— Я не допущу этого.
— Но почему? — настаивал он.
— Я уже сказала тебе: ты еще не выполнил своего предназначения.
— И в чем, черт подери, заключается это мое предназначение?
— Покорно и преданно служить мне.
— Как долго?
— До тех пор, пока я не скажу, что больше не нуждаюсь в твоих услугах, — ответила Пенелопа.
— И сколько это будет продолжаться? Пенелопа красноречиво пожала плечами.
— Может, день, может, неделю, месяц, год или всю жизнь, а может быть, всего несколько секунд.
— И как я смогу узнать, что моя служба окончена?
— Я скажу тебе.
Мбойя посмотрел на нее долгим, тяжелым взглядом и наконец кивнул.
— Ладно, — сказал он. — Но лучше бы это был день, а не вся жизнь.
— Ты еще собираешься мне противоречить? — спросила она, не пытаясь скрыть того, что ее это забавляет.
— Нет.
— Проклятие, как быстро ты меняешь свои намерения, — сардонически заметил Малыш.
— Она Пророчица. Если я не могу убедить ее позволить мне уйти, что еще мне остается делать?
— Рада видеть, что ты осознал допущенную ошибку, — сказала Пенелопа. — А теперь я хочу, чтобы вы оба пошли со мной. У нас есть дела.
Мбойя и Малыш поднялись, оставив на столе пригоршню монет, и вышли вслед за ней на улицу. Солнце стояло уже довольно высоко, утренняя роса успела испариться, а воздух стал гораздо теплее. Несколько машин было припарковано возле продуктовых и хозяйственных лавок, однако вокруг не было видно ни одной живой души.
Пенелопа свернула налево, Малыш и Мбойя последовали за ней. После того как они миновали, наверное, полквартала, она остановилась.
— Что случилось? — спросил Малыш.
Пенелопа повернулась к нему, хотя ее глаза по прежнему были устремлены куда-то в будущее.
— В ресторане было не очень удобно, — сказала она. — Здесь, на улице, мы и разрешим наш конфликт.
— Не понимаю.
Она указала на Мбойю.
— Этот человек попытался бросить меня. Он и сейчас затаил надежду покинуть планету, как только я вернусь в свой дом. Такое непослушание недопустимо.
Малыш внезапно почувствовал прижатое к своим ребрам дуло акустического пистолета.
— Извини, Малыш, — сказал Мбойя. — Но мне нужен твой пистолет.
Секунду Малыш оставался неподвижным.
— Отдай ему пистолет, — сказала Пенелопа.
— Я никому не отдам своего оружия.
— Если ты не подчинишься, он убьет тебя, — заметила Пенелопа. — Какая в таком случае мне будет от тебя польза? Отдай ему оружие.
Малыш помедлил еще секунду, после чего осторожно вытащил свой лазерный пистолет и протянул Мбойе.
— Спасибо, что не стал делать глупостей, — сказал Мбойя, сунув пистолет Малыша в свою кобуру. Он посмотрел на Пенелопу. — Я думал, мы договорились.
— Ты не намеревался выполнять договоренность, — ответила она.
— И что же произойдет теперь? — поинтересовался Мбойя. — Меня хватит удар или, может, это будет инфаркт? Или вы вызовете метеор, который упадет мне на голову? Я знаю, что не могу трогать вас, но это не помешает мне забрать с собой его.
— Я ничего не буду предпринимать, чтобы помешать тебе, — сказала Пенелопа. Она улыбнулась ему, и эта улыбка повергла Мбойю в больший ужас, чем размышления о судьбе, которая его ожидает.
— И вы позволите мне добраться до космопорта и вывести свой корабль из ангара? — с недоверием спросил Мбойя.
— Ты не доберешься до космопорта.
— Мне показалось, вы только что сказали, что не собираетесь убивать меня.
— Я нет, — сказала Пенелопа. Она посмотрела на Малыша. — Он сделает это.
— Что за чертовщину вы несете? — прохрипел Малыш. — Он тычет своей пушкой мне под ребро, а вы сами приказали мне отдать ему оружие.
— Я — Пророчица, — безмятежно ответила она. — Разве ты не обещал во всем мне повиноваться?
— Да, но…
— Тогда убей его.
Малыш, наверное, с секунду глядел в ее безмятежное лицо, после чего резко развернулся на каблуках и попытался вырвать пистолет из рук Мбойи.
Тот оказался к этому готов и отступил на шаг. Малыш же потерял равновесие и растянулся посреди улицы.
— Поднимайся, — сказала Пенелопа.
Малыш осторожно поднялся на ноги и посмотрел на направленное на него дуло акустического пистолета.
— Малыш, не вынуждай меня делать это, — сказал Мбойя, стараясь одновременно следить и за Малышом, и за Пенелопой.
— А теперь атакуй, — скомандовала Пенелопа.
— Вы ненормальная! — завопил Малыш. — Сделай я лишь шаг в его направлении, и можно считать меня трупом!
— Кого ты больше боишься — его или меня? — спросила Пенелопа.
Малыш обдумал ее слова и прыгнул на Мбойю, издав вопль доведенного до ярости животного, абсолютно уверенный, что будет мертв раньше, чем успеет завершить прыжок.
Мбойя нажал на курок, но его акустический пистолет издал только что-то вроде шипения. Малыш настиг его мгновение спустя, и вот уже двое мужчин катались по земле, царапаясь, колотя и пиная друг друга.
