по центру стоял кипящий котел.