Пророк тогда сказал, что гордится им.
В дверь постучали, и Шоуфилд вынырнул из прошлого. В кабинет вошел дед. Рэймонд Шоуфилд до сих пор оставался высоким крепким мужчиной с белоснежной бородой и седыми волосами. Он и тень отбрасывал могучую.
– Привет, мой мальчик! – прозвучал низкий, властный, но все же теплый голос.
Дед всегда хорошо к нему относился. В конце концов, мать Шоуфилда была единственной дочерью Рэймонда, а сам Шоуфилд – единственным внуком.
Рэймонд встал рядом, поглядел на полки с фотографиями, взял один из дипломов за отличную стрельбу и предложил:
– Почему бы нам не ходить иногда вместе на стрельбище? Например, вместо ланча. У меня дома лежит новенький двенадцатизарядный «ремингтон». Я его, можно сказать, еще и в руки не брал. А что, давай выкроим время да закатимся на охоту? Бенджамина возьмем…
Шоуфилд содрогнулся, вспомнив о тайных темных мечтах сына.
– С радостью.
– Отлично! Тогда я займусь подготовкой. Можно на этот раз съездить в Вайоминг. Или снова хочешь в Канаду?
– Все равно, дед.
Дел сделал многозначительную паузу, и Шоуфилд догадался, что последует дальше. Рэймонд спросил:
– Где ты вчера был?
Шоуфилд промолчал, и дед продолжил:
– Как она? – Голос Рэймонда смягчился; в глазах появилась печаль.
– Практически по‐прежнему.
– Замечательно, что ты заботишься о ней, навещаешь, хотя она так к тебе относилась… Даже думать об этом не могу. У тебя доброе сердце, Харрисон. Надо бы и мне ходить к ней почаще, просто…
– Знаю, трудно.
– Да. Мне очень жаль, что тебе пришлось столько пережить. Ты ведь был совсем ребенком. Если бы я… – Рэймонд положил руку Шоуфилду на плечо и задержал взгляд на черно‐белом снимке дочери, скромно устроившемся среди прочих фотографий. Улыбка сошла с его лица, и дед печально посмотрел вдаль. – У нее всегда была нестабильная психика, даже в детстве. Когда она убежала… это был самый черный период моей жизни. А самый счастливый день наступил, когда тебя привели в мой дом.
Рэймонд откашлялся и глянул на часы.
– Уже опаздываю, скоро начнется деловая встреча. Охоту организую. Возьмем Бенджамина на стрельбище в эти выходные? Пусть парень немного подготовится.
– Было бы здорово.
Дед вышел из кабинета, и Шоуфилд, провожая его взглядом, подумал, что должен испытывать радость, однако не чувствовал решительно ничего. В душе царила пустота. Он посмотрел в окно, вспоминая прошлое: мать, секта, Пророк… – вернулся в настоящее: Элеонор, Алисон, Мелани, Бенджамин… Произнес про себя слова деда: У тебя доброе сердце, Харрисон. Ничего подобного! Его сердце терзало и крутило Зло. Зло пожирало его, словно рак. Как его остановить, как отвести его от себя?.. Он предал все и вся, всех, кого любил.
Внезапный приступ гнева заставил Шоуфилда резким движением смахнуть со стола гору бумаг. Годовые отчеты, таблицы прибылей и убытков, проспекты эмиссий – все разлетелось по кабинету.
Шоуфилд оглядел засыпанный документами пол, вздохнул и, чувствуя себя полным идиотом, подобрал с пола отчетность и начал складывать в аккуратные стопки.
День пятый. 19 декабря, полдень
Книжная лавка «Эзотерическая литература Кроули» находилась в одном из северных районов Чикаго, недалеко от шоссе I‐94. С другой стороны улицы на нее смотрел многоквартирный дом и маленький, огороженный штакетником сквер с тремя корявыми деревьями. Рядом с магазинчиком пристроились винная лавка, студия маникюра, кондитерская и кофейня. Над каждым заведением висели яркие маркизы; над входами горели трехфутовые неоновые вывески. Исключение составляла лишь книжная лавка, в окне которой стояла скромная табличка «Редкости и древние реликвии. Справки только для серьезных оккультистов, медиумов и шаманов».
Маркус закатил глаза.
– Вассаго Кроули… Странное имя.
– Это псевдоним, – объяснил Эндрю. – Стэн рассказывал, что имя заимствовано у одного из демонов, а фамилия скорее всего от Алистера Кроули.[15]
– Парень, о котором поет Оззи Осборн?
Настала очередь Эндрю закатывать глаза.
– Заходим под вымышленными именами?
– Да. Думаю, сегодня мы агенты ФБР.
Маркус толкнул входную дверь, и звон колокольчика тут же возвестил об их приходе. Внутри пахло благовониями. Из динамиков, установленных под потолком, лилась музыка струнного квартета. В лавочке, помимо стеллажей с книгами, на бесчисленных полках были расставлены свечи, кувшины со странным содержимым, черепа, талисманы и разнообразная символика. За стойкой у задней стены помещения, уперев локти в стеклянную витрину, блондин лет пятидесяти листал старинный том в кожаном переплете.
– Что нужно? – спросил блондин, не отрываясь от книги.
Судя по акценту, хозяин лавочки был родом из Австралии или Новой Зеландии. Маркус возненавидел его с первой секунды.
– Вассаго Кроули?
