— Я надеюсь, что воздаяние за эту притчу будет хорошим, иначе ты выйдешь отсюда далеко не в безупречном виде.
Йоши улыбнулся:
— Воин пяти Поднебесных — незрелый банан. Он всего лишь безобидный перепуганный мальчишка. Правители хотят избавиться от него, чтобы схоронить концы. Но мальчишки, если дать им такую возможность, вырастают в мужчин. В честолюбивых и целеустремленных мужчин, как правило, склонных к мести. Необыкновенное положение мальчика-героя само повлечет его на этот путь. Через три-четыре года он возмужает и неизбежно попытается исполнить свое предназначение.
— Ты хочешь, чтобы он стал настоящей угрозой, прежде чем продать его князьям? — сказала Цисами, кивая. — Тогда шелкопряды выручат вдвое или втрое больше нынешней цены.
— Скорее, вдесятеро. — И Йоши обнажил в улыбке пожелтевшие зубы.
Цисами и Котеуни переглянулись. Сотня связок золотых лянов… да на эти деньги можно купить собственное княжество.
— А если кто-то найдет мальчика, прежде чем он созреет? — поинтересовалась Цисами.
Шелкопряд пожал плечами:
— Мы обдумали этот риск. Во всяком вложении есть свои опасности, но с точки зрения Срединного круга Предреченный герой — долговременный вклад, который стоит беречь и пестовать.
— Неужели никто, кроме меня, не отыскал мальчишку посреди одного из крупнейших городов Просвещенных государств?
— Увы, не одна ты такая умная, — сказал Йоши. — Примерно полгода назад еще одна охотница за наградой подобралась к нему слишком близко. Мы положили конец ее поискам.
Цисами зевнула, вытянула руки и сжала кулаки.
— Вы и со мной намерены поступить так же?
— К сожалению, — произнес Йоши, — ты не обычная авантюристка, которую можно просто уничтожить. Поэтому нам придется заключить соглашение.
— Да? А я-то думала, что придется заплатить вам за сведения. Что вы мне предлагаете? Если вы хотите, чтобы я лет на пять воздержалась от убийства, не тратьте даром сил. Мальчишка мой.
— Срединный круг не сомневался, что твоя позиция будет именно такова. Извините. — И Йоши подал знак подавальщице: — Принеси улун, и погорячее. — Он вновь повернулся к Цисами. — Вот наше предложение. Условия в Цзяи стали непригодны для мальчика, особенно после катуанского восстания. Шелкопряды заплатят вам, чтобы вы захватили героя живым и передали нам — целым и невредимым. Срединный круг переправит его в безопасное место, где он будет находиться, пока, по нашему мнению, не дозреет. В обмен на сотрудничество вы получите необходимые сведения и поддержку городского подземья. Операцию надлежит проделать тайно и впредь о ней молчать.
Цисами покачала головой.
— Не пойдет. Я не согласна.
Отчасти ей хотелось поймать мальчика-героя, потому что это сулило славу. Что толку гоняться за самым важным беглецом во всех Просвещенных государствах, если никто об этом не узнает?
— Мы заплатим втрое больше обещанной награды, если мальчишку доставят живым и на наших условиях.
Ее самообладание подверглось серьезному испытанию. Цисами удалось не разинуть рот, в отличие от Котеуни, которая разразилась громким кашлем. Втрое больше высочайшей награды, какую когда-либо предлагали теням-убийцам… да их отряд за целую жизнь бы столько не заработал. И все-таки жадность не взяла верх над Цисами. Речь ведь шла не только о деньгах. Слава, которую они обрели бы, получив обещанную награду, была гораздо приятнее.
— Прости. Этого мало.
Котеуни, многозначительно глядевшая на миску с фруктами, лягнула Цисами ногой под столом.
Сабана Йоши внимательно смотрел на Цисами — так долго, что молчание сделалось неловким. Наконец он кивнул.
— Кроме того, Срединный круг готов выкупить у Союза твой контракт.
На сей раз у Цисами таки отвисла челюсть. Она быстро оправилась, но скрыть удивление уже не могла.
— Для всего моего отряда?
— Кроме оруженосца. К сожалению, Союз не отпускает новичков.
— Ну и ладно, — быстро сказала Котеуни, прежде чем спохватилась, что заговорила без разрешения.
— Ну и ладно, — эхом отозвалась Цисами.
Она мучительно думала. Предложение было просто роскошным, но она не могла не оставить за собой последнего слова.
— Трехкратной суммы недостаточно. Моему отряду нужно впятеро больше обещанной награды. В таком случае мой отряд и шелкопряды будут иметь равную долю.
Котеуни едва скрывала ужас. Цисами получила крепкий пинок под столом.
Лицо Йоши ничего не выдавало, но его молчание было красноречиво.
— Вчетверо. Половина — при передаче из рук в руки, половина — при получении награды за мальчишку.
Они еще немного поторговались, но, кроме цены подряда и предложения выкупить ее у Союза, в общем, ничего не имело значения. Все остальное — просто вишенки на торте.
— Значит, договорились, — сказал Йоши, когда они пришли к соглашению.
Он достал нож и маленькую дощечку, рассек себе запястье, уронил каплю крови на деревяшку и подвинул ее к Цисами. Она сделала то же самое. Тогда Йоши взял вторую дощечку и прижал их друг к другу. Когда пористое дерево впитало ярко-красную жидкость, он протянул одну из дощечек Цисами.
