зь. Утром он еще за тебя, а в обед уже переметнулся на службу к ней.
— Какая ей польза от Малыша? — спросил Ломакс.
— Он связующая ниточка, ведущая к тебе и ко мне, а она, возможно, не против видеть нас обоих мертвыми: меня в первую очередь, а тебя потому, что ты работаешь на ее врага.
— Кто-то тут говорил, будто слишком незначителен, чтобы она стала специально возиться, — сухо заметил Ломакс.
— Я слишком незначителен, чтобы она тратила свое время, охотясь за мной по всей Галактике, — ответил Айсберг. — Но если Малыш сумеет доставить ей мой скальп… тогда это другое дело.
— Не кажется ли вам, — предложил Ломакс, — что сейчас самым разумным для нас было бы отправиться на отдых на Делурос VIII или какую-нибудь другую планету в центре Республики и проводить время, наслаждаясь жизнью, пока Помазанный и Пророчица будут охотиться друг за другом?
— Он ей не ровня..
— Не ровня? — повторил Ломакс. — Я же говорил вам: у него почти двести миллионов последователей.
— Две сотни, двести миллионов, два миллиарда — не имеет значения. Если он решится выступить против нее, то заведомо обречен на провал.
— Что же за чудодейственной силой она обладает?
— Она предвидит.
— В таком случае она будет знать, как скрыться, чтобы он не смог найти ее, — сказал Ломакс. — Но едва ли это можно назвать победой.
— Ты не понял. Она способна видеть каждый возможный вариант, каждое постижимое будущее, и когда среди их множества она находит то, которое ее устраивает, то выясняет, как сделать так, чтобы это выбранное ею будущее стало настоящим. — Он замолчал и, наконец-то вспомнив о своем стакане, отпил из него. — Устроить все эти пожары в одну ночь. Ты ведь не думаешь, что у нее на каждой из этих двух сотен планет есть агенты?
— Признаков поджога не было, — признал Ломакс.
— Естественно, их не было.
— Тогда как же она это сделала?
— Она села и заглянула в будущее, в сотни, а возможно, даже в миллионы его различных реализаций, и среди них отыскала одно, в котором кто-то роняет горящую сигарету, на другой планете метеорит уничтожает храм, еще где-то небрежный уборщик оставил промасленные тряпки в кладовке, ну и так далее.
— Хорошо, она увидела все это. Но как она устроила так, чтобы ее видения воплотились в реальность?
— Не знаю. Меня там не было. Но я видел, как она делала это раньше. Она наклонялась, меняла позу, или переходила на другое место, или…
— Каким образом это может оказать влияние на события, происходящие за тысячи световых лет от нее? — прервал Ломакс.
— Не знаю, — повторил Айсберг. — Проклятие, я сомневаюсь, что она сама понимает, как это происходит. Но она знает, что это срабатывает.
— А что, если она не сумеет своими манипуляциями успешно выбраться из переделки?
— Тогда она выждет момент, когда сможет это сделать, — ответил Айсберг. — Она несколько раз попадала в плен, но всегда умудрялась сбежать. И, — мрачно добавил он, — для тех, кто ее захватывал, это всегда кончалось плачевно.
— Отлично. Если она одна и у нее нет никаких оборонительных укреплений, то непонятно, что в таком случае мешает Помазанному окружить ее планету военными кораблями и превратить в пустыню?
— Не знаю, — сказал Айсберг. — Возможно, их уничтожит метеорный поток, а может быть, членов экипажа поразит вирус, а может быть, оружие даст осечку. Или бомбы все-таки взорвутся и все живущие на планете погибнут… кроме нее.
— Тогда как же вы сможете победить такого человека?
— Я много размышлял над этим за последнюю неделю, — ответил Айсберг.
— И?
— Мне кажется, есть один способ, но я не уверен.
— Однако с такой, как она, хотелось бы знать наверняка.
Айсберг мрачно покачал головой.
— С такой, как она, ты никогда не можешь чувствовать себя уверенным. Тебе остается лишь надеяться.
Неожиданно из казино донесся радостный вопль: один из горняков только что выиграл в рулетку. Он исполнил джигу, обменял фишки на деньги и выразил желание угостить каждого находящегося в зале выпивкой — не слишком разорительное предложение, так как в казино сидело лишь шесть человек да еще четверо были в баре.
— Так о чем бишь я? — спросил Айсберг, когда суматоха улеглась.
— Вы сказали, что полагаете, будто нашли способ победить ее, — ответил Ломакс.
— Да, во всяком случае, шанс есть, — сказал Айсберг.
— Надеюсь, вы поделитесь со мной?
— Я собираюсь сделать даже больше, — ответил Айсберг. — Я собираюсь попросить тебя об услуге.
— Да? И в чем она будет заключаться?
— Ты прибыл сюда выполнить работу, так?
— Я прибыл сюда, чтобы рассказать вам о том, что мне удалось узнать, — возразил Ломакс.
— Ты прибыл сюда, чтобы убить меня по заданию Помазанного, — поправил его Айсберг.
— Ну по крайней мере он так считает.
— Для реализации моего плана мне понадобится его помощь, — продолжал Айсберг. — Он, конечно, не собирается мне ее оказывать, но есть вероятность, что он пойдет навстречу.
