– Что это вам взбрело в голову?
– Ничего не взбрело. Обычная физиологическая реакция. Меня толкают, я отвечаю. Мне плюют в морду, я бью того, кто плюнул. Глупо, да?
– Вы оправдываетесь?
– Не оправдываюсь. Объясняю. Просто дал маху. Сам не знаю, что произошло.
– Зато я знаю! У Белакура перелом семи костей руки и вывих плеча. К счастью, вывих удалось вправить. Сержант намерен предъявить вам обвинение.
Маркус промолчал. Ответить было нечего.
– Мне удалось его отговорить.
Он повернулся к Васкес.
– Чувствую, вы хотите сказать: «Но…»
– Он искал оправдания своим действиям, – вздохнула Васкес, – и вы дали ему повод их найти. Белакур не будет торопиться с обвинениями, если вы откажетесь от этого расследования.
– Где он сейчас?
Васкес посмотрела на часы.
– Наверное, на беговой дорожке. В подвале есть маленький спортзал и раздевалка рядом с комнатой для хранения вещественных доказательств.
– Он что, занимается бегом?
– Каждый день, утром и ближе к полудню. Всегда в одно и то же время, для него это так же обязательно, как для верующего – молитва. До работы, в семь, и в половине первого, во время обеда. Ему даже сломанная рука не мешает.
– Вам меня из дела не выбросить.
– Назовите мне хоть одну причину почему.
– Наверное, легче будет показать, – улыбнулся Маркус.
58
Обстановка в спальне Джесси Олаг нисколько не изменилась с тех пор, как Маркус заходил в ее дом. Супруг Джесси, по всей видимости, домой не вернулся. Возможно, уже и не вернется. Кровать стояла разобранной, покрывало откинуто в ноги. Запах духов Джесси по‐прежнему витал в спальне, хотя был почти неразличим – его напрочь забивали духи Васкес. Визитная карточка убийцы на стене напоминала рекламную афишу.
Маркус подумал, что рано или поздно коттедж кто‐то купит и уничтожит последние следы жившей здесь семьи, однако его опыт подсказывал, что в таких домах остается память. Стены помнили то, что забывали люди.
– Я все пытался понять, откуда убийца знал такие подробности о жизни женщин, об их домах…
Эндрю уселся на кровать. Васкес, стоявшая на пороге, заметила:
– Ничего сложного. До похищения он бывал в домах жертв, проводил разведку на местности. Следил за этими женщинами, знал их распорядок дня.
– Именно. И в то же время ни один из соседей ни разу не сказал, что видел поблизости подозрительного человека. Ни с одного места преступления таких сведений не поступило.
– В этом нет ничего невозможного.
– Этот парень не полагается на случай, – вставил Эндрю.
– Точно, – кивнул Маркус. – Он находит способы оставаться незаметным: он здесь – и его нет. Прикидывается электриком, дорожным рабочим, инспектором электроснабжающей компании и так далее. Люди видят человека в спецодежде с какой‐нибудь папкой и его даже не замечают.
– Ладно, – согласилась Васкес. – Что это нам дает?
– Само по себе – ничего. Но достаточно ли ему просто побывать в доме жертвы? Или все‐таки нужно нечто большее?
Васкес вытащила из кармана упаковку жевательной резинки и закинула в рот одну подушечку. Она предложила напарникам угоститься, однако Маркус покачал головой и пошел по периметру комнаты. Эндрю отказываться не стал.
– Глаза жертв – вы о них думаете? – спросила Васкес.
– Да, только не пойму… Знаете, это как слово, которое крутится на языке, а не вспомнить! Мне кажется, убийца хочет каким‐то образом использовать жертв. Глаза – ключ к разгадке. Похоже, у преступника есть миссия. Он желает что‐то получить от жертв, причем не от любой девушки. Он их выбирает. Чем‐то эти девушки отличаются от других.
– Но чем? Мы не нашли ничего общего между погибшими. Совершенно разные типажи.
– Понятия не имею. И все же он стремится узнать свою будущую жертву. Узнать о ней абсолютно все.
– Ты хочешь сказать, что он входит в их круг общения? – спросил Эндрю. – В основном они работают в людных местах. Рестораны, кафе…
– Слишком поверхностно. Думаю, здесь что‐то другое, глубже… В прошлый раз я заметил на двери цепочку. И, осматривая место преступления, вспомнил кое‐что из отчетов по делу Джесси. За неделю до ее похищения кто‐то забрался в дом и украл DVD-плеер. Был составлен отчет о происшествии, однако для страховой компании его оказалось недостаточно.
– Ступак обратил внимание на этот факт, – подтвердила Васкес, – предположил, что в дом влез именно убийца, однако через пару дней вора поймали на улице. Обычный наркоман, даже перчатки не надел. Пальчики совпали.
– Допустим. Похоже, замок в двери недавно поменяли, именно после грабежа.
– Выходит, убийца захватил с собой инструменты для взлома, – заметил Эндрю. – Чтобы не будить девушку.
– Меня еще кое‐что беспокоит. Убийца не полагается на случай. Главный фактор риска для него – сами женщины. Откуда он знает, что женщина уснула? Схватки с жертвами ему не нужны; их и не происходит. И еще. Высокоорганизованные личности типа Анархиста всегда интересуются ходом расследования. Не каждый преступник устоит перед искушением затесаться в толпу зевак на месте преступления. Нередко там их и задерживают.