— Договор заключен. Возвращайся в «Качающуюся иву и хвост девицы» и покажи это шелкопряду Эйфаню. Он поймет, что мы достигли приемлемого соглашения и ему дозволяется открыть тебе секретные сведения. Кстати, со временем они портятся, так что советую отправиться немедленно. — Йоши встал. — Хорошего дня.
Он едва успел выйти, когда женщины схватили друг друга за руки. Котеуни была в восторге.
— Кики, мы богаты.
— И свободны.
Для Цисами это значило больше, чем любые деньги. Да, она не прославится, выполнив величайший подряд в истории… но все имеет свою цену, а свобода сама по себе была достаточной наградой.
— Подожди, — сказала Котеуни, когда они, празднуя, воздели бокалы. — А как же катуанка? Мы обещали ей смерть мальчишки.
— Ой, да ну. — Цисами небрежно отмахнулась. — Что-нибудь придумаем.
Глава 42. Побег
Повозка мусорщика остановилась у больницы на пятую ночь незадолго до полуночи. Все уже заждались Железной Стали и теряли терпение.
Как и предупреждала Михе, повозка была полна хлама — железного лома, гнилых овощей, сломанных балок. Возчик, похожий на хорька, слез с козел и открыл потайное вместилище под днищем повозки. Беглецы торопливо вышли из больницы и залезли в тесный тайник — все, кроме Пахма. Брату Ханьсу пришлось спрятаться в глубине повозки, под мешковиной.
Возчик и Михе обменялись сигналами, и тайник закрылся. Вокруг скрипели доски, колеса стучали по камням мостовой. В бортах повозки были узкие щели. Цзянь мельком видел здания и ограды, фонари, висящие на шестах, сторожевые башни, на которых горели факелы. Сверху до него доносился голос Пахма: сидя прямо над ним, монах бормотал мантру Тяньди. Как ни странно, в его присутствии Цзяню было неловко.
Возчика окликнули, приказывая остановиться; тот протянул стражнику фляжку с вином, и повозка покатила дальше. Остаток пути, к счастью, был коротким — повозка скатилась с пригорка и остановилась у полукруглой кованой решетки. Тайник открылся, повеяло прохладой. Возчик воровато огляделся и велел пассажирам вылезать. Он достал большой черный ключ и начал возиться с замком.
— Кто-то идет, — шепнула Цофи.
Цзянь замер, когда из-за угла показался патруль.
Возчик оглянулся и помахал.
— А, Фаоди, привет.
Один из четверых стражников помахал в ответ.
— Работаешь?
— Каждую ночь. Чего только не сделаешь за сверхурочные!
Обменявшись еще парой шуточек с возчиком, патруль ушел.
Ворота открылись, и возчик впустил беглецов, а затем запер замок.
Цофи схватилась за прутья.
— Эй, а если нам будет нужно вернуться?
— Это дорога в один конец, малютка. Нужно было думать раньше, прежде чем покупать билет, — ответил возчик и ушел.
Снова заскрипели колеса: повозка покатила прочь.
Цофи мрачно повернулась к остальным:
— Не нравится мне это.
Но как и сказал возчик, обратной дороги не было. Компания зашагала по туннелю, окутанному мраком. Коридор был широким, но низким, так что Пахму приходилось нелегко. Свет Небесного семейства, пробивавшийся сквозь решетку ворот, погас. Пахло мхом и сыростью. Под ногами журчала и плескалась вода, капли мерно падали на камень.
Цофи продолжала ворчать:
— Что-то тут не так…
Михе не выдержала:
— Успокойся. Железная Сталь все время пользуется этими туннелями. Чего ты ожидала? Садовой тропинки, усыпанный розами?
Цофи это не убедило.
— Эта твоя Железная Сталь действует из человеколюбия? Зачем ему это?
— Железная Сталь — это семья, — отозвалась Михе.
Цофи фыркнула. Очевидно, у дочери картографа были совершенно другие представления о семье, чем у ученицы целителя. Они отстали от компании и горячо зашептались.
— Подземье ничего не делает задаром, — шипела Цофи.
— Это не задаром! — огрызнулась Михе. — Мой отец полжизни отдал Железной Стали. Его верность — вот плата за выход из города.
Синьдэ снял со стены фонарь и зажег его, осветив длинный изгибающийся туннель. Цофи и Михе продолжали спорить. Их убеждения — совершенно разные, но незыблемо твердые — озадачивали Цзяня. Он открыл для себя существование городских банд лишь несколько дней назад.
Туннель выходил в большую овальную пещеру, от которой ответвлялось несколько ходов поменьше. Поперек пещеры ручейком текли сточные воды. Через них можно было перейти по узенькому мостику. Большое, забранное решеткой отверстие в потолке пропускало разноцветный свет трех лун, однако в углах лежал густой мрак.
— Куда дальше? — спросил Пахм, взял у Синьдэ фонарь и поводил по сторонам. — Все туннели выглядят одинаково.
— Что так долго? — спросил кто-то.
В дальнем конце пещеры мелькнул свет, разгораясь все ярче; наконец беглецы увидели мускулистого, покрытого татуировками мужчину с аккуратной козьей бородкой и гладким красивым лицом.