Малыш попытался вытащить из сапога свой нож, но Мбойя ловко выбил его ударом руки, так что нож отлетел футов на двадцать. Они вновь поднялись на ноги, и тут Малыш осознал, что он один на один с опасным противником, человеком, изучившим все боевые искусства, ноги которого были способны нанести, возможно, даже более смертельные удары, чем руки.
Малыш нанес Мбойе размашистый удар справа, от которого тот ловко уклонился, после чего нанес два быстрых ответных удара Малышу под ребра и довершил дело ударом в челюсть, заставив своего противника вновь повалиться на землю.
Малыш немедленно вскочил, в этот раз он вспомнил про свои импланты. Он больше не пытался лишь силой победить своего более опытного противника, который к тому же явно был в более тяжелой весовой категории, а сосредоточился на отражении ударов, перемещаясь с быстротой солнечного зайчика. Ему удалось три раза пробить защиту Мбойи, но он понял, что не в состоянии нанести своему противнику более или менее чувствительного урона. Одна скорость не давала возможности справиться с мастерством Мбойи. Он начал отступать в направлении ножа, но секундой позже получил удар в грудь, который опять швырнул его на землю.
На этот раз, когда он поднялся на ноги, в руке у него был нож. Мбойя заметил это и занял оборонительную позицию, но и всего его мастерства было недостаточно для того, чтобы уследить за скоростью, с которой Малыш орудовал ножом, поэтому всего за несколько секунд Малышу удалось дважды задеть его ребра и один раз шею. Мбойя инстинктивно поднес руку к ране на шее, и Малыш тут же всадил нож ему в живот. Мбойя, прижимая руки к новой ране, рухнул на землю и громко застонал.
— Добей его, — приказала Пенелопа, когда Малыш отступил от поверженного противника.
— Зачем? — возразил Малыш. — Теперь он очень нескоро сможет причинить вам беспокойство.
— Я сказала: добей!
Малыш посмотрел на Мбойю, потом перевел взгляд на Пенелопу.
— Зачем?
— Потому что я приказала тебе, других причин тебе не требуется.
— Я думал, вы хотите сохранить его для выполнения его предназначения.
— Он уже его выполнил, — ответила она, глядя куда-то вдаль. — Добей.
Малыш еще секунду в нерешительности смотрел на нее, потом опустился на колени рядом с Мбойей, свободной рукой схватил его за волосы и перерезал глотку. Тот издал предсмертный стон и замер.
— Удовлетворены? — выпрямляясь, спросил Малыш.
— Да, — ответила Пенелопа. — Я удовлетворена.
— И к чему было все это устраивать? — спросил Малыш, озираясь по сторонам. Вокруг было тихо. — Почему вы сами не убили его?
— Потому, что это была необходимая часть твоей дрессировки, — ответила Пенелопа.
— Не многому же я научился, — сухо заметил Малыш.
— Ты выучил самый важный урок, — возразила Пенелопа. — Ты усвоил, что, когда я приказываю тебе что-то сделать, это должно быть сделано, даже перед лицом неминуемой смерти. — Она немного помолчала и добавила: — Кроме того, ты усвоил, что, когда я говорю тебе: «Добей», — ты не смеешь меня ослушаться. — Она улыбнулась ему, ее взгляд вернулся из будущего и теперь был устремлен прямо ему в лицо. — Скоро ты будешь выполнять мои приказы без колебаний и раздумий. И тогда ты станешь достоин заданий, которые я буду тебе давать, и вознаграждения, которое будешь получать за это. Ты делаешь очень большие успехи, Нэйл Кайман.
— Я уже говорил вам, что не желаю больше носить это имя.
— Я знаю, — ответила она, — и я больше не буду тебя так называть. Ты доказал мне свою преданность и заслужил другое имя.
— Отлично, — сказал Малыш. — Я рад, что мы договорились по этому вопросу.
— Да, договорились, — сказала Пенелопа, огибая труп Мбойи и направляясь к своей машине. — За мной, Фидо.
Малыш хотел было возразить. Затем он вспомнил боль, которую испытал во время разговора по видеофону, вздохнул и поплелся за ней следом.
ГЛАВА 19
Пенелопа приказала входной двери своего дома открыться, впустила Малыша и провела через вестибюль в большую комнату, из которой открывался вид на пруд.
Малыш осмотрелся и заметил тряпичную куклу, лежащую на кушетке.
— Чья она? — спросил он, указывая на куклу.
— Моя, — ответила Пенелопа, нисколько не смутившись, взяла ее и прижала к груди.
— Вам не кажется, что вы уже немного выросли из возраста, когда играют в куклы?
— Когда-то у меня был котенок, — Пенелопа обняла куклу так крепко, как будто боялась, что кто-нибудь может войти в комнату и отобрать ее. — Он не хотел слушаться и всякий раз, когда я приближалась, начинал шипеть.
— Может быть, это был очень боязливый котенок, — предположил Малыш.
Она покачала головой.
— Три месяца назад я купила щенка. Он выбегал, виляя хвостом, навстречу каждому, кто бы ни входил в дом, но никогда не оставался в одной комнате со мной.
— Тряпичная кукла — довольно слабая замена, — заметил Малыш.
— Возможно, — согласилась она. — Но она никогда не убежит от меня, и она никогда не предаст меня, а этого я не могу сказать ни об одном человеке из всех, с которыми мне приходилось встречаться.