Янсен немедленно бросился вперед, однако на этот раз Маркус подготовился и резко нырнул в сторону. Продолжая движение, он врезал локтем в висок Янсену и, завершая маневр, нанес, один за другим, четыре сильных удара в лицо со следами оспы.
Из рассеченных мест хлынула кровь, и все же гигант быстро развернулся и сдавил противника смертельным медвежьим хватом. Огромные мускулистые руки обхватили торс Маркуса, пытаясь сплющить грудную клетку. Маркусу показалось, что его переехал грузовик. Воздуха не хватало, и сердце заколотилось как сумасшедшее.
Он в панике замолотил кулаками по спине и по голове Янсена, но добился лишь того, что крошечный запас кислорода в легких почти иссяк. Грудная клетка сжималась, трещала, вдавливаясь внутрь… В памяти всплыли наставления, с которыми Маркус часто обращался к Мэгги. Оружием может стать что угодно: не только предмет, но и любая часть тела…
Маркусу не хватало размаха для того, чтобы нанести достаточно сильный удар, который заставил бы Янсена ослабить захват. Во всяком случае, ни ногами, ни руками ударить не удавалось. Однако оружием может стать что угодно…
Много лет назад он прочитал, что человек обладает короткими челюстями с мощными жевательными мышцами и тупыми, в форме зубила, резцами. Вспомнив эту строчку из книги, он вонзил зубы глубоко в щеку Янсена и изо всех сил сжал челюсти.
Враг вскрикнул и невольно ослабил руки. Во рту у Маркуса появился мерзкий соленый привкус, отдающий металлом, и он выплюнул кусок плоти, одновременно втянув в легкие воздух.
Янсен отступил назад, схватившись обеими руками за лицо, и оказался на краю крыши лифта. Маркус не колебался ни секунды: сунул руку во внутренний карман и выхватил «ЗИГ‐зауэр».
Получив по пуле в обе коленные чашечки, Янсен рухнул на металлическую поверхность. Выстрелы прозвучали в шахте подобно раскатам грома. Уши заложило. В воздухе запахло порохом.
Янсен в агонии крутился у него под ногами, и Маркус вытер рубашкой окровавленный рот.
– Это тебе за меня. А вот это – за Васкес.
Он всадил еще одну пулю в голову Янсена, спихнул тело вниз и посмотрел, как оно крутится в темноте, исчезая в глубине шахты. Через несколько секунд раздался чавкающий удар.
Маркус нагнулся, выключил режим проверки лифта и шагнул на двадцать второй этаж. Нажав кнопку вызова лифта, подождал, пока тот поднимется. Двери с тихим звонком открылись.
Эндрю осмотрел Маркуса с головы до ног, оценивая его травмы и кровавые пятна на лице, и спросил:
– Что так долго?
130
Лифт выходил на большую застекленную лестничную площадку. Дверь была отперта, и вверх, к еще одному маленькому белому лифту, вело несколько ступенек. Напарники забрались в кабину с оружием на изготовку, поднялись еще выше и шагнули в темный холл с четырьмя высокими окнами, крест‐накрест перекрытыми мощными деревянными балками.
К Небесной часовне снова нужно было подниматься – по узкой, покрытой серым ковролином лестнице между красно‐золотистыми стенами. Ступеньки плавным изгибом выводили к святилищу. Помещение было выдержано в спокойных тонах: розовом, золотом, голубом и кремовом, – создававших атмосферу утонченности и покоя. Пять рыдающих жертв женского пола, привязанных к скамейкам в концах лучей грубо намалеванной пентаграммы, ауру благости разрушали напрочь.
Маркус обвел взглядом комнату, держа наготове «ЗИГ‐зауэр», однако никаких следов Пророка не обнаружил. Мог ли Конлан незаметно проскользнуть мимо них? С другой стороны, с него сталось бы уговорить кого‐то из сообщников на выполнение грязной работы.
В центре пентаграммы лежал привязанный к скамье мальчик. Кожаные путы удерживали его руки и ноги, а черная драпировка свисала со скамейки до самого пола, создавая впечатление мрачного жертвенного алтаря. Пустой взгляд Бенджамина был устремлен вверх, в купол.
В воздухе висела вонь горючей жидкости. Пахло гораздо сильнее, чем на местах преступления, где Маркусу уже довелось побывать. Часовню залили так, что она превратилась в настоящую пороховую бочку. Брось спичку, и все в этом зале превратятся в пепел.
В чем смысл? Выходит, Конлан планировал таким образом убить и мальчика?.. Впрочем, ни одно из его действий и раньше не поддавалось разумному, логичному объяснению. «Такова природа безумия», – подумал Маркус, вспомнив элегантный антикварный магазин и пыточную камеру в подвале. Магазин походил на своего хозяина: сильный характер и очарование снаружи, тьма внутри.
Маркус вдруг осознал значение тех вещей, что нашел в подвале лавки: картонной коробки и мотка проволоки. В коробку было упаковано дистанционное устройство, передающее команду с портативной рации на запал. Такими пользуются устроители шоу с фейерверками. Когда через проволоку, содержащую нихром, пройдет электрический ток, проволока раскалится, и раскалится настолько, что горючая жидкость вспыхнет.