— Почему, черт возьми, он будет это делать? — воскликнул Ломакс. — Я собираюсь послать ему сообщение, что к тому времени, как я появился на Последнем Шансе, вас уже здесь не было. — Он помолчал и холодно улыбнулся. — Даже если он проглотит это, то вряд ли захочет иметь со мной дело в дальнейшем. — Ломакс обдумал возможные перспективы. — Возможно, я просто буду держаться от него подальше и жить на задаток, который получил за ваше убийство.
— Нет, — сказал Айсберг. — Ты не станешь говорить ему очевидную ложь, что не нашел меня, и ты не будешь скрываться. Я же сказал тебе: мне нужна его помощь.
— Что я должен сделать? — спросил Ломакс.
— Ты должен заслужить его доверие и, возможно, даже подняться на пару ступеней в его организации — в этом случае ты сможешь лучше помочь мне.
— И как, по-вашему, я войду к нему в доверие? — поинтересовался Ломакс.
Айсберг улыбнулся.
— Ну конечно же, ты должен меня убить.
ГЛАВА 21
Они расположились в кабинете Айсберга. Ломакс устроился в углу, под почетными знаками и другими наградами, полученными Карлосом Мендосой за те пятнадцать лет, которые он посвятил государственной службе, и был занят сравнением различных образцов ручного оружия. Наконец он выбрал.
— Полагаю, лучше всего для этого подойдет обычный пистолет, — сказал он. — Нам остается лишь зарядить его холостыми. Они производят жуткий шум, а вы могли бы спрятать под одеждой баллончик с чем-нибудь похожим на кровь. Надо будет всего лишь схватиться за грудь, когда услышите звук выстрела, и открыть баллончик.
— Разумно, — сказал Айсберг. — Но ты обычно не пользуешься огнестрельным оружием. Твой фирменный знак — лазерный пистолет.
— Думаю, будет трудно подделать лазерный ожог, — ответил Ломакс. — Я могу настроить пистолет на конкретное расстояние, но если вы будете в футе дальше от нужного места, то все увидят, что выстрел неэффективен, а если вы окажетесь на три дюйма ближе, то отправитесь на тот свет.
— А как насчет акустического оружия? — спросил Айсберг.
Ломакс покачал головой.
— Если уж лазер отпадает, то мне лучше всего остановиться на обыкновенном кольте.
Айсберг обдумал его слова и вздохнул.
— Ладно. Полагаю, наш план удастся. Ломакс встал, подошел к бару напротив стола
Айсберга и налил себе рюмку из личных запасов Мендосы.
— Вы действительно считаете, что ее удастся одурачить таким образом? — спросил он, выпил залпом и налил себе еще.
— У меня никогда не было намерения одурачить ее, — ответил Айсберг, поворачиваясь в своем кресле к Ломаксу. — Стоит ей просмотреть достаточное количество вариантов будущего, и она без труда обнаружит меня где-нибудь живым и здоровым.
— Тогда зачем?..
— Чтобы одурачить Помазанного, — ответил Айсберг.
— Но зачем?
— Есть две причины. Первая — я не хочу, чтобы Помазанный продолжал тратить время и силы на охоту за мной, — сказал Айсберг. — И во-вторых, нужно, чтобы прекрасное эффектное убийство помогло тебе завоевать его доверие. — Он помолчал. — Точнее, два убийства.
— Два? — переспросил Ломакс.
— Если я не ошибаюсь в своих предположениях, наш друг Нэйл Кайман сравнил Пенелопу Бейли с нами и пришел к выводу, что проживет гораздо дольше, коли переметнется на ее сторону.
— Вполне возможно, — признал Ломакс.
— И так как единственное, в чем она не нуждается, это личный охранник, то вполне вероятно, что она пошлет его убить или меня, или Помазанного. Малыш, конечно, не гений, но он и не самоубийца. Если она пошлет его против меня, он дезертирует, поскольку знает, что на Последнем Шансе со мной не справиться. Но если она пошлет его против Помазанного, то, разделавшись с ним, ты, возможно, наберешь у своего босса даже больше очков.
— Смогу ли я его убить? — спросил Ломакс. — Вы упоминали, что он вживил себе еще импланты.
— Ты же профессионал. Он всего лишь мальчишка с быстрой реакцией и манией величия. Я верю, что ты найдешь выход.
Ломакс состроил гримасу.
— На словах все просто.
— Ну мне-то придется сразиться с самой Пенелопой Бейли, — сказал Айсберг с едва уловимой улыбкой. — Ты уж прости, если мое сердце не истекает кровью от тревоги за профессионального киллера, когда тому приходится угробить сопляка, которым управляют гормоны, а не мозги.
— Очко в вашу пользу, — сказал Ломакс, улыбаясь. Но улыбка исчезла с его лица столь же быстро, как и появилась. — Вы уже решили, как с ней справиться?
Айсберг откинулся в кресле.
— Я работаю над этим, — ответил он.
— Понятно. Вы уже дважды вступали с ней в схватку. Наверное, вам удалось чему-то научиться при этом.
— Не многому. В первый раз я просто пытался предотвратить убийство того, кого любил. Во второй раз я помешал ей сбежать из заключения на Аде. По сути, я ни разу не пытался причинить вреда лично ей.
— А это было можно сделать?
— Не знаю, — откровенно признал Айсберг. — Я думаю, мне удалось бы это, когда ей было восемь лет. Но теперь? — Он пожал плечами. — Во всяком случае, попытаюсь.