– Эта версия отрабатывается, – покачала головой Васкес. – Не понимаю, куда вы клоните. Помогут ли нам ответы на эти вопросы?
– До меня кое‐что дошло после нашей маленькой стычки с Колендой, – улыбнулся Маркус. – Помните, он спрятался на чердаке? Многие убийцы выбирают совершенно определенный тип жертв. Анархист не обращает внимания на расовую принадлежность женщин, что в случае серийных убийц почти неслыханно. Я уже говорил: он считает, что у девушек есть нечто общее. Однако имеется совсем простое соображение, которое позволит и нам найти эту связь.
– Чердак? – хмыкнул Эндрю.
– Точно.
Васкес явно не понимала, к чему ведет Маркус, и тот решил, что проще будет показать на месте. Они вышли в коридор и направились ко входу на чердак. В потолке открывался небольшой квадратный люк; никаких хитроумных подъемников или выдвигающихся лестниц в доме не имелось.
– Подождите‐ка…
Маркус вспомнил, что в комнатке, отведенной для стирки, стоит небольшая складная стремянка. Он сходил вниз, перенес лестницу к люку, разложил ее и полез по ступенькам. Чердак не отапливался, и изо рта при дыхании вырывался пар. Пространство между стропилами было проложено утеплителем, который крысы вполне могли посчитать удобным стройматериалом для гнезда. Чердак был низким, пришлось передвигаться на четвереньках. Васкес просунула голову в люк.
Маркусу потребовалось несколько секунд, и он обнаружил то, о чем пытался сказать Васкес. Устройство скрывалось под слоем утеплителя. Маркус вытянул провод, который шел дальше по чердаку.
– Это еще что, черт возьми? – удивилась Васкес.
Маркус вытащил кабель из устройства, снял с крепления и, положив в карман, двинулся обратно к люку.
– Я спускаюсь.
Оказавшись в комнате, он продемонстрировал коллегам найденную на чердаке маленькую камеру.
– Проклятье… – пробормотала Васкес. – Нам не удастся использовать эту улику в суде. Мы не докажем, что камера принадлежит Анархисту.
Маркус подавил смех. Кого‐кого, а их совершенно не интересовал сбор улик для судебного заседания. Более того, он сомневался, что Анархист вообще доживет до суда, только не мог сказать об этом Васкес.
– Давайте сперва подумаем, как его найти. Эта штука – последнее слово техники. Вполне возможно, что весь дом опутан такими проводами, а убийца получает изображение на удаленный компьютер. Не исключено, что он подсоединился к беспроводной сети дома жертвы. Анархист наблюдал за женщинами, а потом и за копами, когда те работали на месте преступления.
– Откуда он знает, что жертва не пользуется чердаком?
– Да, это определенный риск, хотя и его можно компенсировать. Много ли вы знаете людей, у которых вот такой вход на чердак, и при этом они часто туда лазают? А если даже и приходится – в основном просовывают руку, чтобы положить в коробку прямо у люка какую‐то вещь или, наоборот, вытащить. Кому надо забираться по лестнице и ползать по чердаку на карачках?
– Ты говорил, что убийца умело маскируется, – вспомнил Эндрю. – Возможно, он работает в сфере электроники или в частной охранной компании?
– Хорошая гипотеза. Наверное, надо отследить камеру – кем и кому она продана.
– Ничего мы не отследим, – поморщилась Васкес. – Точно так же, как с машинами. Убийца явно об этом подумал и принял меры на случай, если камеры найдут.
– Вы оба упускаете из виду отличную возможность, – возразил Маркус. – По всей видимости, сейчас такие камеры установлены на чердаках сразу у нескольких женщин. Мы можем их предупредить. Привлекайте средства массовой информации. Сообщите в новостных выпусках, что следует немедленно обратиться в полицию, если вы обнаружили у себя на чердаке подобную камеру.
– Вряд ли это поможет нам поймать убийцу…
– Зато мы спасем будущих жертв и к тому же определим, куда именно поступает изображение с камер. Возможно, мы заставим убийцу допустить ошибку.
– А если намеченные жертвы не смотрят новостные выпуски?
– Так или иначе, подобные меры – лучшее, на что мы сейчас способны. Не факт, что сам убийца смотрит новости. Вдруг нам повезет.
Васкес задумалась и, наконец, кивнула.
– Хорошо. Сейчас сделаю несколько звонков.
Они расселись по машинам.
Пока Маркус коротал время в изоляторе, Мэгги рассказала Эндрю о разговоре с Эллери Роулендом. Появился новый след, ведущий на северные окраины Чикаго, хотя открывать шампанское и праздновать успех было рановато. Тем не менее впервые за время расследования Маркус почувствовал, что наметился прогресс, и это ощущение грело душу.
В этот момент зазвонил телефон, и приятные мысли испарились.
59
Акерман выглянул из окна недавно приобретенного снежно‐белого «сатурна‐астры». Маркус шел к «юкону», уставившись на дисплей сотового.
Да возьми же чертову трубку…