Связав в одну цепь дистанционный воспламенитель и нихромовую проволоку, Пророк подожжет часовню откуда угодно, лишь бы это место было в пределах действия сигнала.
131
Попытки снять наручники успеха не принесли, Шоуфилд только растер до крови обе руки и понял, что спасение семьи придется доверить Маркусу. Тот определенно производил впечатление человека, способного выручить его детей.
Отчасти он даже обрадовался такому исходу. Он хотел стать героем, вырвать семью из лап Пророка – и в то же время боялся столкновения с ним. Чувствуя себя обессиленным и пустым, Шоуфилд прижался щекой к холодному окну и заплакал. Ледяная поверхность стекла хотя бы приносила какие‐то ощущения помимо боли и тоски.
Открыв глаза, он вытер слезы рукавом синего комбинезона и бросил взгляд на Дейли‐центр. Сквозь падающий снег было видно, что в нише перед входом в вестибюль кто‐то стоит, и сердце Шоуфилда дало мгновенный сбой.
Стоять там мог лишь один человек – Пророк, демон, разрушивший его жизнь; возможно, его отец. Теперь наконец, ясно, что надо делать. Итак, не исключено, что, в конце концов, он все‐таки станет героем.
К сожалению, Шоуфилд был скован и фактически лишен возможности что‐то предпринять.
Он попытался просчитать возможные варианты. Силой избавиться от оков невозможно, значит, нужно найти иное решение. Шоуфилд изучил желтые пластиковые наручники, отметив их сходство с кабельной стяжкой. Они и работали точно так же, по принципу кольцевого замка. Однажды он видел, как Элеонор открыла похожий замочек обычной булавкой, и теперь внимательно рассматривал запорный механизм. Похоже, его просвет давал возможность вставить тонкий предмет между кольцевым замком и браслетом. Таким образом, если установить блок между запором и зубцами на браслете, удастся получить необходимую слабину и снять наручники.
Дело оставалось за малым: найти узкий тонкий предмет.
Шоуфилд глянул на циферблат на приборной панели. До часа дьявола оставалось меньше трех минут.
132
Маркус бросил свой нож Эндрю.
– Освободи женщин и вытаскивай их отсюда, а я поищу воспламеняющий элемент.
Он покосился на часы. Конлан нажмет на кнопку меньше чем через две минуты, если Шоуфилд не ошибся в своих предположениях.
Устройство обезвредить несложно, надо лишь его найти. В конце концов, воспламеняющий элемент представлял собой всего лишь дешевую зажигалку, включаемую дистанционно и рассчитанную на праздничные фейерверки. Никаких предохранительных механизмов и сложных электрических цепей, как в бомбах, конструкция не предусматривала. Однако элемент должен быть совсем маленьким, а мест, где его можно спрятать, в часовне хватало.
Маркуса беспокоило еще кое‐что, и ему не удавалось заставить себя мыслить рационально. Сердце стучало словно колокол, желудок скрутился в тугой ком. На скамьях вокруг пентаграммы сидели две похищенные женщины, жена Шоуфилда и две его дочери. И никаких следов Мэгги.
Неужели Пророк ее убил? Нет, возможно, держит как заложницу?
Впрочем, сейчас следовало сосредоточиться и найти детонатор, полагаясь на логику и методичность.
Стоя на месте, Маркус осмотрел весь зал – и ничего не обнаружил. Затем он принялся изучать каждую нишу, каждый уголок, каждую щель, проверил крестообразные деревянные балки по периметру часовни и заглянул под алтарь. Ни у алтаря, ни под маленьким электронным пианино, придвинутым к одной из стен, ничего не нашлось.
Адреналин поступал в кровь с такой силой, что мышцы тряслись, а дыхание сбилось. Маркус едва удерживался от желания каждую секунду смотреть на часы. Пророк в любой момент мог отдать сигнал на поджог часовни.
Эндрю освобождал девочек. Не в состоянии развязать их путы, он резал кожаные ремни; времени ему явно не хватало.
Маркус понял, что сейчас все зависит только от него. Он приказал себе успокоиться, призвал на помощь логику и спросил себя, где бы спрятал детонатор он сам. Надо представить себя на месте Конлана и вспомнить тексты, обнаруженные в висконсинском подземелье. Избранный, Великий огонь…
Центром ритуала, ключом, искрой был мальчик.
Огонь должен исходить от Бенджамина – именно так обставил бы ритуал Конлан.
Маркус прыгнул в центр пентаграммы и упал на колени у скамьи мальчика. Бенджамин теперь выглядел испуганным и ошеломленным. Не хотелось даже думать, через какие испытания пришлось пройти ребенку. Бенджамину точно потребуется помощь психиатра, однако для начала ему нужно пережить сегодняшнюю ночь.
Джинсы Маркуса пропитались горючей жидкостью – скользкой, маслянистой, холодной.
Он поднял черную драпировку, свисавшую со скамьи Бенджамина, и увидел лежащую на полу черную коробочку с серебристой антенной и несколькими кнопками. На ее поверхности горел яркий зеленый индикатор. Чуть ниже находился переключатель на три положения: «тест», «выкл.», «огонь». Тумблер стоял в позиции «огонь».
Маркус передвинул его в положение «выкл.» и, на всякий случай, выдернул нихромовую проволоку из красного и черного входов. Антенну он просто отломил.