– Тут есть проблема, – добавил Маркус. – Я ведь не обладаю исключительными умственными способностями. Меня не сравнить с блестящим Шерлоком Холмсом. Я – кладезь информации, однако далеко не всегда могу понять ее смысл, сообразить, что она действительно имеет значение.
Васкес отвела взгляд, размышляя. Она все время помнила о странном факте, не отраженном ни в одном из отчетов о расследовании. Кроме нее информацией владели еще Белакур и Ступак.
– Вы просмотрели множество материалов по нашему делу. Нигде не встретилось имя Энтони К.?
Маркус опустил глаза вниз и скосил чуть влево, взяв паузу, словно компьютер, загружающий жесткий диск.
– Нет, ничего подобного не припоминаю. А что?
– После смерти отца я нашла у него дома на столе записку: «Энтони К. – Анархист?»
– Думаете, он напал на след? – Маркус вновь уставился в стол и добавил: – В списке подозреваемых такого имени нет. Ни имени, ни клички.
– Знаю. Отец мог говорить об информаторе, о подозреваемом, о свидетеле – о ком угодно. В любом случае из одной буквы фамилии много не вытащишь. Я поручила пробить имя по списку владельцев «камри», но безрезультатно.
– Что ж, я отложил информацию на полочку. Она лежит рядом с фотографиями с места преступления и жутким запахом лосьона после бритья, которым пользуется Белакур.
– Он действительно ужасен, – рассмеялась Васкес, испробовав на Маркусе одну из своих лучших улыбок.
Маркус не менее ослепительно улыбнулся в ответ.
В ту же секунду его глаза удивленно распахнулись, а лицо вытянулось. Васкес обернулась. К их столику шла красивая молодая блондинка в джинсах и облегающей кожаной куртке. Васкес отметила, что под одеждой у блондинки висит кобура, а к поясному ремню прицеплена бляшка. Женщина взяла стул у соседнего столика и подсела к ним.
– Надеюсь, я не помешаю? – осведомилась блондинка.
43
Мэгги натянула на лицо улыбку, но удержать ее надолго не сумела – так ее трясло от ярости. Обескураженный Маркус сидел молча, явно не зная, что сказать. Похоже, застукан с поличным. Предательство разбило Мэгги сердце, она начала мерзнуть, словно кровоток в ее теле совсем остановился.
– Не представишь меня своей подруге, Маркус?
Он стиснул зубы и выдавил:
– Мэгги, это специальный агент Васкес из ФБР. Она работает с нами по текущему делу. Васкес, это специальный агент Карлайл, сотрудник нашего подразделения.
Мэгги смотрела на Васкес, оценивая конкурентку. Красивая темноволосая женщина, кожа оттенка светлой карамели… Высокие скулы, большие карие глаза. Мэгги подавила желание ударить специального агента в лицо. Маркус всадил нож ей в спину, но Васкес тут была ни при чем.
– Приятно познакомиться, – сухо сказала Мэгги, и девушки обменялись рукопожатиями.
Мысли Васкес были написаны у нее на лице. Агент ФБР понимала, что попала в неловкую ситуацию.
– Вы наверняка хотите ввести агента Карлайл в курс дела, а мне нужно связаться с Белакуром. Так что, пожалуй, я пойду.
– Подвезти вас до конторы?
Васкес взяла сумочку и, выскользнув из‐за стола, ответила:
– Не беспокойтесь, я поймаю такси.
Маркус собирался было возразить, однако Мэгги метнула на него яростный взгляд, и Маркус захлопнул рот. Некоторое время они сидели молча, уставившись друг на друга. Тишину нарушила Мэгги:
– Теперь ясно, почему ты не хотел, чтобы я приехала.
– Ради бога, Мэгги! Не знаю, что ты себе надумала…
– Я не совсем дура: поняла, что здесь происходит!
– А вот я понимаю другое. В моей группе есть агент, который не подчинился прямому приказу, точно так же, как тогда, в Гаррисберге. И что мне с этим делать? Есть предложения?
Мэгги, уже не в силах сдерживаться, резко вскочила, смахнув со стола полную чашку кофе Маркусу на колени, и вылетела из ресторана. Ей хотелось упасть на колени, рыдать, кричать, крушить все вокруг. Как же она была слепа… Как могла ни о чем не догадываться?
Маркус догнал ее и окликнул, однако Мэгги сейчас не желала его видеть и не испытывала уверенности, что захочет в дальнейшем. Маркус схватил Мэгги за руку, но она вырвалась.
– Не смей меня трогать!
– Черт возьми, Мэгги! Да что на тебя нашло? Не сходи с ума!
– Значит, это я сошла с ума, да? Выходит, поэтому ты оставляешь меня дома? Я ведь ненормальная!
– Я этого не говорил, Мэг. Я сказал: «Не сходи с ума». Чувствуешь разницу?
– Ладно, можешь не беспокоиться. Уже не важно. – Она ткнула кулаком в кнопку лифта. – Если поторопишься, еще успеешь догнать свою подружку!
Маркус тихо зарычал и наклонил голову. Мэгги знала, что это означает. Он всегда делал так – может быть, бессознательно, – если готовился к схватке.
– Мэгги, давай успокоимся и все обсудим.
– Мне нечего сказать.
– Тогда заткнись и слушай! Между мной и Васкес ничего нет. А если бы и было, это не твое дело.