Блондин изучил их сквозь очки и вновь уткнулся в свой фолиант.
– Проваливайте отсюда!
– Мы из ФБР, мистер Кроули.
– Хотите арестовать меня?
– Нет.
– Ордер есть?
– Просто хотим задать вам несколько вопросов. Для этого ордер не требуется.
– Если так, еще раз повторю: выметайтесь отсюда! Я ничего не знаю, а придете завтра – буду знать еще меньше.
– Мы пытаемся поймать убийцу и имеем основания считать, что вы располагаете полезной для следствия информацией. Много времени это не займет.
Вновь звякнул дверной колокольчик, и в магазин вошел грузный немолодой мужчина с густой рыжеватой бородой. Посетитель сутулился и прихрамывал; нос, напоминающий картошку, наверняка когда‐то был сломан, и не раз. Не обращая внимания на других посетителей, бородач направился к стопке книг, сложенных у стены.
– У меня клиент. Я ничего не знаю и ничем не могу вам помочь.
– Пойдем отсюда, Маркус, – сказал Эндрю.
Однако в груди Маркуса уже заклокотал гнев. Он наклонил голову и хлопнул рукой по прилавку.
– На кону жизнь людей! У нас всего лишь несколько вопросов!
– Хорошо, можете задать один. Спросите, не наплевать ли мне на жизнь этих самых людей. Валяйте, спрашивайте!
Маркус сжал зубы и посчитал в уме до пяти, после чего повторил:
– Пожалуйста, сэр. Мы просто…
– Если не собираетесь меня арестовать – убирайтесь! Без адвоката ни на один вопрос отвечать не буду. Ясно излагаю?
– Предельно, – улыбнулся Маркус и схватил Кроули за глотку.
Блондин невольно откинул голову, и его очки улетели за прилавок. Зажав в пятерне волосы, Маркус приложил его лицом о витрину, выхватил «ЗИГ‐зауэр» и ткнул стволом в висок.
– Рассказывай про Анархиста!
– Я ничего не знаю!
– Говори, мразь! – Маркус взвел курок.
Эндрю схватил его за предплечье и тихо сказал:
– Маркус, пойдем. Достаточно.
Маркус стряхнул его руку и еще сильнее вдавил пистолет в лицо Кроули, прикусив губу.
– Хватит!
Маркус убрал пистолет и направился к двери. Рыжебородый покупатель сообразил, что лучше не вмешиваться, и старался даже не смотреть в их сторону. Звякнул колокольчик, и Кроули завизжал им вслед:
– Я выдвину против тебя обвинение, ты, чертов психопат!
Маркус подавил желание вернуться и направился к «юкону».
– Дай ключи! – буркнул Эндрю. – Залезай в чертову машину! Даже не сомневаюсь, что скоро здесь будет полиция.
63
Акерман переживал. Тот взрыв жестокости, который он сегодня заметил за Маркусом, выглядел совершенно необоснованным. Не то чтобы Акерман отрицал насилие, однако Маркус оказался слишком эмоциональным. Бесцельные вспышки вообще были не в его стиле. Похоже, он вот‐вот сойдет с правильного пути; ему требовалась помощь Акермана, маленький толчок в нужном направлении.
Рыжая борода… фу! – нелюбимая маскировка, хотя она и показала сегодня исключительную эффективность. Верхнюю часть лица Акерман прикрыл латексной накладкой, добавив морщин на лбу и вокруг глаз. Потом наложил несколько слоев сценического грима, чтобы маскировка слилась по цвету с лицом и выглядела натурально. Последняя процедура отнимала довольно много времени, однако это было еще не все. Чтобы маскировка сработала, следовало поработать над одеждой. Он сделал подложки под куртку, чтобы выглядеть толстым. Обычные программы по распознаванию лиц вполне мог обмануть фальшивый нос, однако инфракрасные тепловые камеры вычисляли перепады температур, обнаруживая таким образом искусственные накладки. Театральная борода против такого оборудования также бесполезна. Акерман нашел простое и элегантное решение. Программы распознавания лиц по большей части ориентировались на анализ радужки глаз и эффективно работали при наличии симметрии. Пряди длинных волос с парика падали на правую сторону лица Акермана, прикрывая глаз. Подобная мера снижала вероятность распознавания до ничтожных трех процентов.
Акерман глянул на книгу, которую до сих пор держал в руках. Насколько ему удалось понять, речь в ней шла об искусстве прорицания и магии в Древнем Египте. Дождавшись, пока Маркус и Эндрю отъедут от магазина, Акерман сунул книгу обратно на полку и подошел к прилавку.
Кроули продолжал сыпать проклятиями в туалете за стойкой, рассматривая лицо в маленьком зеркале. Увидев отражение Акермана, он ткнул в его сторону пальцем и осведомился:
– Тебе чего?
Акерман выложил на прилавок огромный револьвер и улыбнулся. Сегодня он выбрал «таурус‐джадж», заряженный патронами от карабина «винчестер», состоявшего на вооружении во внутренних войсках. Каждый патрон четыреста десятого калибра содержал три покрытых медью каннелюры и двенадцать шариков в медной оболочке, что способствовало увеличению его убойной силы. Револьвер лег в самый центр разбежавшейся трещинами паутины на стеклянном прилавке, прикрыв пятно крови, которое Кроули оставил там всего минуту назад.
– Хочу сыграть с тобой в небольшую игру, – сказал Акерман. – Давай назовем ее «Без утайки».