Мэгги вытаращила глаза. Сначала он ее предал, потом сделал вид, что между ними ничего нет и даже ничего не начиналось. Она не находила слов, поэтому просто дала Маркусу пощечину. Сзади звякнул лифт. Мэгги заскочила в кабину и хлопнула по кнопке. Двери закрылись, и весь мир остался снаружи.
44
Маркус вошел в номер. Эндрю стоял у дисплея, изучая фотографии какого‐то здания, где размещалось множество маленьких офисов. Услышав шаги Маркуса, он обернулся и спросил:
– Мэгги тебя нашла?
Маркус швырнул куртку на диван и смерил Эндрю презрительным взглядом.
– О да. Кстати, спасибо, что дал ей наводку. Приятно сознавать, что твой тыл кто‐то прикрывает.
– А что случилось? – удивился Эндрю. – Почему ты мокрый?
Маркус плюхнулся на диван, словно ноги уже отказывались держать его мощное тело, потер виски и проворчал:
– Честно говоря, сам не понимаю, что случилось. Я приказал Мэгги оставаться в Вашингтоне. И вдруг она возникает здесь, закатывает сцену, обливает меня кофе, дает пощечину… Повезло еще, что не пристрелила. Вела она себя так…
– Серьезно? Ты дал ей повод?
– И ты туда же! Не начинай. Во‐первых, мы просто ужинали. Во‐вторых, с Мэгги я недавно расстался. Нам и не следовало начинать. Это была ошибка.
Эндрю присел за маленький кофейный столик красного дерева.
– Ты же сам в это не веришь, Маркус. Тем более Мэгги считает, что вы просто сделали небольшой перерыв в отношениях, потому что тебе надо все обдумать.
– Это она тебе так сказала?
– А ты ей что говорил?
– Когда?
– Ну, когда решил, что между вами все кончено.
Маркус вспомнил происшествие в Гаррисберге. Они выслеживали стрелка, который выбрал своим объектом молодых матерей. Мэгги раздобыла имя и адрес подозреваемого и собралась проверить наводку. Маркус приказал ждать, однако Мэгги хотела решить вопрос самостоятельно. Убийца ранил ее в плечо из маленького автоматического «дэвиса» тридцать второго калибра, как только Мэгги поднялась на его крыльцо. Оружие было дешевым и пользовалось дурной славой за то, что патроны частенько заклинивает. Так и случилось: «дэвис» не выбросил гильзу после первого выстрела, и пистолет дал осечку, когда убийца попытался добить Мэгги выстрелом в голову. Воспользовавшись форой, Мэгги успела выхватить оружие и уложила преступника на месте. В тот день она была на грани смерти, и спасла ее лишь случайность.
Маркус понял тогда, что ему не светит даже подобие нормальной жизни. Стоит ему полюбить, и его избранница рано или поздно окажется в опасности, потому что его работа связана с постоянным риском. Он всегда хотел иметь семью. Эмили Морган, наверное, сказала бы, что это всего лишь отражение подсознательного желания вновь обрести погибших родителей. Возможно, правильно бы сказала. Но, так или иначе, судьба имела на Маркуса собственные планы.
После событий в Гаррисберге прошло всего несколько дней, и Маркус разорвал отношения с Мэгги, заявив ей, что испытал слишком тяжелый стресс и ему нужно время, чтобы…
– Черт! Теперь понимаю, почему у нее сложилось такое впечатление…
– Зачем тебе вообще нужно было ее отталкивать? Мэгги – фантастическая женщина. Не представляю, что она в тебе нашла.
– Спасибо, напарник. Как хорошо, что на тебя всегда можно рассчитывать!
– Сказал и сказал.
– Слишком много говоришь.
– Зато из тебя слова не вытянешь, все держишь в себе. Давай рассказывай!
Маркус вздохнул, взял с журнального столика чашку со вчерашним кофе и, резко опустошив, закашлялся.
– После того дня в Гаррисберге мне не верится, что мы с Мэгги вместе продолжим службу в «Пастухе» и попытаемся создать семью или просто завязать тесные отношения. Такой риск никогда бы себя не оправдал. Знаешь, как называют женатого смельчака?
– И как? – покачал головой Эндрю.
– Его называют трусом.
– Что же ты планируешь? – засмеялся Эндрю. – Хочешь остаться воином‐монахом, служить высшей цели? – Он в сердцах ударил кулаком по столу. – Да ты…
– Ну‐ну, продолжай, – сказал Маркус.
– Ты ведь умный человек, а иногда бываешь просто дурак дураком. Разве можно отказываться от радостей, которые предлагает жизнь, только потому, что с тобой, не приведи господь, может приключиться несчастный случай на работе?
– Ты не понимаешь, Эндрю. Всех, к кому я был привязан, у меня забрали. Не хочу больше ни за кого переживать.
Глаза Эндрю подозрительно заблестели. Он наклонился к товарищу и прошептал:
– Не понимаю, думаешь? Все на свете отдам, только бы вернуть мою малышку! Все на свете! Не представляешь, что мне пришлось пережить… Но имей я выбор, все равно хотел бы ее встретить, пусть и суждено потом потерять. И никогда не скажу, что, раз так, не стоило нам вообще встречаться.
Маркус почувствовал, что задыхается, и закрыл глаза. Эндрю прав: он, Маркус, – самая настоящая задница.
– Слушай, извини, что я…
Напарник встал и подошел к дисплею.
– Все, забыли. Иди сюда, глянь. Стэн нащупал ниточку, которая ведет к Анархисту.